Отношение к президенту Чечни у жителей остальной России разнится от ярого неприятия до откровенного обожания. На Северном Кавказе он пользуется значительной популярностью у простого люда: за несколько лет Кадыров сумел из разрушенной войной республики сделать вполне пригодную для комфортного проживания территорию.

Конечно, волшебное преображение не смогло бы осуществиться без огромных денежных вливаний из федерального центра. Другие республики-соседи таких денег никогда не видели. Губернатору Ингушетии Евкурову приходится бороться с проблемами, что называется, голыми руками, справляться своими, довольно скромными силами. Но простым людям до этих «политик» дела нет. Им хочется нормально жить. И они видят, что чеченцы живут лучше, чем другие. Сама собой напрашивается незамысловатая связь «Кадыров - хорошая жизнь». Хотя эта самая «хорошая» жизнь – тоже весьма условное понятие. Восстанавливаются дороги, города, строятся школы и мечети. Новые заводы, тем временем, не строятся в достаточном для решения проблемы занятости объеме.
Рамзан Кадыров, немного косноязычный, улыбчивый, веселый, обаятельно подмигивающий телезрителю, как-то превалирует над смыслом своих речей. Интервью в печатном издании сдирает с Кадырова-младшего весь блеск харизмы «юноши из народа». А что остается?

Остается национальная гордость, переходящая в чванство: «какие мы на самом деле: сильные, мужественные, духовные во всех отношениях». Остается упрямый, упертый человек, правящий республикой не с точки зрения закона, а с точки зрения собственного понимания правоты: «99 процентов были против игровых домов, и я их закрыл, и проблем нет», «сегодня нам необходимо многоженство. Закона нет такого, но я всем говорю: у кого есть желание и возможность, надо брать вторую жену». Объяснение своим мнениям и поступкам Кадыров видит такое: «Я прежде всего верующий человек. Я знаю, с меня на том свете будут спрашивать за это, знаю, что буду отвечать, и поэтому я делаю то, что делаю. Политики, руководство - это мне вот (проводит рукой по горлу), а Всевышний - важнее. Я перед ним буду отчитываться».

Такая религиозность и чувство избранности станет крайне опасным фактором, реши Рамзан пойти в сепаратисты. Сейчас он помнит: «Если бы не Путин, нас не было бы. Он своим волевым решением спас наш народ. Человек, который сидел в Кремле, доверял полностью нам. Без Кадырова он не смог бы это сделать. А без Путина у Кадырова не получилось бы ничего. Я обязан Путину жизнью». Но даже Путин не может жить вечно. И что тогда будет привязывать Рамзана Кадырова, к федеральному центру? Кто тогда сможет заставить его слушать указания из Москвы? Его, представителя самого-самого народа? Уже сейчас он, не скрываясь, разрешает в республике многоженство, фактически преступая закон России. А что будет чуть позже, когда он почувствует безнаказанность или растерянность московских политиков? Подчинится ли Рамзан Кадыров воле президента страны, если эта воля будет противоречить его воле? Почему-то на этот счет есть некоторые сомнения.

Пока он утверждает: «У нас маленькая территория, мало места, чтобы сеять и пахать, а рождаемость высокая. Нефть закончится, что я тогда буду делать как отдельное государство? Куда мне идти?». Но пока он и получает достаточно, чтобы не смотреть по сторонам в поисках другого спонсора. А если федеральный центр прекратит так богато финансировать Чечню, захочет ли Рамзан Кадыров и дальше проявлять верноподданнические чувства?

Пока что складывается ощущение, что он глубоко предан лично Владимиру Путину и понимает финансовую бесперспективность чеченской независимости. Если эти два условия перестанут действовать, какую позицию займет Рамзан Кадыров? При хороших дотациях несложно быть хорошим правителем. При хороших дотациях несложно быть преданным. А в тяжелые времена кризиса и глобального геополитического противостояния?

Мария Соловьева segodnia.ru