Образованная без границ и не имевшая еще органов государственной власти Ингушская Республика буквально через пять месяцев после своего провозглашения вынуждена была решать проблемы, связанные с наплывом десятков тысяч беженцев, изгнанных по этническому признаку в основном из Пригородного района и г. Владикавказа и других населенных пунктов Северной Осетии.

В ряду межнациональных конфликтов постсоветского периода осетино-ингушский конфликт октября-ноября 1992 года был первым по времени его возникновения на территории России. И в течение всего этого времени он продолжает оставаться неликвидированным и имеет в своём активе нерешенные проблемы.
В Северной Осетии эти события назвали «вооружённой агрессией ингушских национал – экстремистов», в Ингушетии – «этнической чисткой», в официальной российской прессе называют «осетино-ингушским конфликтом». Но, как бы ни назывались эти события, их результаты носят трагический характер.
Основная часть ингушей Северной Осетии к 1992 году проживала в Пригородном районе и г. Владикавказе в местах своего прежнего исторического проживания. Как известно, после восстановления в 1957 г. ликвидированной 13 годами ранее Чечено-Ингушской АССР, Пригородный район и административно позже вошедшие в г. Орджоникидзе (Владикавказ) исторически ингушские населённые пункты остались в составе Северо-Осетинской Республики.
Вернувшиеся в часть населённых пунктов уже Северной Осетии ингуши в течение 35 лет обустроились и в немалой степени интегрировались в местную общественно-политическую и социально-экономическую жизнь. Были и определённые проблемы, но союзный центр, как известно, тогда жёстко регулировал и национальные отношения. Отсюда и стабильность общественно-политической жизни в регионе, хотя она иногда и проявляла свои негативные стороны.
Новая, объявившая себя демократической, федеральная власть, в 1991-1992 годах приняла ряд популистских и декларативных документов, не подкрепленных механизмом их реализации. Это, в первую очередь, Закон Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г. и Закон Российской Федерации «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации» от 4 июня 1992 года.
Даже через пять месяцев со дня образования Ингушской Республики здесь не были сформированы органы государственной власти. Органы местной власти носили анклавный характер, и не были связаны деятельностью, регулирующей созидательный и правовой процесс. Федеральный центр занимался своим собственным обустройством и был в прямом и переносном смысле опьянён доставшейся ей безраздельной властью, особенно в её материальной части. И в этих условиях ей было просто не до Ингушетии.
На этом фоне и случилась трагедия ингушского и осетинского народов.
В результате трагических событий осени 1992 г. в Северной Осетии более 60 тысяч граждан ингушской национальности были изгнаны из мест постоянного проживания в РСО-А, из которых около 40 тыс. человек имели официальную прописку. Более 20 тысяч ингушей проживало в Северной Осетии, не имея возможности прописаться, в силу действия закрытых постановлений: Совета Министров СССР №183 от 5 марта 1982 года «Об ограничении прописки граждан в СОАССР» и Указа Президиума Верховного Совета Северной Осетии от 14 сентября 1990 г. «Об ограничении механического прироста населения Пригородного района».
В течение нескольких дней – с 31 октября по 5 ноября – в Северной Осетии была проведена этническая чистка, в результате которой погибло 405 и пропали без вести 198 ингушей. Осетинские потери составили 102 человека убитыми и 12 пропавшими без вести. Около 10 тысяч ингушей побывали в заложниках, часть из которых была убита или пропала без вести. Наиболее известные места содержания заложников: Дворец культуры с. Сунжа Пригородного района, здание ДОСААФ по ул.Гадиева, общежитие по ул.Павленко и подвалы медицинского института в г.Владикавказе, овощехранилище в с.Майрамадаг, спортивный зал школы №1 г.Беслана и другие.
Ингуши были изгнаны из 19 населенных пунктов республики. Разграблено, сожжено и разрушено более 3,5 тысяч домовладений граждан ингушской национальности. Села с преимущественным ингушским населением были практически стерты с лица земли.
Прибывшие в основном в Ингушетию вынужденные переселенцы из Северной Осетии были размещены на первое время в неприспособленных для этого зданиях учреждений и организаций, детских садах, школах, спешно построенных временных сооружениях, городках, состоящих из вагончиков. Значительное количество разместилось по частным домам местного населения. Республика искала и находила возможность обеспечить их едой, одеждой, элементарной бытовой утварью и т. п.
Часть вынужденных переселенцев выехала в Грозный, страны СНГ, в основном в Казахстан. На Ингушскую Республику пришлась большая часть вынужденных переселенцев.
Ни принятые нормативные правовые акты, ни многочисленные обращения ингушей в высокие инстанции Российской Федерации не восстанавливали их конституционных прав. Лишь в августе 1994 года, почти через два года с этнической чистки, начался вялотекущий процесс возвращения вынужденных переселенцев.
Более 160 документов принято федеральными органами государственной власти для восстановления конституционных прав жертв конфликта за более чем 20 постконфликтных лет, подписаны сотни двух- и трехсторонних соглашений, а проблема ликвидации последствий трагедии 1992 года не решена. Главами обеих республик подписаны десятки договоров и соглашений по восстановлению конституционных прав граждан, республиканскими (Ингушетии и Северной Осетии) органами государственной власти изданы около 200 нормативных актов.
Только Президентом Российской Федерации принято более 90 указов, распоряжений и поручений по вопросам ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта октября-ноября 1992 года.
Первый межнациональный конфликт на территории Российской Федерации до сих пор продолжает оставаться неразрешенным.
Полностью неофициально закрытыми для возвращения вынужденных переселенцев ингушской национальности остаются 7 населенных пунктов их прежнего постоянного проживания, частично закрыты 6 сёл. С целью недопущения возвращения ингушей в Северной Осетии был принят ряд постановлений республиканского правительства по так называемой водоохранной зоне, по которому территории населенных пунктов Чернореченское, Терк, Южный, Балта, Чми и Редант не могут быть вновь заселены жильцами. До сих пор остаются «закрытыми» для возвращения вынужденных переселенцев ингушской национальности город Владикавказ, села: Ир, Октябрьское, Терк, Чернореченское, хутор Попов, п. Южный, в которых они ранее компактно проживали, и частично «закрыты» села Чермен, Камбилеевское, Тарское.
По н. п. Чернореченское, Терк и Южный действуют Постановления Правительства РСО-А от 25 июля 1996 г. № 186 «О зоне санитарной охраны источников питьевого водоснабжения» и от 18 мая 1998 г. № 89 «Об отселении граждан, проживающих в зоне санитарной охраны источников питьевого водоснабжения (сс.Южный, Чернореченское, Терк, Балта, Редант-2)», в связи с чем вынужденным переселенцам ингушской национальности из них отказано в возвращении в места прежнего проживания.
30 ноября 2007 г. Законом Северной Осетии села Терк и Чернореченское, вопреки мнению граждан ингушской национальности, проживавших в них и составлявших до 95 процентов их населения, были упразднены.
Во многие сохранившиеся ингушские дома и квартиры ингушских населенных пунктов незаконно заселились выходцы из Южной Осетии, большинство из которых по решению местных судебных органов передано им во владение.
При помощи многочисленных искусственных и противоправных условий для возвращения, значительная часть ингушей не смогла вернуться в места своего прежнего постоянного проживания в Пригородный район и г. Владикавказ и вынуждена была разместиться в Ингушетии и других регионах России и стран СНГ.
Хотя официальная пресса Северной Осетии и утверждает, что в места своего прежнего постоянного проживания вернулось большинство ингушей, фактически вернулись только 12-13 тысяч ингушей из 60 тысяч. Это без учета демографического роста, который, как известно, у ингушей один из самых высоких в стране.
Деструктивные силы, в лучшем случае препятствующие реализации конституционных прав граждан, продолжают свою деятельность.
В настоящее время основным документом, определяющим меры по ликвидации последствий конфликта и вектор развития межреспубликанского сотрудничества, является Указ Президента Российской Федерации от 6 октября 2004 г. № 1285 «О мерах по совершенствованию деятельности государственных органов по развитию отношений между Республикой Северная Осетия – Алания и Республикой Ингушетия».
По результатам рассмотрения обращения руководства Республики Ингушетия Президент Российской Федерации Д.А.Медведев дал поручение от 28.01.2009 г. № Пр-164 о разработке комплексной программы социально-экономического развития населенных пунктов Пригородного района и г. Владикавказа в местах совместного проживания граждан ингушской и осетинской национальности на 2010-2012 годы.
Действовала утвержденная руководством обеих республик 17 декабря 2009 г. «Программа совместных действий органов государственной власти, общественных и политических организаций Республики Северная Осетия – Алания и Республики Ингушетия по развитию добрососедских отношений между Республикой Северная Осетия – Алания и Республикой Ингушетия на 2010 год».
Искусственно создаваемые барьеры возвращению в места прежнего проживания, вынудили многих переселенцев из Северной Осетии обустраиваться в Республике Ингушетия или в других регионах. Результаты неоднократных опросов вынужденных переселенцев, проведенные ФМС России в 2005-2006 гг., свидетельствуют о желании 95% из них вернуться исключительно к прежним местам проживания на территории РСО-А.
ФМС России, которой Указом Президента Российской Федерации от 6 октября 2004 г. № 1285 было поручено обеспечить законные права граждан, пострадавших в результате конфликта, так и не выполнило возложенные на нее функции.
Несмотря на неоднократные обращения руководства Республики Ингушетия, остаётся нерешенным вопрос отмены пункта 5 Приказа ФМС России от 07.04.2008г. № 83, в соответствии с которым права граждан ингушской национальности на возвращение к своим подворьям ставятся в прямую зависимость от желания и мнения соседей осетинской национальности, что в корне противоречит ст.27 Конституции Российской Федерации. Согласно этому пункту приказа ФМС России основанием для отказа ингушской семье в возвращении в родные места служит реальное или виртуальное нежелание местного населения. Это называется отсутствием морально-психологического климата для совместного проживания ингушей и осетин. Таким образом, в завуалированной форме действует принятый в 1994 году парламентом Северной Осетии тезис о невозможности совместного проживания ингушей и осетин. Официально он отменён, но действует уже на основе федерального документа.
Медленно идет процесс интеграции ингушского населения в социально-экономическую и общественно-политическую жизнь Северной Осетии. Ни в одном республиканском органе государственной власти РСО-Алания не работает ни один ингуш. Это при том, что иностранные граждане –соплеменники титульной нации, работают во всех учреждениях в большом количестве.
В Парламенте республики также нет представителя третьей по численности нации. Более того, чтобы исключить подобное явление, избирательные округа в Пригородном районе искусственно образованы таким образом, чтобы они не прошли в высшее законодательное собрание республики.
Один единственный ингуш работает в Пригородной районной администрации, двое возглавляют администрации населённых пунктов района, ингушское население которых составляет 80-90 %.
Граждане ингушской национальности, проживающие в РСО-А, испытывают трудности в реализации своих законных прав.
Продолжается раздельное обучение детей в с. Чермен. В школах населенных пунктов возвращения вынужденных переселенцев РСО-А обучается около 1500 учащихся ингушской национальности. Из них только в СШ №37 п. Карца и с. Куртат ингушские дети обучаются совместно с детьми осетинской и других национальностей. Остальные ингушские дети обучаются отдельно или вовсе не обучаются в своих н. п. и вынуждены учиться в школах Ингушетии.
Политика сегрегации проводится в школах н. п. Куртат, Донгарон, Тарское, Чермен и Тарское Пригородного района.
У ингушей нет возможности устроиться на работу, заниматься бизнесом. Как правило, их не принимают на работу в правоохранительные органы, кроме как в с. Майское. По имеющимся данным, постоянную работу в различных учреждениях Пригородного района имеют лишь чуть более 200 жителей ингушской национальности, что составляет 2,3 процента от экономически активной части ингушского населения.
Если упоминание об ингушском народе, как агрессоре, уже ушло из официальной прессы Северной Осетии, оно упоминается в фундаментальных источниках с явной целью сохранить этот образ в душах не только взрослых, но и подрастающего поколения этой республики.
Достаточно упомянуть об учебниках истории Северной Осетии для всех возрастных категорий школьников.
Учебник проф. Бзарова Р. С. «Рассказы по истории Северной Осетии» для учащихся 5 класса был издан в 1994 году. Несмотря на явное наличие в книгах деструктивных тезисов и многочисленные обращения в политические и правовые органы России и Северной Осетии с целью изъять их из школьной программы, учебник был несколько раз переиздан и используется в школах РСО-А.
Подумав, что мало воспитывать в подобном духе школьников младшего возраста, в Северной Осетии в 2011 году выпустили учебник Кучиева В. Д. «История Осетии. ХХ век» уже для старших классов общеобразовательных школ.
Глава этого учебника о событиях 1992 года в Северной Осетии так и называется: «Вторжение ингушских бандформирований на территорию Северной Осетии».
Говорить о возможности создания морально-психологического климата для возвращения ингушей в места своего прежнего постоянного проживания после того, как видишь такую официальную риторику и политику, не приходится.
Якуб Патиев
"Сердало"