Подвиг Халида Цечоева

Перед войной на границе, проходившей в 150 метрах от стен Брестской крепости, чувствовалась большая напряженность. Среди красноармейцев ходили слухи о возможности войны, но командиры эти разговоры пресекали. Высшее командование, видимо, не совсем верило, что немцы сейчас нарушат мирный договор и вероломно нападут на СССР. За день до начала войны, в субботу, 21 июня, над Брестской крепостью низко летал немецкий самолет-разведчик. Он сделал три круга. Наблюдатель, летевший в самолете, высунулся и погрозил кулаком красноармейцам, стоявшим у входа в казарму.

Горячий, как кипяток, Халид Цечоев не выдержал этого издевательства. Крепко выругавшись, навел винтовку на сидящего в самолете немца. На Цечоева сразу набросились и не дали выстрелить.

На рассвете следующего дня крепость была поднята на ноги страшным грохотом взрывов, гулом и рокотом. Град авиабомб обрушился на казармы, артиллерийский парк, стоянку машин, конюшни, складские помещения. Снаряды залетали прямо в окна, поражая спящих на койках красноармейцев. Бойцы выскакивали из зданий раздетыми, во дворе их настигал шквал артиллерийского, гранатометного и авиабомбового огня. Фашисты били по госпиталю, жилым домам, защитным валам. Взору выбежавшему вместе с другими бойцами Халида Цечоева предстала страшная картина: крики и плач бегущих к казармам женщин и детей, стоны раненных, масса убитых. И над всем этим адом кружили вражеские самолеты, осыпая еще живых своим смертоносным грузом. Халид вспомнил вчерашний самолет. Было ясно, что гитлеровцы тщательно рассчитали расстояние до целей, используя данные разведки, поэтому жертв в первые же минуты нападения было так много.

Люди стали укрываться в казематах. Халид поднял голову - летела новая волна бомбардировщиков. Один из самолетов отделился, низко опустился над крепостью и начал вести прицельный огонь по бегущим к укрытию женщинам с детьми. Халид остановился. На смену минутной растерянности пришла жгучая злоба против вероломно напавшего врага, убивающего беззащитных людей. Он вскинул винтовку, прицелился и выстрелил в летчика. Самолет дрогнул и снижаясь повернул на запад. Через минуту раздался взрыв. Это был один из первых фашистских бомбардировщиков, сбитых над крепостью.

Однако и сам Халид Цечоев был смертельно ранен. Когда товарищи подбежали к нему, чтобы унести в укрытие, он приподнял голову, посмотрел в сторону уже приближавшихся женщин с детьми и в последний раз улыбнулся. Он выполнил свой воинский и человеческий долг.

Брест

Брест

Первые дни войны

(Вспоминает ефрейтор 125 стрелкового полка Осман Ибрагимов)

Утро 22 июня. Десятки немецко-фашистских бомбардировщиков с жутким воев и ревом налетали на крепость и сбрасывали сотни авиабомб. Вслед за авиабомбами начали рваться снаряды и мины из множества стволов и минометов.

Света в казарме не было. Оказалось, об этом позаботились диверсанты. В первые минуты красноармейцев охватила растерянность. Люди выбегали из здания и попадали под авиабомбы, мины, снаряды, под ливень пулеметных и автоматных пуль. А в крепости все горело, полыхало, громыхало, ухало, гудело ...

Было светло от беспрестанных взрывов снарядов и кое-где нависших над крепостью осветительных ракет. В ряде мест над «кольцевыми казармами» поднимались громадные облака вишнево-красного и багрового дыма.

Возле крепостных Северных ворот ежеминутно рвались мины и снаряды. Они не давали бойцам возможности ни войти в крепость, ни выйти из нее. То же самое творилось и у ворот в Цитадель, Там и здесь вокруг казарм 125-го полка лежали тела убитых и раненых. Между ними метались и что-то кричали бойцы. Из комсоставских домов к нашим казармам бежали женщины с надрывающимися от крика детьми на руках. Навести порядок было некому. Но вскоре бойцы начали приходить в себя. Надо отметить, что большинство рот 125-го полка находилось вне зоны крепости. У самой границы наши бойцы вместе с саперным батальоном строили доты и другие оборонительные сооружения.

В первые минуты внезапного нападения врага и меня охватил страх. Хотелось бежать. Потом опомнился. Устыдился, побежал в помещение, где в пирамидах стояли наши винтовки. Тут же собралась группа бойцов. С трудом, протиснувшись к оружию, я схватил первую попавшуюся винтовку, скинул с себя майку, набрал в нее обойму патронов и выскочил во двор. Все это, как мне кажется, продолжалось не больше десяти-двадцати минут. Я принялся громко звать бойцов своего отделения к себе. Но никто не откликался.

Перед казармой стоял невообразимый шум и галдеж. Стонали и охали раненые, истерически кричали женщины, визжали и плакали обезумевшие от страха детишки. Но этот человеческий шум не смог заглушить неумолчный грохот, стоявший над крепостью. Я стал кричать по-ингушски:

- Эй, вайнахи! Ко мне! Становись!

Из толпы протиснулись ко мне трое. У всех в руках были винтовки.

- Чеченцы?

- Мы, двое, ингуши. Этот - чеченец.

- Становись за мной!

Кто были эти трое - не помню. Да и не до того было. Я снова стал звать людей своего отделения, в котором служил. И в этот момент к нам подбежал какой-то младший лейтенант в накинутом на плечи кителе, без фуражки. В руках у него поблескивал наган. Он зычно закричал:

- Стойте! Стойте, товарищи!.. Оставить панику!.. Спокойно! Слушай мою команду.

Вдруг он увидел стоявших за мной трех бойцов. Резко обратился ко мне:

- Как фамилия?

- Командир отделения ефрейтор Ибрагимов, товарищ младший лейтенант.

- Приказываю тебе командовать группой из любых бойцов. И обратившись к толпе, крикнул:

- А ну, живо! Становись.

Бойцы послушно стали строиться. Здесь же находились бойцы и моего отделения.

- Быстро! Быстро! Живей! - торопил младший лейтенант. Потом обратился ко мне:

- Товарищ ефрейтор, видишь валы возле Северо-Западных ворот -слева, к западу?

- Так точно!

- Немцы их захватили. Надо их оттуда выбить и занять там позицию. Держись, пока подмогу пришлю!

- Есть! - ответил я. Младший лейтенант обернулся и, тряся наганом, закричал:

- Живей! Живей! Равняйсь!

И удивительное дело, за минуту до этого люди, метавшиеся по двору, не зная куда спрятать себя, почувствовав командирскую руку, теперь один за другим пристраивались к выстроенным мной трем бойцам. И еще удивительнее было: в строй с вооруженными становились и безоружные.

- Веди! Что есть духу! Бегом - крикнул младший лейтенант и принялся строить новые группы. В двух шеренгах у меня стояло человек тридцать.

- Группа... Напра-во! За мной бегом!

Держа в одной руке майку с патронами, а в другой - винтовку, я изо всех сил побежал к валам. Люди бежали за мной, доверив свои жизни неизвестному командиру, вся одежда которого состояла из черных трусов. Надо было бы соединить ряды. Но я не догадался это сделать сразу, и бойцы бежали за мной двумя длинными цепочками. К восточным валам бежали другие бойцы просто толпой, без строя. Позади пылали комсоставские дома. Еще дальше, у Восточного форта, горело сено, и занялись огнем конюшни конной разведки. Воспользовавшись охватившей бойцов гарнизона в начале неожиданного нападения растерянностью, немцы заняли высокие, почти десятиметровые валы западной части Кобринского укрепрайона. Отчасти заняли валы и у Северных ворот, выводивших в город. По всей длине валов, и особенно в крайней западной части Кобринского укрепления, стоял сплошной ружейно-автоматный и пулеметный треск. Казалось, десятки озорных ребят забрались на крышу дома и изо всех сил колотили палками по железной кровле. А над Цитаделью по-прежнему стоял грозный снарядо-бомбовый гул. Только мы успели пересечь дорожку, ведущую к Северо-Западным воротам Кобринского укрепления, как по нам полоснули очереди автоматов.

- Ложись!

Люди залегли. Оглядел валы. Метрах в 150 замечалось движение.

- Противник на западном валу... Отделение, огонь!

Бойцы мои и я вместе с ними открыли частую пальбу по залегшему противнику. Вдруг справа от подковообразного форта вспыхнуло дружное «Ура». Оно перекатилось к нам. Совсем близко от нас, словно из-под земли, поднялись десятки красноармейцев, тоже полураздетые, как и в моей группе. С громким «Ура!» они кинулись к валам. Не успел я подать команду, как мои бойцы сами поднялись и тоже с дружным «Ура» побежали к валам. Я только успел запоздало крикнуть:

- Вперед, ребята!

Самое страшное было добежать до валов по ровной, открытой площади. Противник обрушил на нас ливень свинца. Не обращая внимания на падающих, мои люди добежали до валов. Сторона, обращенная к нам, была пологой. Стреляя на ходу, бойцы вмиг вбежали на гребень вала.

С другой стороны валы круто обрывались в обводный канал. Мало перебралось гитлеровцев на другой берег. Наши заняли валы и в восточной части Кобринского укрепления. В то же время на территорию Кобринского укрепления от госграницы отступила группа пограничников человек 50-60. Они до последней возможности бились на границе, потеряли убитыми более половины людей и отступили в крепость только тогда, когда нечем было уже отбиваться - кончились боеприпасы. Надо сказать, что в этот и в последующие дни у борющихся групп было мало организованного взаимодействия. Каждый боец на своем участке, который занимал по своему усмотрению, яростно дрался. Но потом наметились связи и взаимодействие.

Младший лейтенант в сером кителе, как обещал, прислал мне подмогу, а часам к семи пришел и сам, чтобы непосредственно руководить боем. Он собрал бойцов, поговорил с ними и тут же определил места обороны. Сражение на валах, как в западной, так и восточной части Кобринского укрепления длилось часов до 10-11 утра. Затишье наступило в 12 часов. До этого наша группа под командованием младшего лейтенанта отбила три яростные атаки врага. Было много убитых и раненых. Но потери немцев были намного больше. Везде на подступах к валам лежали трупы немцев в куцых зеленых мундирах.

В два часа ночи 23 июня младший лейтенант дал мне задание скрытно проползти со своим отделением к зданию клуба 125-го полка и устроить там засаду немецким разведчикам, просачивающимся из западного угла Кобринского укрепления. Моей группе, состоявшей из 20 человек, он придал пулеметчика 2-ой роты 1-го батальона Махринева. Мы поползли к зданию клуба. Махринев, ползший сзади с ручным пулеметом, заметил правее от нас какие-то темные силуэты. Разобраться, кто это, было трудно.

По моей команде, переданной шепотом, бойцы отделения затаились. Через несколько минут все стало ясно: немцы шли прямо к зданию клуба, которое в то время никем не было занято. Дав им возможность подойти совсем близко, бойцы дружно открыли винтовочный и пулеметный огонь. Ни один из фашистов, а их оказалось одиннадцать человек, не ушел. Мы потерь не понесли.

Но затишье установилось не надолго. Со стороны находившегося в руках немцев западного вала поднялась большая группа гитлеровцев и пошла в наступление к зданию клуба. Это было на рассвете. С вала по ним открыли губительный огонь. Мы прицельно били по наступающим. Через несколько минут немцы залегли, но вскоре отступили назад. Однако и положение моего отделения было нелегким: убиты четыре бойца и ранены трое. Если бы не пришел на помощь младший лейтенант, дело мое могло стать еще хуже. До самого утра с немцами сражались еще две группы - Усурбаева и Кумскова. Они тоже понесли потери.

После полудня 23 июня через Северные ворота Кобринского укрепления ворвались немецкие танки. Они, видно, имели намерение пробиться в Цитадель. Мы открыли по ним стрельбу из винтовок и автоматов, но для них это было все равно что камушки. По приказанию младшего лейтенанта быстро приготовили связки гранат и послали двух добровольцев из группы Кумскова с задачей закидать ими вражеские танки.

Один из бойцов, улучив момент, подбежал к фашистскому танку и метко бросил связку. Танк загорелся. Выскакивающих из танка членов экипажа тут же укладывали выстрелами. Другие два танка повернули назад. Потом из орудий Цитадели были подбиты еще один или два танка. Но этих танков я не видел.

Из Цитадели доносились звуки ожесточенного боя, но, что там делалось, мы не знали. Совсем близко от нас, за стенами «кольцевых казарм», сражались батальоны 44-го и 155-го полков 42-й дивизии. Со второго дня боев раненых относили в подвалы, вернее, в каземат, и уже оказывали им кое-какую помощь.

И здесь надо вспомнить о героинях - женах командиров. Неизмеримо было их горе. Многие из них потеряли детей и мужей. У многих детишки умирали от жажды и голода тут же, на глазах. Но женщины меньше всего думали о себе, о своем горе. Они всю душу отдавали раненым. И если было бы в моих силах, я у этих подвалов Бреста поставил бы им памятник. Поручил бы выгравировать надпись: «Здесь русские женщины показали, какое огромное мужество и океан любви к людям таятся в их сердцах».

... Мы ужасно страдали от жажды. Добывать фляжку воды приходилось с риском для жизни. Лица бойцов от сильной жажды высохли и пожелтели. Вскоре наш младший лейтенант был тяжело ранен. Его отнесли в подвал. Я перешел в подчинение к Урусбаеву.

Слышали мы, что на восточных валах и в форте боевыми действиями руководит командир 44-го полка майор Гаврилов, составивший сводный отряд из бойцов разных частей. Отряд и штаб его находились в подковообразном Восточном форте, где до войны располагался отдельный зенитно-артиллерийский дивизион.

С самого раннего утра 24 июня немцы открыли по нашим позициям на валах ураганный огонь из орудий всех калибров и минометов. Часа через два они большими массами пошли в атаку и оттеснили нас от некоторых, сохранившихся еще в целости, казарменных зданий 125-го полка, потом отбросили нас к комсоставским домам (их было до пятнадцати), часть из них пожар уничтожил уже в первый день. Оставшимся в живых бойцам 125-го полка пришлось занимать эти уцелевшие дома и вести оборону из них.

В конце концов, занятый нами дом, немцы окружали. Мы переходили в следующий дом или занимали верхний этаж и оборонялись оттуда. Немцы предлагали нам сдаться. Мы отвечали выстрелами. Тогда гитлеровцы отходили и обстреливали дома из пушек прямой наводкой. Падающие стены заваливали людей. Если на валах люди кое-как еще могли достать глоток воды, то здесь этой возможности не было. И бойцы от жажды теряли силы, не могли даже двигаться. И все же бились с врагом из последних сил. По ночам немцы боялись оставаться у осажденных домов и отходили. Мы спускались на нижний этаж, так как рано утром начиналась авиабомбежка. Иногда, если дом уже был сильно разрушен, мы переходили в другой, более целый. Но силы наши с каждым днем таяли. Добывать боеприпасы стало совсем невозможно.

Фашистскому командованию не удалось полностью осуществить поставленную перед своими войсками задачу: красноармейские полки не сдались, и крепость не подняла белый флаг. Привыкшие к легким победам на Западе, гитлеровцы приходили в бешенство: какая-то ветхая старушка-крепость - и такое сопротивление! И они засыпали нас тоннами стали и свинца. Потом принимались по радио «ласково», будто шаловливых детей, увещевать бойцов сдаться. Сбрасывали с самолетов тучи листовок, в которых уговаривали защитников крепости бросить бесполезное сопротивление. Даже пытались льстить: «Вы же храбрые герои, зачем понапрасну губите себя?».

На третий или четвертый день немцы в листовках писали, что они уже заняли Минск. Но кто же тогда мог поверить тому, что за несколько дней они пройдут по нашей земле триста километров! Мы этому не верили и ждали помощи. А это оказалось горькой правдой. И тем более достойны глубокого уважения павшие герои Бреста! Они верили в нашу победу и гибли с этой верой.

Описание_фотографии

Описание_фотографии

Вызывая огонь на себя

Первые дни войны были незабываемы для всех участников обороны. 333 полк, в котором, в основном, служили наши земляки, героически отбивал беспрерывные атаки вражеских солдат, танков, стремившихся захватить Цитадель. Бойцы защищались винтовками, автоматами и ручными гранатами. Вся артиллерия, стоявшая около здания бывшей гарнизонной церкви, а также за казармами 333 полка, была в первые же минуты нападения фашистов разбита авиабомбами немецких бомбардировщиков, тучами налетавших на крепость. Были сразу разбиты и четыре пушки. В первый же день верхние этажи казармы пришлось покинуть, так как немецкие снаряды залетали прямо в окна. Все защитники спустились в подвал под зданием и вели оборону оттуда. Подвал имел много окон, выходивших во все стороны двора крепости. Это позволило вести огонь в любом направлении. Фундамент казармы был сложен из крепчайшего гранита.

В полку земляков из нашей республики было больше сотни. Боевыми действиями 333 полка руководил старший лейтенант Потапов. Главная задача полка состояла в том, чтобы не пропустить врагов вовнутрь крепости через Тереспольские ворота, находившиеся рядом с казармой. Но часть немцев, все же в крепость прорвалась и заняла здание бывшей церкви, откуда вела круговой обстрел. Однако им бойцы начисто отрезали обратную дорогу. Фашисты защищались в церкви, со всех сторон окруженные красноармейцами. А сама крепость была окружена немецкими солдатами.

Через несколько дней стало ясно, что ждать помощи извне бесполезно. Сидеть же в осажденной крепости, в то время как самолеты и артиллерия могли подвергнуть огню любую в ней точку, было крайне опасно. Поэтому, уже начиная с 25 июня, делаются попытки вырваться из окружения.

Старший лейтенант Потапов в ночь с 24 на 25 июня повел бойцов 333 полка на прорыв. Отряд с боем добрался до Кобринских ворот. Самое сложное предстояло здесь. Необходимо было проскочить по мосту, бдительно охраняемому фашистами. Старший лейтенант разбил отряд на 3 группы. Одна из них состояла из бойцов с автоматами и ручными пулеметами. Им следовало» вызвав огонь на себя, обеспечить прорыв двух других групп.

Большинство наших земляков попало именно в группу пулеметчиков, и все они прекрасно сознавали, что шансов остаться в живых - у них практически нет. По команде лейтенанта Потапова бойцы вступили в неравную схватку с врагом. Фашисты открыли ожесточенный огонь, который буквально косил красноармейцев. Много героев осталось лежать на мосту и среди них десятки ингушей, ценою своих жизней обеспечивших общий прорыв осажденных. История донесла до нас лишь одно имя - выходца из с. Кантышева Магомеда Азиева, который одним из первых пошел на врага, увлекая своим героическим примером товарищей.

Брест

Брест

"Священная война"

В крепости остались те, кто решил сражаться здесь, до последнего дыхания. Враг вынужден был признать: «Русские в центральной крепости города продолжали оказывать отчаянное сопротивление. Мы захватили все внешние оборонительные сооружения, но приходилось пробираться ползком, ибо вражеские снайперы били без промаха. Русские отвергли все предложения о капитуляции и прекращении бесполезного сопротивления. Несколько попыток подкрасться к крепости и завладеть ею штурмом закончились неудачей. Мертвые солдаты в серо-зеленых мундирах, усеявшие пространство перед крепостью, были красноречивым тому свидетельством... Русские сражались до последней минуты и до последнего человека».

Через громкоговорители немцы каждый день предлагали сдаться. Но никому из красноармейцев не приходила в голову мысль о сдаче в плен, хотя силы таяли с каждым днем. Бойцы поднимали в казармах тяжелые плиты и прятали документы, фотографии.

Среди тех, кто остался защищать крепость вместе с майором Гавриловым, также было много наших земляков. Сидели они у окон, находившихся на стороне казармы 333 полка, обращенной к Тереспольским воротам. Держали между собой связь. По ночам перекрикивались, сообщали, кто убит в соседних отсеках, чтобы выжившие передали родным весть о гибели их сородича.

В первые дни бойцы никак не могли поверить, что Красная армия отступила так далеко. Надеялись, что это всего лишь локальный конфликт на этом участке границы. Однако прошло еще несколько дней боев и стало ясно, что идет война и наши войска с тяжелыми потерями отступают на восток. Стал вопрос, как действовать дальше. И было решено объявить Гитлеру газават, а погибших считать павшими в священной войне.

Многим из бойцов не суждено было узнать, что у них на Родине, в далекой Чечено-Ингушетии старики также решили приравнять войну с гитлеровцами к священной войне. Не всем суждено было услышать и призывной набат песни:

«Пусть ярость благородная вскипает, как волна,

Идет война народная, священная война»

Отрезанные от внешнего мира, защитники Бреста духовно были едины со своей Родиной, со всем советским народом. Исчезли национальные и религиозные различия. Были только бойцы - защитники крепости, готовые отдать жизни во имя независимости Родины. Не было мысли о том, что тебя могут убить, ранить, искалечить, не было чувства страха. Было необычайное напряжение всех человеческих сил для отражения врага.

И с тех пор в разных концах крепости в тишине ночи слышалось грустное и торжественное пение отходной молитвы «Ясин» по всем погибшим в священной войне за Родину. Эта молитва в ночной тишине была и знаком того, что бойцы готовятся к смертному бою. Она была призывом не сгибаться перед страшным испытанием, ниспосланным судьбой.

Брест

Брест

Крепче брони

К концу июня в крепости оставались лишь отдельные группы бойцов, укрывавшиеся в казематах и подвалах. Они продолжали вести огонь по противнику. С трепещущим сердцем озирались немецкие солдаты на зияющие мрачной чернотой входы в казематы. Из развалин, хаоса нагроможденных обломков хлопали выстрелы. Подавить огневые точки красноармейцев не удавалось. И тогда фашисты стали бросать против одиночных защитников, засевших в подвалах, танки.

Навстречу бронированной машине поднимался боец со связкой гранат, чтобы ценою своей жизни спасти товарищей.

Рассказывает защитник Бреста Александр Павлович Сопиков:

«Был у меня друг Махмет Арсеноев. Помню его лицо с рубцами от ожогов. Он был лихим, неудержимым, жизнерадостным человеком. Очень любил стихи. Мы договорились, что после войны непременно отпразднуем победу и на его родине в селе Экажево Назрановского района Чечено-Ингушии, и у меня в Алма-Ате....

Наши части сражались с противником в несколько раз превосходящим нас числом. Чудом оставались живыми после очередной неистовой бомбежки, ежечасно отбивали атаки гитлеровцев, а когда кончились патроны - сходились в рукопашную. И тогда я поверил в мудрые народные слова – «…не бойся смерти, тогда наверняка победишь». Да и жизнь показала, что трусы погибали чаще потому, что оказывались не во власти разума, а инстинкта. В бою животный инстинкт самосохранения - ненадежный защитник.

В дни войны и в дни мира, в бою и труде люди, идущие навстречу трудностям, счастливее тех, кто прячется позади. Человек, простоявший у подножья горы и не рискнувший сделать шаг вперед, не поймет счастья того, кто, преодолев подъем, доберется до вершины.

Громадный танк со свастикой на башне шел на наши казармы. Плотно прижавшись к земле, Махмет Арсеноев вел огонь по смотровым щелям. Однако танк оставался неуязвимым, и расстояние до нас с каждой секундой сокращалось. Сто, пятьдесят, тридцать, десять метров... Еще минута - и тяжелые гусеницы...

И тогда навстречу танку быстро метнулся Арсеноев. В руках он держал по связке гранат. Последовала пулеметная очередь, вторая, третья. Но Махмет находился в так называемой мертвой зоне, пули свистели над его головой.

Бронированная махина ринулась на храбреца. Тот метнулся в сторону. Танк открыл огонь. Тогда Арсеноев бросился под танк. Минута была критическая. На одной гусенице танк развернулся на месте. Но Арсеноев оказался сзади него.

Развернув башню, гитлеровцы выстрелили из пушки перед танком в землю, рассчитывая, что от снаряда смельчак не уцелеет. Махмета тряхнуло, присыпало землей, однако самообладания он не потерял. Одну за другой бросил он связки гранат. От бронированного чудовища повалил густой дым... Когда товарищи сняли с героя каску, увидели, что голова его стала седой».

Брест

Брест

И снова в Бресте

Летом 1944 года во время мощного наступления советских войск Брест был освобожден. 28 июля 1944 года советские войска вошли в крепость. В составе 101 дивизиона PC 306 гвардейского минометного полка моряков освобождал бессмертную крепость и Сергей Михайлович Протасов.

После того, как город Брест и крепость были взяты, получив разрешение командира, он прошел к месту, где когда-то в суровом 1941 году стоял славный 333 полк. От казармы сохранился лишь полуразрушенный первый этаж. Огонь не смог его уничтожить. Осмотрел подвалы здания, где однополчане вели оборону и стояли насмерть. Не было вовсе здания 9-й погранзаставы. Только одни руины. Вся крепость была в руинах. Везде высились горы битого кирпича, гранита, бетона, искореженного железа.

Между руинами, по закоулкам, по берегам Буга и Мухавца молчаливо ходили солдаты, смотрели на изрешеченные тысячами пуль, изрытые снарядами и минами стены «кольцевых казарм».

Рядом остановился довольно пожилой небольшого роста военный в кителе майора. Протасов отдал ему честь. Майор как бы отмахнулся:

- А я смотрю на вас, товарищ сержант, и думаю: «Наверно, эта крепость вам знакома».

- Так точно, товарищ майор. Служил здесь.

- Война здесь застала?

- Так точно, здесь, товарищ майор.

Служил я в 333 стрелковом полку. Учился в полковой школе на минометчика.

- Так, так... Славный боевой был полк. Я служил здесь в 455-м... А на какой день удалось вырваться отсюда?

- В ночь на 25 июня.

- Что ж, хлебнули, значит, горюшка. А я на десятый день. На Берлин пойдем, товарищ сержант?

- На Берлин, товарищ майор.

- Счастливо дойти, - сказал майор, взяв руку под козырек.

Сержант щелкнул каблуками, пружинисто отдал честь и весело крикнул:

- Служу Советскому Союзу!

Вскоре сержанту Протасову пришлось участвовать в освобождении Варшавы и Кракова, во взятии Берлина. В Германии он встретился с родным братом Николаем, которого оставил дома совсем мальчишкой. Он тоже прошел по трудным фронтовым дорогам.

Безмерна была радость родителей, когда братья живые и невредимые, увешанные многочисленными наградами вернулись в родную ст. Карабулакскую .

Не обо всех защитниках Крепости-Героя рассказано в наших очерках. Здесь погибли Бахмурзиев Х.Ю., Булгучев A.M., Булгучев Б.С, из с. Верхние Ачалуки, Эсмурзиев С. из с. Средние Ачалуки, Досхоев М.И. из с. Кескем, Мурзабеков Ю.А. из с. Яндаре, Дуров М.С. из с. Длинная Долина и другие.

Некоторым нашим землякам удалось вырваться из окруженной крепости. Часть из них присоединилась к отступавшим войскам Красной армии. Другие приняли участие в партизанском движении, развернувшемся на оккупированной территории. Так, в районе г. Высоко-Литовска в составе партизанского отряда им. А. Шерипова громил врага У. Газиков.

Немногие защитники Бреста дожили до Великой Победы. Мало кто получил заслуженные награды. Многие герои остались безвестными.

Брест

Брест

Назовем имена тех, участие которых в обороне Крепости засвидетельствовано:

1. Азиев Магомед

2. Акиев Хаджи-Бекар Алиевич

3. Акиев Курейш Усманович

4. Акиев Махмуд

5. Алероев Салман Тимаевич

6. Анарчев Василий Федорович

7. Арсеноев Магомед Асланбекович

8. Астемиров Магомед

9. Бакаев Хаджи-Бекар Хаджи-Алиевич

10. Балюков Петр Савельевич

11. Балаев Хусейн Балатович

12. Балаев Нагай

13. Барханоев Уматгирей Артаганович

14. Бахмурзаев Хамзат Хамзат-Ютиевич

15. Борисенко А.П.

16. Бородаев Василий Иванович

17. Булгучев Азии Машкоевич

18. Булгучев Башир Саодович

19. Васильченко Степан

20. Вельхиев Раис

21 Газиков Умар

22. Галаев Магомед

23. Гончаров И.В.

24. Дзарахов Магомед

25. Дзарахов Закре

26. Дзарахов Магомед-Гирей

27. Джанхотов Магомед

28. Дементьев М.И.

29. Дидорин Ф.К.

30. Досхоев Магомед-Гирей Исламович

31. Евлоев Султан Бунахоевич

32. Евлоев Мухажир Хадисович

33. Жигалкин В.Н,

34. Ибрагимов Осман

35. Имагожев Хал ид

36. Ирченко Алексей Селиверстович

37. Керейтова М.О.

38. Коломцев Семен Трофимович

39. Комаров В.К.

40. Коурпукаев Б.М.

41. Кулебяшкин Александр Иванович

42. Латыров Алаудин Хамзатович

43. Ляшко М.М.

44. Магомадов Яхья

45. Мальсагов Махмуд

46. Маренко Иван Иванович

47. Матиев Магомед-Гирей

48. Махадов Б.

49. Мачульский А.А.

50. Машенцов С.

51. Медов Ш.М.

52. Мерешков Хусен Салангиреевич

53. Мишелев С.Т.

54. Мурзабеков Юсуп Абдурахманович

55. Орлов Дмитрий Логвинович

56. Нартов А.В.

57. Нестеренко К.М.

58. Никитин Павел Алексеевич

59. Плиев Сафарбек Лорсаевич

60. Петько СИ.

61. Пешхоев Ваха Датиевич

62. Покусаев Иван Ефимович

63. Попов Антон Данилович

64. Протасов Сергей Михайлович

65. Сагов Иса Юсиевич

66. Сагов Хасан

67. Соломин Леонид Иосифович

68. Точиев Курейш

69. Торшхоев

70. Тутаев Абдурахман

71. Устарханов Али

72. Умаров Tana

73. Хачароев Ширвани

74. Хашакиев Абдурахман Солсабекович

75. Хулахаев Осман

76. Цечоев Халит Дотиевич

77. Цицкиев Осман

78. Цороев Идрис

79. Цороев Абдулла

80. Цуров Магомед Сафарбекович

81. Чапанов Султан

82. Чапанов Сейдал

83. Чергизов Макшарип Абдурзакович

84. Шаповалов Ф.Ф.

85. Шаханов Я.Т.

86. Элисханов Исраил Мустапаевич

87. Эдильсултанов А.Э.

88. Эсмурзиев Султан

89. Якубов Р.Г.

Исторические фотографии Брестской крепости в период Великой Отечественной Войны снятые гитлеровцами. Некоторые снимки были размещены на интернет-аукционах (с водяными знаками на фото)

ЭЛЬЗА МУЖУХОЕВА