У гор и горцев одна душа. И стук единый сердца. Чеченцу нет роднее ингуша, А ингушу чеченца. (Народная истина) 

Большую часть новейшей истории России принципиальной составляющей политики Москвы на Северном Кавказе было сохранение статус-кво в вопросах территориально-административного деления региона. Даже когда это действительно требовалось сделать во имя восстановления исторической справедливости, и этого требовал закон.

Принцип «нерушимости границ» долгое время оставался едва ли не единственным неизменным, понятным и предсказуемым в региональной политике федерального центра. Москва долго и последовательно внушала региональным элитам этот сакральный постулат, ставивший государственные интересы превыше всего.

Заинтересованность Чечни в оформлении своих границ с Республикой Ингушетия вполне естественное стремление, поскольку технически этот внутренний вопрос в Чечне не был решен. Однако настороженное внимание общественности, СМИ приковало другое –требование чеченской стороны, радикально изменить существующие с Ингушетией границы.

Суть вопроса

Чеченская сторона оспаривает часть Сунженского и Малгобекского районов Ингушетии. При разделе бывшей Чечено-Ингушетии в состав Чечни вошло 11 районов, а в Ингушетию – 3. Это два вышеназванных и Назрановский район.

В 1993 году Джохар Дудаев и Руслан Аушев подписали соглашение о пересмотре границ Чеченской республики Ичкерия и Ингушетии. Тогда ингушская сторона пошла на уступки и региональные власти аппелировали к административным границам 1934 года. Документ предусматривал передачу Ичкерии ряда станиц из состава Ингушетии (Серноводская и Ассиновская). С чем многие в Ингушетии не смерились до сих пор.

Тем не менее, эта граница фактически была признана всеми, в том числе федеральным центром и военными. Именно такой она оставалась на протяжении двух чеченских кампаний, подарив жизнь и спасение тысячам чеченских беженцев, которые пересекли ее в сторону Ингушетии.

В 2003 году в связи с неоднозначной легитимностью режима Дудаева ввиду известных событий и в целях не допущения спекуляций на тему границ в будущем, теоретически способных вбить клин между республиками, было решено подтвердить соглашения 1993 года. Причем лидерами, чье слово уже не могло быть подвергнуто сомнению.

Сначала была проведена работа между старейшинами и духовенством обеих республик. Затем в марте 2003 года на двусторонней встрече главы двух республик Ахмад-Хаджи Кадыров и Мурат Зязиков закрепили эти договоренности, подписав по ним протокол, согласно которому под юрисдикцию Чечни отходили селение Серноводское и станица Ассиновская Сунженского района, а остальная его территория – под юрисдикцию Ингушетии».

В тоже время известно, что Рамзан Кадыров до сих пор не изменил ни одно из решений своего отца. Кроме того, в 2006 году на встрече в Магасе с Президентом Ингушетии, на котором обсуждались вопросы социально-экономического, культурного сотрудничества двух республик он заявил: «Подписанные ранее Президентом Ингушетии Муратом Зязиковым и Ахмадом Кадыровым соглашения – для меня документы святые. Все пункты этого соглашения у меня есть желание реализовать».

Хотя в сообщениях пресс-служб обоих политиков не уточняются, о каких именно соглашениях идет речь, но данное высказывание характеризует в принципе отношение к наследию Первого Президента Чечни.

Ингушская сторона в соответствии с общепринятой политико-правовой практикой руководствуется последовательно придерживается действующих договоренностей. Соответствующие позиции по территориальному разграничению были подкреплены проведенными в республиках муниципальными выборами на основании Федерального закона N 207-ФЗ «О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике» от 24 ноября 2008 года.

«С чем вышел…»

Ингушская общественно-политическая мысль пока сдерживает дебаты по поводу территориальных границ, чрезвычайно сложной и зыбкой темы провоцирующей много взаимных вопросов, на которые придется давать ответы.

Первая попытка «обезглавить» Ингушетию, передав Владикавказ Осетии, в 1928 году провалилась. В 1929 году «самостоятельный» на тот момент Сунженский округ был включен в состав Чечни, «несговорчивые» ингушские руководители тем временем были подвергнуты репрессиям. В июле 1933 года г. Орджоникидзе (Владикавказ) был передан Осетии. А в начале 1934 года Ингушетия была объединена с Чечней в Чечено-Ингушскую Автономную Область.

Вопрос о том, как и почему состоялось объединение Сунженского округа и Чеченской АО подлежит отдельному освещению, как и вопрос о том, почему в Чеченскую АО не были включены г. Грозный и все нефтеносные районы в округе до её объединения с Сунженским округом. Как и вопрос о том, почему не объединили Чеченскую и Ингушскую АО до упразднения Сунженского округа, хотя такие попытки предпринимались неоднократно.

Сунженский округ находился в составе Чечни всего 5 лет: с 1929 по 1934 гг. Тем не менее, по мнению чеченской стороны, ориентироваться нужно именно на границы 1934 года. Примечательно, что согласно этим границам Чечня «теряет» Наурский и Шелковской районы, присоединенные к Чечено-Ингушетии только в 1957 году. А Ингушетия наоборот «возвращает» Пригородный район, переданный в 1944 году Северной Осетии. Тем не мене, первые «за» границы 1934 года, а вторые «против».

Ингушская сторона относительно рубежей с Чечней исходит из границ по состоянию на 1922 года. В 2008 году Уполномоченный по правам человека в Ингушетии Карим-Султан Кокурхаев, комментируя очередные заявления о пересмотре границ, посоветовал соседям «ограничиться границами Чечни, которые были в 1922 году, с которыми они вышли из состава Горской республики». 

Тогда в ходе национального размежевания из Горской Автономной Советской Социалистической Республики были выделены автономные области: в 1921—1922 — Кабардинская (Кабардино-Балкарская), Карачаево-Черкесская, Чеченская; в 1924 — Северо-Осетинская и Ингушская.

Как заявил историк-краевед из Ингушетии Мусса Зурабов, в составе Чеченской автономной области, выделенной из Горской Автономной Советской Социалистической Республики в 1921 году, и границы которой были определены в 1923 году, нет ни Малгобекского, ни Сунженского районов.

«Раздел совместно нажитого»

В Ингушетии сейчас все чаще раздаются голоса, призывающие включить в состав республики часть Наурского и Шелковского районов, ныне полностью находящихся в составе Чечни. Эти районы были включены в состав Чечено-Ингушетии после ее восстановления в 1957 году.

И как «совместно нажитое» предлагают поделить эти территории между двумя равноправными правопреемниками Чечено-Ингушетии – Чечней и Ингушетией. Так как Ингушетия имеет на эти районы такие же права, как и Чечня.

Более того, в заявлениях общественных организаций, в частности «Мехк-Кхел», звучат еще «Галанчожский, Ачхой-Мартановский, Итум-Калинский и часть Урус-Мартановского района». Другие требуют включить в состав Республики населенные пункты Серноводск, Ассиновская и Бамут. Эти обращения не находят поддержки у республиканских властей и остаются без ответа.

Первые «плоды»

Пока федеральный центр и ингушские власти внушали друг другу и, себе в первую очередь, что они в какой-то мере формально решили вопрос с ингушским Пригородным районом, переданным в 1944 году Северной Осетии, данный вопрос стал по-новому.

Особенно после принятия 18 октября текущего года чеченским парламентом Закона ЧР «О внесении изменений в Закон ЧР «Об образовании муниципального образования Сунженский район и муниципальных образований, входящих в его состав, установлении их границ и наделении их соответствующим статусом муниципального района и сельского поселения».

«Законопроект принят с целью приведения в соответствие с Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров от 28 февраля 1929 года №19 и Законом РСФСР от 26 апреля 1991 года №1107-1 «О реабилитации репрессированных народов», – сообщает официальный сайт законодательного органа со ссылкой на председателя Комитета по вопросам социальной политики Парламента ЧР Усмана Оздамирова.

Ингушская общественность практически в один голос потребовала от Главы Ингушетии инициировать кампанию по возвращению Пригородного района и части Малгобекского. В обращениях требуют от властей принять аналогичный закон, включающий в состав Ингушетии в его состав Пригородный район, правобережную часть Владикавказа, ст. Ассиновская, ст. Серноводская, с. Бамут, Галанчожский район и половину территории Шелковского, Наурского и Каргалинского районов».

Границы муниципальных образований

Одними из первых были ингушские блогеры. Затем их поддержали  и Всеингушский гражданский совет. Тем не менее, ингушские власти остаются непреклонными к этим требованиям о территориальных пересмотрах и односторонних, пусть даже «симметричных» шагах в этом направлении.

Более того, 20 октября на заседание президиума Комиссии по вопросам определения границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республики Юнус-Бек Евкуров заявил, что все спорные вопросы члены комиссий должны решать без публичных обсуждений в прессе.

«Для официальных заявлений время ещё не пришло, эта тема и так обросла всевозможными домыслами и толкованиями, к вопросу о границе приковано всенародное внимание с обеих сторон, и нет необходимости «будоражить людей», – уверен глава республики.

Тем временем, по уже сложившейся печальной «традиции» с актуализацией в Ингушетии вопроса территориальной реабилитации, начинает осложняться ситуация в самом Пригодном районе. Так 17 октября появилась информация, что в с. Куртат осетинскими полицейскими была предпринята попытка «похищения» ингушских подростков. 22 октября появились противоречивые сообщения об очередном конфликте с участием североосетинских полицейских и ингушей Пригородного района.

А 23 октября, как известно, смертник взорвал КПП на Черменском перекрестке, на въезде в Пригородный район. За две недели до этого, 11 октября, в районе с.Комгарон была обнаружена «группа боевиков» и с объявлением КТО в районе.

Неблагодарное дело

В целом ингушская сторона старается строго придерживаться политико-правовых аспектов данного вопроса, не пускаясь в обсуждение особенностей этногенеза вайнахов и их расселения на нынешних территориях.

«Наши братские народы настолько близки друг другу во всех смыслах, что «научный» спор между нами по данным вопросам – дело неблагодарное. Так как он не может сегодня дать четких ответов, которые не могли бы толковаться по-разному в угоду сиюминутным политическими интересам», – заявил чиновник из Правительства Ингушетии. По его словам в этих вопросах помогли бы старейшины со своими знаниями и авторитетом, а также накопленная веками практика разрешения споров по адатам и шариату. Однако обращение к ним бессмысленно «не только потому, что цена соглашений, подготовленных при их помощи, сегодня известна». «А главным образом потому, что вопросы исторической принадлежности априори не являются сегодня в России определяющими в вопросах территориального разграничения северокавказских республик. Иначе ингуши в этой очереди на «справедливость» стояли бы, наверное, первыми», – полагает чиновник.

Экспертное мнение

В экспертном сообществе также выступают против каких-либо территориальных изменений на Северном Кавказе. «Любое передвижение границ там опасно, это вызовет обострение ситуации. Центр должен в этой ситуации вести себя очень жестко, это ведь внутренние границы России», – полагает эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.

По его мнению, в этом споре нет правых и виноватых. Аппелировать можно к границам разных периодов. Но этот вопрос нужно закрыть раз и навсегда. «Это одно государство и одна нация», – считает Малашенко. Некоторые же эксперты связывают нынешнюю «внешнеполитическую» активность властей Чечни с желанием Рамзана Кадырова выйти на федеральный уровень. По их мнению, способствует этому и особое отношение к главе Чечни со стороны Кремля. «Лидер Чечни чувствует себя политиком не только республиканского уровня. Уже не первый год он пытается позиционировать себя в качестве «президента всех чеченцев». Кадыров – один из немногих республиканских руководителей, который высказывается по широкому кругу внутриполитических и внешнеполитических вопросов, его открыто поддерживает президент Владимир Путин, – считает эксперт американского Центра стратегических и международных исследований Сергей Маркедонов. По его словам это толкает Кадырова к поискам путей для доминирования хотя бы в пределах Северного Кавказа, ведь идеи об ответственности за Ингушетию возникают у него не в первый раз. «После покушения на Евкурова в 2009 году Кадыров публично заявлял о готовности использовать весь свой ресурс для «наведения порядка» в соседней республике», – полагает эксперт. По мнению экспертов, в данном конфликте двух руководителей «немало системного, и дело не только в размытости границ». «Чеченская и ингушская политические модели за двадцать лет кое в чем совершенно не изменились: Чечня в отношениях с центром по-прежнему занимает наступательную позицию, Назрань по-прежнему пытается себя сохранить в условиях давления Грозного, равнодушия Москвы и продолжающейся напряженности в Пригородном районе Северной Осетии», – пишет Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости. Как отмечает Эдильбек Хасмагомадов, чем больше вертикальные отношения в федерации преобладают над горизонтальными, тем меньше возможностей и готовности у ее спорящих субъектов, в данном случае, Чечни и Ингушетии, договариваться напрямую. С его слов, раньше лидерам Чечни и Ингушетии было совершенно незачем обращаться к московскому арбитру для решения своих проблем – и они прекрасно договорились, если не о самих границах, то о модели взаимоотношений, которая, как выяснилось, гораздо важнее.