В нервном матче с «Туном» «Спартак» вытащил правый полузащитник Зелимхан Бакаев, который забил два отличных мяча: сначала сделал счет 2:0, сместившись с фланга в центр и закрутив мяч с левой в дальний угол (почти как Роббен), а потом принес победу 3:2, покатив мяч под вратарем после паса Шюррле. После дубля Зелимхан продемонстрировал гостевому сектору спартаковский ромбик на форме и, направляя палец то на ромбик, то на трибуну, показал: «Спартак» – это вы».

К первым голам за основу «Спартака» Зелимхан шел 12 лет. В нашем футболе мало таких красивых историй.

Бакаев не занимался футболом до 8 лет – в Ингушетии его приучали к религии, он учил арабский, мяч пинал постолько-поскольку. В какой-то момент все изменилось: папа начал каждый день заниматься с Зелимханом и его младшим братом Солтмурадом на самодельном поле около дороги. Почему это случилось – никто не помнит, но наверняка отец хотел воплотить в парнях то, чего не достиг сам. В конце восьмидесятых он прошел просмотр у Олега Романцева в «Спартаке» из Орджоникидзе и почему-то не пришел на следующую тренировку. Потом страшно об этом жалел и, по воспоминаниям Зелимхана, иногда не спал ночами. Сыновьям он говорил: «Работайте и не допускайте моих ошибок».

«Занимались возле дороги на поле с огромными кочками, где мы сами смастерили ворота. Игра на таком поле лучше развивает техническую оснащенность, – говорил Бакаев. – Мне кажется, кочки и неровности помогают лучше чувствовать мяч. Когда ты можешь укротить мяч в огороде, то на ровном газоне будет это сделать в 10 раз проще. На мой взгляд, хорошие условия – не ключ к успеху».

Бакаевы занимались сами по себе, вдали от профессиональных тренеров и научных методик. Первые коллективные занятия у Зелимхана появились в 11 лет, уже в академии «Спартака». Туда он приехал, по сути, с одними финтами. От отказа спасло только усердие первого тренера в «Спартаке».

«Отставал от остальных игроков во всем, кроме, пожалуй, дриблинга (потому, что в Ингушетии тренировался на полях с кочками). А бить по воротам и делать точные передачи совсем не мог, – говорил Бакаев. – Несмотря на это, в меня поверил Алексей Леонидович Лунин, мой первый тренер. Всегда буду ему благодарен: он верил в меня, возился со мной и обучал футбольной грамотности. Поначалу я не понимал, что такое тактика, правильные перемещения на поле. А ребята уже все осознавали, поэтому их ставили в состав. Я сидел на лавке. Мне потребовалось года два, чтобы наверстать упущенное».

Бакаев говорил, что в 11 лет чувствовал себя одиноким: сам по часу ездил на метро и автобусе до школы, никого в огромной Москве не знал, с отцом не виделся почти год, сидел в запасе, неоднократно стоял на грани отчисления. Все снова исправил папа. Он приехал в Москву и, увидев одну игру, заметил проблему. Бакаев до сих пор помнит решающую фразу «Ты был лучше год назад» – после нее начались дополнительные тренировки с отцом, иногда по четыре в день.

«У отца по поводу того, смогу я заиграть или нет, нередко были сомнения. Брат более талантлив (сейчас ему 20, играет за «Спартак-2» – Sports.ru). Он во всех спартаковских командах, в которых выступал, был одним из лидеров. А мне каждому тренеру нужно было доказывать, что достоин места в составе, – подтверждал Зелимхан. – Мы с отцом занимались дополнительно. Мне говорили: плохая физика – работали над тем, чтобы улучшить ее. Возникали проблемы с ударом — тренировали его. Я был одним из самых медленных в нашей академии и даже в дубле поначалу — а теперь один из самых быстрых. И только дриблинг всегда был на хорошем уровне».

Вообще-то Зелимхан сначала, когда ему было 10, приезжал на просмотр в «Локомотив», но его не приняли – и только из-за давления бабушки семья решилась на повторную поездку в Москву. Ожидание решения тренеров растянулось на месяц.

Потом было одиночество в 11 лет и спасение благодаря отцу.

На пути к основе Бакаев прошел реально все ступени. Например, в трех сезонах играл в ФНЛ, где ему прилетало за слишком сильную любовь к дриблингу. Тренеры советовали смотреть по сторонам: «Реально мог по юношам обыграть четверых, а на пятом споткнуться. Обходил ребят, словно фишки, и думал, что все могу. Мне всегда говорили, обвел троих – отдай пас. К 22 годам дошел уже до этого, спасибо всем моим тренерам, что вбивали в голову простую истину. Главный тренер «Спартака-2» Дмитрий Гунько иногда тоже говорил, что слишком заигрываюсь, но при этом не запрещал брать инициативу на себя. Он понимал мои сильные стороны и пытался донести, что футболисты, которые могут работать с мячом на скорости, всегда ценятся, но нужно найти золотую середину».

Переход к основе «Спартака» получил совсем мягким благодаря аренде в тульский «Арсенал» – Бакаев говорит, что именно в сезоне-2018/19 стал спокойнее и увереннее. Это видно и по развитию мысли: «Я считаю себя уже не молодым, а состоявшимся игроком. Все-таки 22 года (сейчас – 23 – Sports.ru). А то у нас и до 25 кого-то называют перспективным. Готов ли я к возвращению «Спартак», готов ли там показывать уверенную игру? Это уже покажет время. Сейчас можно многое говорить, но на деле не всегда это выходит. Тем более это «Спартак». Но я в себе уверен на сто процентов».

Не все знают, что часть этого прогресса в психологии заложил Кирилл Комбаров. Его Бакаев называет «футбольным отцом – он даже не брат; очень много мне подсказывает, объясняет, учит жизни и как себя вести в той или иной ситуации. Каждый день мы ведем с ним диалоги, обсуждаем те или иные моменты, связанные не только с футболом».

В первой части прошлого сезона в «Арсенале» Бакаев поработал и с Олегом Кононовым – тренер так впечатлился полузащитником, что хотел вернуть его в «Спартак» сразу после назначения, но руководство «Арсенала» отклонило запрос. Зелимхан тоже активно поддерживал тренера: «Если «Спартак» хочет играть в спартаковский футбол и вернуться к истокам, Кононов – единственный кандидат в России. Посмотрите матчи «Арсенала» под его руководством. Быстрые передачи низом, молниеносные комбинации. Это то, чему нас учили в академии, философия та же».

Именно после разговора с Кононовым Бакаев взял 10-й номер в «Спартаке» этим летом.

«Сейчас очень важно, что он не останавливается. Постоянно разговаривая с ним, я ощущаю от него большое стремление к прогрессу. Он поставил определенную цель – и идет к ней. Очень важно, чтобы он понимал, что номер, который он взял, накладывает как минимум определенную ответственность и на командные взаимодействия. 10-й номер должен играть на команду. Подыгрывать – это мало, он должен определять игру. Поэтому мне самому интересно, как он будет играть», – говорил главный тренер до старта сезона.

Пока Зелимхан справляется.

Сейчас Зелимхан воспринимается как главный актив «Спартака» на правом фланге, но вообще-то еще в «Арсенал» он приходил как левый полузащитник.

«Слева я играл всю жизнь, справа – последние два года в молодежной сборной и «Спартаке» при Массимо, – рассказывал Бакаев. – В принципе, справа или слева – нет проблемы. Как и на позиции под нападающими, где меня тоже пробовал Олег Георгиевич.

Я левша и играю правого полузащитника. Моя основная задача – смещаться в центр поля, насыщать середину и либо делать обостряющую передачу, либо бить с левой ноги. Навешиваю очень редко, во-вторых, если это делаю, то с правой ноги. Понятно, что она у меня не такая сильная, как левая. Когда играл в дубле на левом фланге, то тренеры просили проходить по флагу и навешивать. С левой ноги я это делаю очень хорошо. Просто разные задачи требуют разного подхода. Справа у меня больше вариантов для развития атаки. Мне нравится делать разрезающие передачи, искать нестандартные ходы. Плюс моя статистика явно улучшилась, когда меня перевели на правый фланг, так как стал чаще бить с левой».

О десяти годах жизни в Ингушетии Бакаев говорит не очень много.

«В те времена Ингушетия была горячей точкой. Через день были обстрелы. Помню одну историю году в 2003-м. Просыпаюсь в комнате отца, а рядом коляска младшего брата. Думаю: «Что я здесь делаю?» Оказывается, шли военные действия, но я даже не проснулся. Все на панике, а я спокойно лежу».

Несмотря на ранний разрыв с домом, Бакаев очень вовлечен в родную культуру.

Пару лет назад на интервью с пресс-службой «Спартака» он пришел с книгой «Из тьмы веков»: «Автор – мой земляк, ингуш Идрис Базоркин. Это произведение о тяжелой жизни ингушей в начале XX века. В ней описаны наши обычаи. Допустим, мы сидим у меня дома. Заходит мой отец – я должен встать. Сидит мой отец с кем-то в комнате, я не имею права при нем сидеть. Если кто-то приходит в гости, старший в доме не имеет права брать ребенка на руки и оказывать ему знаки внимания. Для ингуша это считается недостойным поведением.

Мои любимые книги – об Ингушетии, о народных обычаях, истории, предках. Мне нравятся произведения о героях нашей маленькой республики. Не так давно закончил читать книгу «Зелимхан». Главный герой романа – абрек Зелимхан, ингушский Робин Гуд. Он боролся против несправедливости, всегда помогал бедным и слабым. Всю жизнь его преследовали и унижали, а он, вопреки всему, выходил победителем из самых сложных ситуаций. К слову, меня назвали в его честь».

Это интервью Бакаеву несколько раз припоминали из-за неточности: «Я сказал «вайнахский», а там написали «ингушский». До сих пор пишут: «Ты что? Он же чеченец!» Но я же читал эту книгу, меня просто неправильно поняли. Мы с чеченцами — вайнахи, у нас практически одна кровь».

Продолжая рассуждения о воспитании, Бакаев часто произносит фразы в духе «Нет права опозориться, подвести ингушей». В первую очередь это касается поведения – например, он жалеет, что эмоционально спорит с судьями (потому что это недостойно).

После сезона-2018/19 Зелимхан рассказал, что зарплатная карточка лежит у мамы и папы – они пользуются деньгами как хотят. В мае у него еще не было своей машины: «Отец не разрешает! Говорит: отучись сначала, потом подумаем... Но пока на это времени нет, нужно хорошим футболистом стать. Да, ездить в Тарасовку без личного авто будет тяжело. Но посмотрим, может, отец будет возить, или с другом буду ездить. Если что, буду на метро ездить».

Кажется, «Спартаку» снова есть в кого верить.

Источник:sports.ru