В последние годы Северный Кавказ приучил нас к тревожным новостям. Сообщения о террористических атаках, похищениях людей, гибели сотрудников властных структур, правозащитников, обычных гражданских лиц стали настолько привычными, что любой позитив на этом фоне воспринимается, как "лакировка" действительности. Нередко официальный "позитив" с Северного Кавказа и вправду выглядит во многом искусственным. В самом деле, не считать же таковым очередной электоральный успех "Единой России" на выборах районного или городского уровня. Однако событие, произошедшее 17 декабря, претендует на то, чтобы стать не просто позитивным, а историческим.

Речь идет о Соглашении между двумя соседними республиками – Ингушетией и Северной Осетией. В этом документе, подписанном президентом Ингушетии Юнус-беком Евкуровым и главой Северной Осетии Таймуразом Мамсуровым, достигнута компромиссная договоренность по такому острому вопросу, как возвращение вынужденных переселенцев в места их прежнего проживания в Пригородном районе. При этом важно отметить, что нынешний статус спорного района не подлежит пересмотру. Пригородный район остается неотъемлемой частью Северной Осетии, но проживавшие там ингуши получают возможность вернуться на землю их предков. По словам североосетинского лидера, между осетинами и ингушами "никому не удастся построить ни китайской, ни берлинской стены".

Вынужденные переселенцы смогут вернуться в места их прежнего проживания в Пригородном районе
Однако для того, чтобы понять значение декабрьского Соглашения между двумя соседними республиками, следует хотя бы в общих чертах рассмотреть историю этого конфликта, первого на территории постсоветской России (который оба президента охарактеризовали, как трагедию). Проблема Пригородного района в ее современном состоянии является следствием многочисленных административно-территориальных преобразований. Свои исторические права на эту территорию предъявляли осетины (до конца XIV века здесь проживали аланы – предки современных осетин). Ряд селений Пригородного района считаются также "колыбелью" ингушского народа. На территории Пригородного района находится село Тарское (бывшее Ангушт), от которого произошло слово "ингуши" – русское наименование этноса с самоназванием "галгай". С 1922 по 1934 гг. Пригородный район входил в состав Ингушской автономной области (до 1924 года – Ингушского национального округа в составе Горской АССР), с 1934 года – в состав Чечено-Ингушской автономной области (с 1936 по 1944 гг. – АССР). Согласно данным Всесоюзной переписи населения 1939 года, в Пригородном районе проживало 33,8 тыс. человек, из которых ингуши составляли 28,1 тыс., русские – 3,5 тыс., чеченцы – 0,4 тыс. человек. Территория района равнялась 34 % всей территории ингушских районов единой Чечено-Ингушетии. После депортации ингушей в 1944 году эти земли были переданы Северо-Осетинской АССР. После восстановления Чечено-Ингушской АССР Пригородный район остался в составе Северной Осетии. За период с 1944 по 1957 гг. он был заселен осетинами (при этом заселение проводилось отнюдь не в добровольном порядке, особенно за счет осетин – выходцев из внутренних районов Грузии). В 1960-1970 гг. в районе произошло обновление частного жилого фонда. Новое поколение осетин выросло уже в "своих домах", не зная другой родины кроме Пригородного района.

Обострение же осетино-ингушского противоборства пришлось на период "перестройки" и распада СССР. Несмотря на непродолжительный период вооруженных столкновений (31 октября – 4 ноября 1992 года), их значение нельзя недооценивать. Они на долгие годы определили этнополитический климат в двух республиках, стали основой для политической идентификации постсоветской Ингушетии и Северной Осетии. Обе стороны давали свою собственную интерпретацию событий. Она была озвучена Верховным Советом Северной Осетии (10 ноября 1992 года) и Народным собранием Ингушетии (21 сентября 1994 года). По официальным данным, в зоне конфликта в ходе осетино-ингушского вооруженного противостояния погибло 478 человек, было ранено 840 чел., более 200 пропали без вести. Свыше 40 тыс. человек стали вынужденными переселенцами. Ингушская сторона называет цифру в 70 и даже 100 тыс. вынужденных переселенцев, однако последняя цифра явно завышена. Общий материальный ущерб был оценен в 12 млрд. руб. (в ценах 1992 года).

И хотя после "горячей осени" 1992 года стороны не вступали друг с другом в вооруженное противоборство, добиться компромиссного решение не удавалось. Осетинская сторона настаивала на том, чтобы вынужденные переселенцы были обустроены на новых местах, в то время, как ингушская сторона делала акцент на проблеме "возвращения Пригородного района". Долгое время обе стороны практически игнорировали тот факт, что они – части одной страны, России, и, следовательно, общероссийская политическая идентичность должна быть выше этнических претензий. Между тем, нельзя считать, что Соглашение от 17 декабря возникло на пустом месте. Контакты между президентами двух республик стартовали еще в марте 1993 года. В октябре 2002 года было подписано "Соглашение о развитии сотрудничества и добрососедства между Республикой Северная Осетия и Республикой Ингушетия". Текст Соглашения содержал декларации о преодолении наследия октября 1992 года.

Пригородный район остается неотъемлемой частью Северной Осетии
Однако принципиальные подвижки в процессе двустороннего примирения произошли после прихода на президентский пост в Ингушетии Юнус-бека Евкурова. В своем выступлении на Съезде народа Ингушетии, состоявшемся в последний день января 2009 года, он заявил о том, что "однажды нарушенное внутреннее единство наших народов восстановить очень трудно", однако необходимо "заботиться о бережном отношении к понятиям "дружба народов", "братство народов" и максимально ограничить себя от провокационных лозунгов и высказываний". По справедливому замечанию российского кавказоведа Константина Казенина, "Ингушетия теперь настаивает на возвращении вынужденных переселенцев, покинувших свои дома во время конфликта октября-ноября 1992 года, именно в те села Пригородного района, где они жили до конфликта. Не признается более практика "закрытых сел", а также строительства в Пригородном районе новых поселков для переселенцев. Зато руководство Ингушетии внятно отказывается от претензий на возвращение района". Таким образом, руководство республики предложило новый формат урегулирования конфликта, отбросив привычные парадигмы. Этот курс вызвал ответные подвижки и в позициях североосетинской власти. На совещании по проблемам беженцев и вынужденных переселенцев 2 октября этого года президент Северной Осетии Таймураз Мамсуров заявил, что ингуши могут свободно вернуться в Пригородный район, а власти Северной Осетии не будут чинить им в этом препятствий. На этом фоне появление Соглашения от 17 декабря стало вполне логичным шагом.

Стоит ли ждать от него судьбоносных прорывов? Во-первых, сам факт компромисса уже может считаться прорывом. Во-вторых, у руководства двух республик впереди непростая работа. Ведь не секрет, что среди республиканских элит, экспертов, представителей высшей школы и даже гражданского общества есть немало сторонников максималистских подходов и "силовой линии". Надо будет убедить их в неэффективности конфронтации. В-третьих, осетино-ингушское примирение важно не только для Владикавказа и Магаса. Это проблема эффективности российской кавказской политики в целом. Если процесс примирения двух республик пойдет успешно, то авторитет Москвы значительно возрастет, причем, не только на Северном Кавказе, но и в Закавказье. Таким образом, от федеральной власти также многое зависит. Здесь и социально-экономические меры, и проблемы образовательного характера (за эти годы появилось много учебников, пропагандирующих образ врага в лице соседа), и вопросы кадровой подготовки. Уже сегодня требуются специалисты, которые смогли бы объяснить с цифрами и фактами на руках, почему разрешение конфликта путем уступок и компромиссов лучше, чем стремление "додавить" и "взять полный банк".

Следовательно, успокаиваться рано. За первым прогрессом должна последовать системная работа, которая сделает мирный процесс необратимым.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
интернет журнал новая политика