Две «высотки» на окраине Назрани, введенные в эксплуатацию лишь в прошлом году, стремительно ветшают.Прошел год с лишним, как на окраине Назрани, в обозреваемой отовсюду точке, в торжественной обстановке ввели в строй два высотных дома — впервые на территории Ингушетии. Оба 18-этажных дома строились по госпрограммам «Жилище»

на 2011-2016 гг., по которой новоселье должны были справить 238 молодых семей, и «Развитие системы образования Республики Ингушетия с 2014 по 2018 гг.», предполагавшей обеспечение крышей над головой 312 детей-сирот. Дом, который построили по этой, второй программе, в народе прозвали «сиротским».
Народная интуиция — это еще тот провидец. Столько надежд и чаяний люди связывали с новенькими квартирами. Только год позади, а дома уже превратились в настоящую головную боль для муниципальных и республиканских властей... Когда герой «Мимино» проезжал станцию метро «Багратиони», у него в глазах появлялись слезы «патриотической» радости. Периодически минуя грандиозную стройку, меня тоже распирало от гордости: как-никак — первые «высотки» в республике! Я радовался тому, как у наших местных строителей ладится работа, как они усердно возводили из железобетона этаж за этажом.

Естественно, скептиков, утверждавших, что конструкции домов в сейсмоопасной зоне не устоят, также хватало. Многие сравнивали бетонные корпуса домов с парусами — дескать, серьезный порыв ветра если и не свалит их, то подвергнет деформации. Арматуру строители вроде не жалели. А вот про качество самого бетона ничего не могу утверждать. Однако смело могу сказать, что качество материала наружной отделки домов с самого начала лично у меня вызывало сомнения. Сегодня эти недочеты обнаружились со всей явью. Керамическая плитка, которой обложили первые этажи, навесив их на металлические прогоны, во многих местах откололась кусками, потрескалась или попадала, придав фасадам домов обшарпанный вид. Не думаю, что это дело рук одних вандалов.

Добавьте сюда грязные подъезды, работающие через пень-колоду лифты, перебои с отоплением, разбитые лампочки в подъездах — и вы перенесетесь в захолустье провинциальных городков. Ни о каких подземных паркингах, что вначале предполагались, естественно, и речи нет. Подземные здесь — только сырые подвалы, которые время от времени затапливает. Вода изредка доходит до последних этажей, выползая из кранов тоненькой струей.

В общем — картина маслом. Почему все так запущено, спросите? Логичный вопрос. Я думаю, все дело — в отсутствии хозяев. Не в смысле — жильцов (хотя дома и заселены лишь на четверть): хозяев в полном смысле слова. Во-первых, на руках у жильцов нет документов, удостоверяющих их права собственности на жилье: нежелание городских властей Назрани переводить дома с многочисленными недоделками, вопиющими коммуникационными просчетами на свой хозяйственный баланс постоянно затягивает вопрос получения этих документов.

К слову, это обстоятельство, с одной стороны, и выгодно жильцам — никто здесь не платит за какие ни есть коммунальные услуги. Во-вторых, тут нет управляющей компании и ТСЖ в обычном понимании этого термина. По словам жильцов, эти функции взяла на себя одна женщина, главная забота которой — реализация квартир застройщиков, построенных ими для себя, чтобы оправдать расходы на строительство и получить какую-то маржу.

— Многие жильцы клеят на входных дверях объявления о продаже своих квартир, — говорит глава молодого семейства Бекхан. — Она же сдирает их и вешает свои объявления. Правда, мусор у нас все же вывозят. Должное надо отдать. В остальном — живем сегодняшним днем. Комнатушки маленькие, все недоделки с неправильно смонтированными окнами и дверьми, и другие проблемы сами устраняем. А что делать...

Действительно — что делать. Без вопросительного знака в конце. Самое удивительное, что без завершающего вопросительно знака все чаще остается и другая наша сакраментальная фраза — «кто виноват»... Главное — чтобы они прозвучали. А там хоть не рассветай.
Борис Терский
Ингушетия