Книга вторая (продолжение)
МАТЕРИАЛЫ О ГУДА ГУДИЕВЕ
Послужной список 3-го драгунского Новороссийского полка поручика Г.А. Гудиева
14 января 1909г.

Младший офицер поручик Гуда Амиевич Гудиев родился 12 февраля 1880 г. Сын юнкера милиции Терской области. Вероисповедания магометанского.
Воспитывался во Владикавказском реальном училище и окончил по 1-му разряду курс в Елисаветградском кавалерийском юнкерском училище.
Имеет ордена: св. Анны 4 ст. с надписью “За храбрость”, св. Станислава 3 ст., св. Анны 3 ст. /оба с мечами и бантами/, св. Станислава 2 ст. с мечами и св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом. Жалование - 960 руб. в год
/квартирные и фуражные - по положению/.
В службу вступил 20 февраля 1900г. на правах вольноопределяющегося 2-го разряда по образованию в 45 драгунский Северский полк. В полк прибыл 17 апреля 1900 г.
5 августа 1900 г. командирован в Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище и по выдержании вступительного экзамена зачислен юнкером общего младшего класса - 1 сентября 1900г. 30 августа 1901г. переведен в старший класс.
Произведен: 23 сентября 1901г. в полковые унтер-офицеры, 22 ноября 1901 г. - в ефрейторы училища, 16 февраля 1902г. - в портупей-юнкеры, 9 июня 1902г. “За отличные успехи в науках и в строевом образовании” удостоен награждения почетным оружием.
1 августа 1902 г. окончил училище по 1-му разряду с переименованием в стандарт-юнкера, 24 февраля 1903 г. учебный комитет Елисаветградекого кавалерийского юнкерского училища “За отличные успехи в науках и в строевом образовании” наградил Г.А. Гудиева премией имени генерал-адъютанта Д.А. Милютина.
1 апреля 1903 г. произведен в корнеты с переводом в 50-й драгунский Иркутский полк / старшинство - с 1 сентября 1902 г./.
Отправился к новому месту службы – 17 апреля 1903 г. С 17 июня по 6 июля 1903 г. исполнял должность хозяина офицерского собрания полка. 6 февраля 1904 г. командирован в Читу в распоряжение наказного атамана Забайкальского казачьего войска. 9 июня 1904 г. переименован в хорунжие с переводом во 2-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска младшим офицером 3-й сотни.
7 сентября 1904г. командирован в разведсотню особой важности при штабе Манчжурской армии “для разведок особой важности”. 16 февраля 1905 г. назначен начальником четырехсотенного туземного конного отряда. 25 июня 1905 г. прикомандирован к штабу тыла армии. 11 сентября 1905 г. , по расформировании отряда, прибыл в отдельный дивизион разведчиков. 7 октября 1905г., в связи с расформированием дивизиона, откомандирован на Кавказ.
Награды:
Ордена св. Анны 4 ст.с: надписью “За храбрость” - 4 июня 1904 г.; св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом - 12 ноября 1904г.; св. Анны 3 ст. с мечами и бантом –11 февраля 1905г.; св. Станислава 2 ст. с мечами - 22 февраля 1907 г.; св. Владимира 4 ст, с мечами и бантом - 2 октября 1905г.
25 декабря 1905 г. назначен и.д. адъютанта управления инспектора Терской постоянной милиции. 3 февраля 1906 г. утвержден в должности с переименованием в корнеты и зачислением по армейской кавалерии. 6 мая 1907 г. произведен в поручики со старшинством с 1 сентября 1906 г. 22 декабря 1908 г. переведен в 3-й драгунский Новороссийский полк. 14 января 1909 г. прибыл в полк. С 4 ноября по 23 декабря 1908 г. находился в отпуске.
Недвижимого имущества не имеет. Наказаниям и взысканиям не подвергался.
Участвовал в русско-японской войне 1904-1905 гг. со 2-м Аргунским казачьим полком в отряде генерала П.К. Рененкампфа с 24 февраля по 7 сентября 1904г.
За время пребывания в отдельном дивизионе разведчиков при главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против японцев, для разведок особой важности с 12 сентября 1904 г. по 7 октября 1905 г. участвовал в боях на р. Шахэ с 24 сентября по 4 октября 1904 г., в набеге конницы под началом генерал-лейтенанта, генерал-адъютанта П.И. Мищенко на Инкоу с 26 декабря 1904 г. по 5 января 1905 г., в боях под г. Мукденом с 12 по 26 февраля 1905г.
Самостоятельно взял г.Чандятунь с боя - 28 апреля 1905 г.
Разновременно выполнял особо важные разведки по приказанию главнокомандующего.
Женат на девице ингушского племени Кали Касбулатовне Льяновой /вероисповедания магометанского/. Детей нет.
(Российский Государственный Военно-исторический архив)
Послужной список поручика Гудиева Гуди Амиевича от 27 января 1910 г.
Дополнения по сравнению с п/с от 14 января 1909 г.
Награды:
Почетное оружие-шашка за отличные успехи в науках и в строевом образовании.
Прохождение службы:
Назначен заведовать обучением разведчиков во 2-м эскадроне - 25 января 1909г.
Временно командовал 2-м эскадроном: с 10-26 июня и с 30 сентября по 22 октября 1909г.
Назначен обучающим в школе подпрапорщиков - 20 октября 1909 г. Тогда же принял должность заведующего оружием в полку. 27 ноября 1909 г. отчислен от должности обучающего в школе подпрапорщиков.
1 февраля 1910г. получил аттестат в том, что как исполнительный и усердный к службе [обер-офицер] при отличном поведении достоин допущения к приемному экзамену для поступления в Императорскую Николаевскую военную академию.
25 февраля 1909 г. у Г.А. Гудиева родился сын Ахмед. (Российский Государственный Военно-исторический архив).
Ю. ЕЛЕЦ. В КОГТЯХ У ЯПОНЦЕВ
Несколько лет тому назад я знавал в Варшаве штабс-ротмистра Дроздовского. Он потерял на дуэли кисть левой руки, что не мешало ему быть первым фехтовальщиком в округе, отлично стрелять из пистолета, вбивая гвозди в стену, и идеально ездить верхом на любой лошади. Но самым завидным его талантом было уменье укрощать львов, тигров и тому подобных больших зверей, и я не раз присутствовал при его опытах над ними, дивясь ловкости, с которою он справлялся с этими страшными хищниками, обладая всего одною кистью. Подарил он мне и свою фотографию, на которой у ног его лежали, как собаки, три громаднейших льва.
Вот этот самый Дроздовский зашел ко мне вчера после доклада, сделанного им командующему армией о разведке, произведенной им, что называется, в самой пасти, но на этот раз не львиной, а равносильной ей японской - центре расположения неприятельской армии.
Рассказ этот с непрерывающимся вниманием прослушали собравшиеся у меня случайно несколько офицеров и все единогласно решили, что я должен облечь его в беллетристическую форму и предать гласности, так как наше общество, несомненно, очень им заинтересуется. Я это и сделал.
Командующий Манчжурской армией генерал-адъютант Куропаткин предложил генералу Ренненкампфу вызвать охотников гг. офицеров его дивизии сделать разведку в центре расположения неприятельской первой армии, дабы определить местонахождение главных сил японцев, выяснить направление их движения, а также узнать, строится ли железная дорога из Шахедзы на Фынхуанчен, разбивается ли телеграфная линия и разрабатываются ли и какие пути. Охотников на это рискованное предприятие вызвалось много, но по жребию получили поручение шесть офицеров из них. Ротмистр Дроздовский выполнил его с громадным успехом и при головоломных условиях, и эта эпопея составит, конечно, одну из блестящих страниц нынешней кампании.
Путь следования, численность разъездов, их способы действий - все это было предоставлено инициативе их начальников.
8 мая 1904 г., рано утром, ротмистр Дроздовский выступил из Саймадры на Аян-Ямын и далее через Шидзяпудза на Яндзычоу, переправившись на левый берег р. Айхе. Весь отряд состоял из корнета Гудиева и семи казаков-забайкальцев.
Уже на пути к Яндзычоу выяснилось, что разъезд находится в сфере передовых отрядов японцев, почему Дроздовский спешил людей и коноводов с лошадьми отправил обратно.
Дальнейшая разведка должна была вестись пешком, причем все время надо было таиться по диким ущельям, лесам и горам и опасаться не только встречи с японцами, но и китайцами, так как последние сейчас же бы донесли неприятелю и навели его на след смелых разведчиков.
Но, тем не менее, дело надо было сделать, и первая попытка Дроздовского определить, где находились заслоны японцев в местности его пребывания, потерпела fiasco. Китайцы уведомили японскую заставу, от которой был тотчас же выслан разъезд и занят выход из ущелья, по которому направлялись наши.
Тогда Дроздовский тотчас же уклонился от взятого направления и, перебравшись через сопку, направился на Куайвандзы, где дал отдых казакам до полуночи и под покровом темноты благополучно миновал упомянутую заставу. Пройдя далее до Тан-бабчензы, наши офицеры усмотрели с вершины высокой горы большие лагери. С этой горы были отправлены два китайца-разведчика в Шахедзы и Фын-хуан-чен для сбора сведений о числе находившихся там войск; сроку им было дано пять дней и сборный пункт назначен у кумирни, на левом берегу р. Айхе, близ д. Шидзяпудзы. Тут же китайцы доставили через переводчика сведения, что в Куанденсяне находится пехотная дивизия с артиллерией и 3 эскадрона конницы. Кроме того, местные жители подтвердили слухи о больших лагерях при Шандзе, Амбихе и Кулудзы. С высоты, где находились наши разведчики, были видны японские отряды: у Янзычау, большой лагерь у Салучау, а внизу под горой большая застава и дорога, по которой двигаются транспорты, патрули, всадники с летучей почтой, разъезды.
Таким образом, вся окрестность кишела японцами, и ротмистр Дроздовский решил дождаться наступления темноты, чтобы пройти к Юшимсанзу и снова переправиться через Айхе, дабы не быть отрезанным рекою от пути отступления. За нею также находилась дорога на Шахедзы и Фанхуанчен, где предполагалось построить железную дорогу системы Деконвиль, в чем и нужно было удостовериться.
Расставив посты охранения, Дроздовский подполз, скрываясь в кустах и опираясь на локоть отрубленной кисти руки, поближе к неприятельской заставе, и глазам его представилась следующая картина. У большой китайской фанзы был расположен костер, около которого сидели три японских солдата, покуривая и весело разговаривая с двумя китайцами. Все трое были одеты во все новое, их мундиры были ловко пригнаны; один из солдат, видимо принявший на себя обязанности повара в заставе, усердно чистил лук. Вдоль фанзы снаружи тянулись ряды козел с ружьями без штыков; под навесом стояло шесть неседланных кавалерийских лошадей и около них виднелись солдаты в венгерках с желтыми шнурами и рейтузах с красными лампасами.
Дроздовский был оторван от своих интересных наблюдений торопливым шепотом подползшего к нему корнета Гудиева, обратившего внимание ротмистра налево, где ему показалось нечто очень подозрительное.
Действительно, по направлению к горе, на которой залегли наши разведчики, двигались два неприятельских всадника и один пехотинец, их вел какой-то китаец, все время поднимая руку и показывая ею направление на вершину упомянутой горы.
В то же время, сверху до наших офицеров донесся звук птичьего крика - условный сигнал, предупреждавший об опасности.
Когда Дроздовский с товарищем вернулись на гору, старший урядник Атавин сообщил, что еще левее двух всадников видно десять человек пехотинцев, бегом торопившихся занять выход из ущелья, по которому лежал путь наших разведчиков.
Положение делалось критическим. Как из него выпутаться? По счастью, Дроздовский заметил неподалеку под горой работавших в поле двух китайцев, которые за высокую плату согласились провести отряд без дороги прямо через хребет.
Являлось также и опасение, не наведут ли китайцы прямо в руки врага: но другого исхода не было, и приходилось им довериться.
Публикацию подготовил Ахмет ГАЗДИЕВ
"Сердало"