В минувшие выходные в Тюмени прошёл Всероссийский детский турнир по тхэквондо, посвящённый выводу советских войск из Афганистана в феврале 1989 года и Герою Советского Союза Руслану АУШЕВУ. Отрадно, что именно он, первый и избранный президент Ингушетии, и открыл эти состязания, правда, впредь попросил этот турнир посвящать всем воинам-интернационалистам.

Повидаться с именитым земляком приехали в Тюмень многие уральские земляки-ингуши, в том числе сотрудники полномочного представительства Республики по Уральскому федеральному округу и журналист «Облгазеты».

– Руслан Султанович, ваше имя прочно связано с военными действиями в Афганистане с 1979 по 1989 год. Помнится, когда ограниченный контингент наших войск, как тогда говорили, вошёл в Афганистан, военные оправдывали начало войны тем, что если бы мы не вошли в Афган, то туда бы вошли американцы со своими ракетами. Прямая угроза южноазиатским республикам и всей стране.

– Не совсем так, хотя да, это и декларировалось. Американцы не могли тогда войти в Афганистан: они ещё не оправились от вьетнамской войны, которая закончилась в 1975 году и вызвала крайнее неприятие в стране. Ветераны этой войны бросали свои медали к Белому дому, многие из них были буквально травмированы психологически и даже термин такой был – «вьетнамский синдром». Кроме того, та война показала, что армия США не готова к полномасштабным боевым действиям. И к 1979 году, когда наши войска вошли в Афганистан, американцы не были готовы там воевать, но США организовали мощную финансовую подпитку моджахедов, обеспечивали их вооружением и боеприпасами. После Вьетнама они провели военную реформу, перевооружились.

– И всё-таки вошли в Афганистан…

– Да, но без особого успеха, как видим. А СССР ввязался тогда, по сути, в гражданскую войну в этой стране на стороне легитимного правительства, но это только усилило статус оппозиции. Они уже боролись с захватчиками за свою страну, а выиграть партизанскую войну регулярным войскам ещё никогда не удавалось. И поэтому мы в конечном итоге ушли из этой страны. Кроме того, советское руководство, принимая решение о вводе войск, было чрезвычайно обеспокоено исламской революцией 1979 года в Иране. Были серьёзные опасения, что и в Афганистане может произойти нечто подобное и тогда соседство с нашими южноазиатскими республиками стало бы опасным. Надо прямо сказать, что наши спецслужбы недооценили военный потенциал моджахедов.

– Кстати, вывод войск прошёл на удивление безболезненно. Командующий 40-й армией генерал-полковник Борис Громов в одном из интервью к 30-летию вывода войск из Афганистана рассказал, как тщательно готовили эту операцию. В частности, надевали на мешки с песком камуфляж, потом в горах вдоль дороги их сбрасывали с самолёта на парашютах. Моджахеды думали, что это десант, начинали стрелять с вершин по нему из пулемётов, а наши бойцы засекали эти огневые точки и подавляли их.

– Это было не только при выводе войск. Такую методику использовали и раньше, например, во время операции «Магистраль» в конце 1987-го и в начале 1988 года. Тогда душманам из племени джадран, которые вообще никому не подчинялись и были хорошо вооружены, удалось заблокировать целый округ Хост в провинции Поктия, возникла угроза потерять её совсем. И войска туда пробивались именно таким образом. Отстояли провинцию.

– А как вы оценивали ввод войск в Афганистан?

– Тогда, в свою первую командировку в Афган, я об этом не задумывался. А вот когда получил приказ ехать учиться в Военную академию имени Фрунзе в Москву и окончил её, то вновь напросился в Афганистан и понял, что война эта была развязана напрасно. Столько ребят, вчерашних школьников, погибло… Я понимал, что мой боевой опыт нужен для того, чтобы уберечь их. Гонял нещадно, ведь нагрузки предстояли тяжелейшие – по несколько суток в рейдах, и всё на себе: вода, продовольствие, оружие, боеприпасы. Зато за месяц-полтора тренировок они становились надёжными бойцами.

– Мне говорили, что звание Героя Советского Союза вам присвоили только с четвёртого представления и только после вмешательства Бориса Громова. Это так?

– Не совсем: звание мне присвоили со второго представления, и Громов тут был ни при чём, он вообще другой дивизией командовал. Золотую Звезду мне вручили седьмому из афганцев, и это в то время было полной фантастикой. Долго не мог поверить, что я – Герой Советского Союза. Так что «афганский синдром» по аналогии с вьетнамским – это не про меня.

– Вы – первый и избранный президент Ингушетии и ввели такой институт, как представительства республики в наиболее крупных регионах России. Чем это было вызвано?

– В новых реалиях региону нельзя было замыкаться в себе, поэтому предстояло налаживать горизонтальные экономические, социальные и культурные связи с другими субъектами Федерации. Я сам подбирал все кандидатуры, инструктировал, и сейчас это приносит свои плоды, сказалось позитивно на экономике. Наши полномочные представители живут и работают в 42 регионах на внебюджетные средства, им помогают бизнес и местные власти – в такой кооперации все заинтересованы. В Свердловской области и в Уральском федеральном округе всю эту работу координирует Куреш Аушев.

Источник:oblgazeta-ru