После убийства секретаря Совета безопасности Ингушетии Ахмеда Котиева, координировавшего в республике работу по адаптации членов незаконных вооруженных формирований, решивших прекратить преступную деятельность

, в СМИ с новой силой началось обсуждение целесообразности работы на Северном Кавказе комиссий по реабилитации боевиков. Наряду с Ингушетией, такая комиссия активно работала в 2011-2012 годах в Дагестане. Созданы аналогичные органы и в ряде других северокавказских регионов. ИА REGNUM публикует мнения об итогах и перспективах работы "комиссий по адаптации".

Артур Атаев (Российский институт стратегических исследований): Принято считать, что комиссия по адаптации к мирной жизни бывших участников незаконных вооруженных формирований работала в действующем в России правовом поле. Но зачастую деятельность этих комиссий (особенно в Дагестане) вызывала ряд обоснованных претензий у силовиков. Потому что были случаи, когда под гарантии высокопоставленных региональных чиновников из зала суда освобождались участники незаконных вооруженных формирований, замешанные в террористических актах. Есть факты, когда некоторые "адаптированные" боевики уходили опять "в лес". Так было и с Бамматханом Шейховым, убитым 20 августа этого года в Дагестане. Кстати, за него лично поручился убитый боевиками министр внутренних дел Дагестана Адельгирей Магомедтагиров.

Надо признать, что работа комиссий по адаптации бывших участников незаконных вооруженных формирований к мирной жизни больше носит демонстративно-агитационный характер и направлена на улучшения имиджа региональных политических элит. Только вопрос в том: вписывается ли деятельность этих комиссий в т.н. консервативную модель борьбы с терроризмом, принятую в России после страшных бесчеловечных террористических актов в Москве и Беслане?

В мировой и отечественной террологии принято, что консервативная модель борьбы с терроризмом в отличие от прогрессивной, не допускает никаких уступок и послаблений противнику. О том, как и насколько эффективно работали и работают комиссии по адаптации на Северном Кавказе высказываются противоположные мнения, поэтому нужно экспертное заключение компетентных специалистов-правоведов по этому вопросу. Но нельзя не учитывать того, что комиссии по адаптации не работают на уменьшение социальной базы терроризма, отстраняясь от профилактики и превентивной работы. Между тем без социальной базы не было бы и терроризма.

Энвер Кисриев (Центр региональных и цивилизационных исследований РАН): Судить о работе комиссий по адаптации очень трудно, поскольку она велась в тишине. Не было широких объявлений, обсуждений, разногласий. Все сведения о работе комиссии, как правило, передавались только кулуарно. Общественность фактически ничего не знала об этом. Может быть, и есть в этом резон, поскольку вопрос очень серьезный, речь идет о людях, которые нарушали законы. И эксклюзивные, неофициальные мероприятия, может быть, нуждались в тишине. Поэтому оценить опыт очень трудно, фактически невозможно с публичной точки зрения. Но результат таков, что общество вынести свой "вердикт" обо всем этом не может.

Алексей Малашенко (Московский Центр Карнеги): Важно, чтобы этот процесс не был приостановлен. Есть такое выражение: это в десять раз лучше, чем ничего - вот это моя позиция. Без этих комиссий положение может ухудшиться. Ждать от них немедленной отдачи невозможно - на это уходят годы. Пока отдача, я бы сказал, крайне незначительна. Имеющаяся информация о работе комиссий раздражает радикалов, но она в каком-то плане и дезориентирует общество, потому что вроде как комиссии работают, а больших итогов нет. Как комиссии совершенствовать, кого привлекать в них и как - это должно решаться на местах, чтобы работа была полноценной, чтобы результаты были позитивны. Отказываться от комиссий ни в коем случае нельзя, но какая-то перестройка их работы необходима, потому что здесь масса проблем.