Главная Стартовой Избранное Карта Сообщение
Вы гость вход | регистрация 29 / 03 / 2024 Время Московское: 9616 Человек (а) в сети
 

Рецензия на рукопись книги «Современный ингушский язык. Морфология».

Можно сказать, что до настоящего времени кавказоведение не располагало фундаментальным нормативно-описательным, теоретическим и разъяснительно-объяснительным трудом по морфологии современного ингушского языка, охватывающего все разделы, из которых традиционно состоят подобные работы.

И в этом плане, рецензируемая работа, по существу является первой, несмотря на то, что за последние полвека было издано несколько трудов, посвященных тем или иным проблемам ингушского (и в целом, нахского) языкознания. Но все эти работы носили несистемный, фрагментарный характер. Из монографических работ, в которых целенаправленно и полностью описывалась бы вся морфология ингушского языка, можно вспомнить только работы почти полувековой давности – «Грамматика ингушского языка» (З.К. Мальсагов, Владикавказ, 1925) и учебное пособие для студентов «Современный ингушский язык» (Р.И. Ахриева, Ф.Г. Оздоева, Л.Д. Мальсагова, П.Х. Бекова, Грозный, 1972). Этим списком, пожалуй, и ограничивается цельное монографическое описание морфологии ингушского языка.
Рецензируемая работа состоит из введения, 11 разделов по основным частям речи. Автором предисловия, введения и раздела «Глагол» является научный руководитель проекта д.ф.н., проф. Н.М. Барахоева, над разделом «Имя существительное» работала к.ф.н. З.Х. Киева, разделы «Имя числительное» и «Звукоподражания» разрабатывались д.ф.н. М.М. Султыговой; над разделом «Имя прилагательное» работала аспирант кафедры ингушского языка ИнгГу Ф.М. Илиева; раздел «Местоимение» был подготовлен аспирантом кафедры ингушского языка ИнгГу Р.Р. Хайровой; разделы «Наречие» и «Междометия» анализировался к.ф.н., доц. Л.У. Тариевой. Служебные части речи ингушского языка были исследованы д.ф.н., проф. Ф.Г. Оздоевой.
В рукописи представлено полное описание морфемного инвентаря словообразовательной и словоизменительной системы современного ингушского языка. Причем сделано это, несмотря на то, что до настоящего времени в самом ингушском языкознании исследование словообразовательной системы было проведено далеко не в полном объеме. Нужно себе представить, насколько сложно было авторам дать максимальное полное описание морфемно-словообразовательной системы ингушского языка при наличии минимальной исследовательской базы. Этим последним, как представляется, можно объяснить и то, что перед нами – не обычная описательная грамматика в традициях так называемых «академических грамматик», а в значительной степени монографическое исследование, в котором в каждом случае недостаточной изученности или спорности того или иного вопроса авторы проводят собственное исследование, по мере возможности избегая прямой полемики и излагая его результаты в традициях описательных грамматик.
Известно, что одной из основных проблем, изучением которой занимается морфология, является установление и классификация частей речи языка. В современной лингвистике существуют разные мнения по поводу основ установления и критериев классификации частей речи в (здесь достаточно вспомнить воззрения Л.В. Щербы, А.А. Шахматов, А.А. Потебни, А.М. Пешковского, А.Е. Супруна, В.В. Виноградова и др.). Однако, до сих пор исследователи не пришли к единому мнению по поводу критериев выделения частей речи, и вопрос об основах классификации частей речи в современном языкознании все еще остается открытым.
В рецензируемой рукописи авторы совмещают задачи теоретического осмысления и практического описания материала ингушского литературного языка с нормативными рекомендациями. Единственное, на что хотелось бы обратить внимание – это чрезмерное увлечение авторов общетеоретическими рассуждениями. Мы прекрасно понимаем, что в ряде случаев, действительно необходимы такие теоретические экскурсы-пояснения в историю изучения вопроса.
Но, все-таки, чрезмерная теоретизированность, на ваш взгляд, является излишней. Совершенно безболезненно для всей рукописи можно было бы отметить во Введении – каких именно теоретических принципов и воззрений придерживаются авторы и на основе чьих именно взглядов будет проводиться данное исследование.
При описании частей речи в ингушском языке авторы рукописи придерживаются традиционно принятой в лингвистике теории частей речи, предложенной В.В. Виноградовым. На основании этих признаков в морфологической системе конкретно ингушского языка авторы описывают следующие части речи: имя существительное; имя прилагательное; имя числительное; местоимение; глагол; наречие; послелог; союз; частица; междометие.
Отметим, что в рецензируемой рукописи как отдельная часть речи выделяются и звукоподражания, хотя в традиционной грамматике ингушского языка данный разряд слов до сих пор не анализировался. Здесь необходимо сказать, что до настоящего времени в отношении звукоподражательных слов отсутствует единое мнение ученых по вопросу самостоятельности данного разряда слов.
Бытует мнение, что звукоподражательные слова употребляются в речи исключительно в сочетании со служебными глаголами, следовательно, слова данного разряда не могут являться членами предложения. Однако имеется и принципиальная позиция, что звукоподражательные слова употребляются в функции соответствующих членов предложения, в основном в качестве обстоятельства образа действия. Нам представляется все-таки, что данный разряд хотя и можно включить в разряд морфологии, но называть и считать их самостоятельной частью речи не стоит.
Этот разряд слов можно было бы рассмотреть вместе с междометиями, выделив в отдельный параграф, но не как отдельную главу, наряду с остальными частями речи.
Следует указать и на стиль изложения – не во всем тексте прослеживается единообразие и строгость. Это, видимо, объясняется разным уровнем подготовки авторов разделов. Предлагаю научному редактору учесть это при подготовке рукописи к изданию.
В настоящей работе активно используется термин «граммема», рассматриваемый в лингвистике как ряд морфологических форм, существующий в плане лингвистической онтологии как обобщенный грамматический класс, в отвлечении от того или иного лексического наполнения. Считается, что в парадигматической иерархии граммема занимает более низкую ступень, чем морфологическая категория. Как показывают авторы рукописи, между этими понятиями имеется тесная взаимосвязь, состоящая в том, что совокупность однородных граммем в парадигме дает некую морфологическую категорию и в качестве примера приводят такие формы, как водар, вахав, вахавар / шел, ушел, которые создают в ингушском языке граммему прошедшего времени морфологической категории времени. Таким образом, авторы убедительно показывают, что граммема представляет собой парадигматический ряд морфологических форм слова, объединенных общим значением.
Как пишут авторы, «при анализе практически каждой части речи авторами обращается внимание на проблемы, до сих пор еще не изученные в рамках ингушского языка и предлагаются решения данных проблем». И им это удалось выполнить на достаточно высоком научном уровне. При исследовании имени существительного авторами вводится новая система словоизменения имен в ингушском языке с учетом особенностей фонетических процессов в структуре слова при его склонении. Имена числительные и прилагательные рассматриваются с новых точек зрения. Кроме того, предлагается функционально-семантическая классификация имен прилагательных в ингушском языке, при анализе глагола в ингушском языке вводятся новые категории, до сих пор не исследовавшиеся в системе ингушского языка: эвиденциальность, эпистемическая модальность, залог и т.д.
Известно, что ингушский язык пользуется для выражения различных грамматических значений, в основном, синтетическими средствами. Но наряду с этим в языке имеются формы аналитического характера, которые в своем формировании подчиняются закономерностям агглютинации и не нарушают основную тенденцию развития грамматической структуры ингушского языка. Все это с достаточной полнотой и основательностью приведено в рецензируемом исследовании.
В основном, со своей задачей, авторский коллектив, на наш взгляд, успешно справились. Выводы и результаты, полученные в ходе исследования, следует считать новым подходом к описанию морфологии ингушского языка, а практические рекомендации говорят об умении авторов грамотно анализировать и обобщать фактический материал.
Об основательности проведенного исследования-описания ингушского языка свидетельствуют и обширная библиография (на 45! стр.), приведенная по разделам и широкий круг привлекаемых литературных источников, включающие в себя литературу, как конкретному ингушскому языку, так и чеченскому, бацбийскому, нахским вообще и другим кавказским языкам, а также по теории языка, лингвистической типологии и общему языкознанию.
На наш взгляд, в список использованной и рекомендуемой литературы вошли и некоторые труды, не имеющие прямого и непосредственного отношения к морфологии собственно ингушского языка, как например, И.Г. Ардектова (с. 937), Х.С. Вакилова, З.Н. Вердиевой, В.И. Дегтярева, Н.К. Демьянко (938), Н.С. Джидалаева (939), Дж. Лакоффа, Ж. Марузо (940) , А.А. Уфимцевой, О.С. Ахмановой (944), К.В. Габучана, П.В. Гращенко, Г.А. Дурново (945), К. Изарда, З.Г. Гаидова (946), ЛЭС (947), Е.В. Урысона (948)… и т.д. и т.п. Предлагаем авторам рукописи вернуться к этому разделу и провести тщательную выборку, привлекаемых и рекомендуемых источников.
Таким образом, рецензируемая работа заслуживает, безусловно, положительной оценки. В такой объемной работе, конечно, неизбежны некоторые недоработки, но серьезных и принципиальных недостатков, которые могли бы привести к негативной оценке работы в целом или ее части, мы указать не можем. Это фундаментальная работа, аналогов которой в кавказском языкознании немного.
О масштабности выполненной работы и ее основательности говорит и объем, который превышает 40 авторских листов. Материалы и выводы проведенной исследовательской работы являются серьезным вкладом в исследование и описание не только ингушского языка, это существенный вклад в кавказское языкознание в целом. Убеждены, что исследователи других кавказских языков почерпнут для себя в этой работе много интересного для себя.
Таким образом, можно вывести следующее общее заключение: рецензируемая рукопись представляет собой достаточно полное описание морфологии ингушского языка, ценное как с точки зрения впервые вводимого в научный оборот материала, так и с точки зрения его теоретического осмысления. В связи с этим рукопись может быть с полным основанием рекомендована к печати с учетом высказанных пожеланий.

Ведущий научный сотрудник
Института ЯЛИ им. Г. Цадасы
Дагестанского научного центра РАН
доктор филологических наук, профессор Б.М. Атаев

Вы можете разместить эту новость у себя в социальной сети

Доброго времени суток, уважаемый посетитель!

В комментариях категорически запрещено:

  1. Оскорблять чужое достоинство.
  2. Сеять и проявлять межнациональную или межрелигиозную рознь.
  3. Употреблять ненормативную лексику, мат.

За нарушение правил следует предупреждение или бан (зависит от нарушения). При публикации комментариев старайтесь, по мере возможности, придерживаться правил вайнахского этикета. Старайтесь не оскорблять других пользователей. Всегда помните о том, что каждый человек несет ответственность за свои слова перед Аллахом и законом России!

Комментарии

Втр, 14/05/2013 - 19:33

Зарегистрироваться на нашем сайте Вы можете здесь>>>. Зайти в свой профиль Вы можете здесь>>>.

© 2007-2009
| Реклама | Ссылки | Партнеры