22 ноября, около 6.15, в с. Кантышево Республики Ингушетия сотрудники федеральных силовых структур (предположительно УФСБ по РСО-Алания) провели обыск в доме местного жителя Саленгирея Салмановича Гиреева, 1956 г. р., проживающего по адресу: Гиреев-хутор, ул. Подгорная, 28.
По словам хозяина дома, рано утром он готовился к совершению утренней молитвы. Сын Саленгирея услышал стук в ворота и вышел на улицу. Саленгирей вышел вслед за ним. Перед домом стояла большая группа вооруженных людей в масках в (более 50 человек). Они подъехали на а/м «Урал», восьми а/м УАЗ (бронированные), двух а/м ВАЗ. Саленгирей предположил, что военные пришли с очередной паспортной проверкой, так как у них на хуторе ранее проводились подобного рода мероприятия. Военные спросили: «Это ул. Подгорная 28?», и, получив утвердительный ответ, прошли во двор. Жена Саленгирея попыталась выяснить, на каком основании они пришли к ним с проверкой, на что получила короткий ответ: «Позже узнаете». «Силовики» приказали всем, кто находится в доме, выйти на улицу. Дочь Саленгирея, перед тем как выйти из дома, успела связаться по мобильному телефону с братом отца, сотрудником ингушской милиции, и рассказать ему о том, что к ним пришли российские военные. После того, как все члены семьи Гиреевых вышли на улицу, у них отобрали мобильные телефоны. Мужчин обыскали и поставили с поднятыми руками лицом к стене, женщин вывели за ворота и запретили заходить во двор. После этого военные приступили к осмотру дома, используя Саленгирея в качестве «живого щита». По словам Гиреева, «силовики» были сильно напряжены, очевидно, опасаясь вооруженного сопротивления. Осмотр домовладения занял около 20 минут. Убедившись, что в доме больше никого нет, один из «силовиков» доложил об этом по рации. Во двор прошла следственная группа с криминалистами. Военные, проводившие досмотр, успокоились, многие сняли маски. Гиреевым разрешили войти в дом. Следственная группа начал свою работу с обыска в доме. При этом вели они себя вежливо и в каждую комнату входили вместе с хозяевами дома. По окончании обыска, следователи попросили принести документы и фотографии. Документы и часть фотографий переснимали фотоаппаратом. Гиреевы обратил внимание на то, что больше всего следователей интересовали фотографии, на которых были изображены женщины. Дальнейшие действия подтвердили факт того, что их больше всего интересуют женщины из семьи Гиреевых. Следователь, спрашивая о составе семьи, акцентировал свое внимание на дочерях и снохах Саленгирея (у него две дочери и сноха).
К этому времени возле дома Гиреева собрались родственники и соседи. Подъехал начальник участковых милиционеров с. Кантышево Магомед Олигов и участковый милиционер, отвечающий за Гиреев-хутор. Они не решались пройти за оцепление до тех пор, пока к месту не подъехал начальник криминальной милиции РОВД Назрановского района в сопровождении прикомандированного сотрудника милиции. Прикомандированный офицер милиции подошел к руководителю спецоперации и стал с ним о чем-то говорить. Ингушские милиционеры возмутились тем, что разговор происходит без их участия. Произошла словесная перепалка между ними и российскими «силовиками», после которой сотрудники РОВД уехали с места происшествия. За оцеплением остался Магомед Олигов и подошедшие два участковых милиционера» Беков и Ахмед Дугиев. Дугиев, не спрашивая разрешения, прошел через оцепление и подошел к руководителю группы российских «силовиков». Разговор происходил в присутствии Саленгирея Гиреева. Дугиев попросил офицера представиться. Офицер сказал, что его зовут Олег. Участковый поинтересовался, на каком основании в доме Гиреева проводиться обыск. Офицер ответил: «Много знать нехорошо».
- Я должен знать, что здесь происходит - возразил Дугиев.
- А вы что министр?- поинтересовался Олег
- Я участковый и на этом участке я министр и бог. - ответил Дугиев.
Олег ухмыльнулся и покачал головой. Дугиев продолжал настаивать на своих требованиях. В разговор вмешался другой сотрудник (осетин по национальности), который стал, что-то тихо говорить Дугиеву. Участковый выслушал его и, покачав головой, заявил: «Вы никого не заберете, у нас есть указание президента. То, что вам раньше позволяли, теперь не будет». Тогда представитель следственной группы предложил Гирееву самому приехать в г. Владикавказ в здание следственного комитета на ул. Пушкинская и обратиться к следователю Андрею Киму. «Силовик» нарисовал схему, как проехать, и дал номер телефона следователя. Дугиев сказал, что Гиреев не поедет во Владикавказ. Тогда «силовики» предложили другой вариант, встретиться с Гиреевым в людном месте в г. Владикавказ возле завода «Электроцинк». Ему обещали задать несколько вопросов и отпустить. И этот вариант был отвергнут участковым милиционером. Дугиев сказал, что все вопросы могут задать здесь или в ингушском следственном комитете.
Офицер Олег заявил, что если бы они хотели забрать Гиреева, они бы это уже сделали, без шума. «Силовики» извинились перед Гиреевым и членами его семьи за доставленное беспокойство и уехали. Документы и мобильные телефоны забрали с собой. Копию постановления на обыск Гиреевым не оставили, сославшись на невозможность сделать копию на ксероксе. Когда Саленгирей Гиреев подписывал постановление, он обратил внимание на то, что обыск в его доме проводился в рамках расследования уголовного дела по факту подрыва маршрутного такси в г. Владикавказ.
При выезде из хутора на встречу их колоне подъехали сотрудники РОВД Назрановского района во главе с начальником РОВД Яндиевым.
Начальник РОВД представился старшему группы «силовиков» и сказал, что впредь, согласно указанию президента Евкурова, все задержания на территории республики будут производиться сотрудниками ингушских силовых структур и только с их ведома; доставку задержанного будут осуществлять тоже ингушские милиционеры.
24 ноября Гиреев обратился в прокуратуру Республики Ингушетии. Следователь Белхароев при нем связался по телефону со следователем А. Кимом. Следователь Ким пообещал через несколько дней вернуть изъятые в ходе обыска у Гиреевых документы и мобильные телефоны.