Главная Стартовой Избранное Карта Сообщение
Вы гость вход | регистрация 29 / 03 / 2024 Время Московское: 9719 Человек (а) в сети
 

Он никогда не уставал от людей

Башир-хаджи Аушев: «Главное — не потерять честь и достоинство, а всё остальное приложится».Его мечтали увидеть в каждом доме. Когда жители села узнавали, что он будет в гостях у кого-то из односельчан, собирались со всей округи от мала до велика. В комнате, как правило, не хватало мест, и люди толпами располагались под окнами, в надежде увидеть его и услышать рассказы из его уст.

На протяжении нескольких веков проживающие на территории России последователи ислама, не считаясь с расстояниями, трудностями и большими расходами, спешили совершить хадж к величайшим святыням своей религии. Но когда наступила эпоха правления Коммунистической партии, «железный занавес» резко ограничил возможности мусульман посещать святые места для исполнения одного из важнейших столпов ислама.

Выезд из страны был ограничен по концепции «закрытого общества» и антирелигиозной политики государства. Хотя в первые годы советской власти хадж ещё допускался, но, начиная с тридцатых годов, он стал практически невозможным.

Так, с 1944 по 1990 годы в святые места смогли совершить хадж чуть более одной тысячи паломников из многомиллионной общины мусульман. Каждый из них проходил тщательный отбор партийного руководства на «благонадёжность». А о хадже представителей депортированных народов, в числе которых были ингуши и чеченцы, и речи быть не могло. Мало того, в апреле 1983 года ЦК КПСС принял постановление «по идеологической изоляции реакционной части мусульманского духовенства». То есть тех, кому религиозные убеждения не позволяли следовать политическому курсу Коммунистической партии и советского правительства.

Был, следовательно, ужесточён и контроль за немногочисленными мечетями, в том числе и за текстами пятничных проповедей, которые следовало предварительно предоставлять уполномоченному по делам религии. Естественно, и мизерный ещё по тем временам отбор в хадж также оставался жёстким. К претендентам на выезд предъявлялись большие требования. Они должны были владеть восточными языками; знать правила поведения и догмы ислама; иметь высокий уровень интеллекта и приятные внешние данные, дабы оставить у мусульман зарубежных стран правильное впечатление о жизни мусульман в СССР. И вот всем этим требованиям вполне соответствовал Башир-хаджи Аушев, который в 1983 году первым из ингушей и чеченцев совершил хадж в святые места. А тем временем эпоха атеистической идеологии безвозвратно уходила в прошлое.

Башир-хаджи родился в 1959 году в селении Сурхахи. В раннем возрасте он стал постигать учение ислама у видных религиозных деятелей Ахмета Барахоева и Дзяудина Муцольгова. В 1974 году он поступил в одно из наиболее почитаемых духовных исламских учебных заведений на постсоветском пространстве «Мир араб» в городе Бухаре. Но уже через год его как отличника принимают в Ташкентский исламский институт имени имама Аль-Бухари.

После его окончания, в 1980 году, он назначается имамом с. Сурхахи, а через три года совершает известный нам хадж в священную Мекку. В августе 1984 года Башир-хаджи принимает участие от мусульманского сообщества России в международном форуме «За выживание человечества» в Нью-Йорке. В 1986 г. он поступает в Амманский государственный университет в Иордании.

Но жизнь Башира-хаджи Аушева, имама селения Сурхахи, депутата и члена комиссии по межнациональным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями Народного собрания Республики Ингушетия трагически оборвалась в октябре 2002 года. Он погиб от рук нелюдей, не знающих ни чести, ни религии, ни совести. Но в памяти друзей, коллег, близких и знакомых он всегда предстаёт в своём светлом образе, «человеком редкостной и благородной души». Сегодня они делятся своими воспоминаниями о нём, своими впечатлениями о первом хадже после застойных времён советского периода и интересными эпизодами из прошлой жизни.

...Говорят, кого любят дети, того любит Аллах
— Башир-хаджи после многолетнего затишья первым из ингушей и чеченцев совершил хадж в святые места, — вспоминает имам сурхахинской мечети имени Батл-хаджи Белхороева Иса Измайлов, — каждый мусульманин мечтал видеть его в своём доме в качестве почётного гостя. Я хоть и был тогда ребёнком, прекрасно понимал, что произошло нечто важное и значимое. Все поздравляли его с этим событием. Изо всей Ингушетии, из Чечни и Осетии, из Кабарды и Дагестана приходили люди, чтобы увидеть и послушать его рассказы.

Ему задавали вопросы разного рода, спрашивали о впечатлениях, которые он пережил там, о людях, которых встречал, о святых местах, про которые в те годы мало кому довелось услышать из уст очевидца. Удивительно было то, что он никогда не уставал от людей. С утра до позднего вечера они шли и шли к нему потоком, и он по сто раз рассказывал и пересказывал им свой каждый шаг, совершённый в хадже, о разных историях и судьбах людей, которых ему довелось там встретить.

«Меня не покидало чувство благодарности Всевышнему, — говорил он, — я был безгранично счастлив, что мне удалось посетить эти святые места. Передать вам в словах это необычно возвышенное состояние, передать то, что я чувствовал, какие эмоции захлёстывали меня, проходя по тем тропинкам, где некогда хаживал наш Пророк (с. а. в.), при всём желании просто невозможно. Я хочу, чтобы каждый из вас смог прочувствовать это, побывать там и понять, о чём я говорю. Но при этом, — добавлял он всегда, — смело могу сказать, что ни на что не променял бы наш край, этикет нашего народа, его традиции уважения и почитания, его обычаи гостеприимства. Оказавшись там, среди представителей разных национальностей, ты ещё раз понимаешь и ещё выше оцениваешь адаты и традиции ингушского народа».

Но Башир-хаджи не только был первым паломником от чеченцев и ингушей после застойных времён, но ещё был человеком благородной и редкостной души. Я сам с детства занимаюсь богословскими науками, учился чтению Корана и много раз встречался и общался с ним. Скажу вам искренне, подобного человека в своей жизни я более не встречал. Он был не только религиозным деятелем, но и общественным, государственным человеком, признанным народом, просвещённым во всех отношениях — и в естественных науках, и в религиозных учениях. Какой бы вопрос ему ни задали, он никогда не терялся, всегда находил на него ответ, потому как отличался широким кругозором и огромным запасом знаний. Уже не говоря о том, что он обладал уникальным обаянием.

Меня всегда впечатляло его умение доходчиво говорить с любым человеком, каким бы представителем социальных слоёв или нации он ни являлся. Он всегда находил точки соприкосновения с ними, умел слушать внимательно своего собеседника. С маленькими говорил на языке детей, с молодыми — как сверстник, со взрослыми — на языке мудрости и разума. Я не раз бывал рядом с ним и не переставал восхищаться силой его слова. Много, казалось бы, не разрешимых конфликтов, стоящих годами между тейпами, были улажены благодаря его дипломатическому таланту.

Когда ему встречались люди с неординарными характерами, разговаривали грубо, вели себя дерзко, вызывающе, он отвечал благородством, никогда не унижал человеческое достоинство, как бы ни складывались обстоятельства, разговаривал мягко, говорил вдумчиво, приводя хадисы и аяты из Корана, и, таким образом, обезоруживал самого рьяного противника. В нём был особый Божий дар. Я не знаю, как это у него получалось, но когда начиналась его речь, все просто замолкали и опускали руки перед могуществом его слова.

Я часто присутствовал, когда он выступал на конференциях, и видел, как присутствующие слушали его затаив дыхание, но при этом ещё он внешне был видным и статным мужчиной.

Вы знаете, его отличительной чертой было ещё и то, что он очень любил детей. Как ни увидит ребёнка, всегда находил для него минуту общения. Приласкает его, поцелует, пообщается немного и слова напутственные скажет с добрыми пожеланиями. Это меня всегда впечатляло. Для такого человека как он, всегда занятого, которого постоянно донимали окружающие своими вопросами и проблемами, это редкостная черта. Я ему как-то сказал по этому поводу: «Ты всегда уделяешь им внимание и целуешь ребёнка, не брезгуя порой их размазанными, «сопливыми» личиками?» И знаете, что он мне ответил? «Дети — создания чистые, а сопли, размазня, грязь легко смываются водой». Говорят, кого любят дети, того любит Аллах. Это, скорее всего, сказано было про Башира-хаджи.

Его любили и уважали в народе, но я ему отдельно благодарен. Он практически благословил меня на путь ислама. В 1990 году в Чечне, в селении Курчалой Шалинского района, было открыто первое мусульманское медресе. Там директором был Ахмат-хаджи Кадыров, отец Рамзана Кадырова. А Башир-хаджи и Ахмат-хаджи хорошо знали друг друга, дружили ещё с Узбекистана, где учились вместе. Вот он по своим этим связям много ингушских детей устроил в эту школу, в том числе и меня.

Надо отметить, что он поддерживал всегда неимущих, поддерживал людей, рвущихся к знаниям, а я с детства был склонен к религиозным наукам. Потом я продолжил учёбу в Грозном, оттуда отправился в Саудовскую Аравию. И это всё благодаря Баширу-хаджи.

Я всегда помню его завет и придерживаюсь его учений. Он говорил нам, молодым, и повторял много раз: «Учитесь! В знаниях наше будущее. Постигайте и религиозные, и светские науки. Впереди 21 столетие. Иначе вы не сможете социализироваться в обществе. Кругозор должен быть у вас широким, разносторонним. Вы должны быть всесторонне развитыми. Обучайтесь и разным ремёслам, старайтесь постигать всё, что можно и, казалось бы, невозможно. Не теряйте своё драгоценное время понапрасну!»

...Каждый, кто приезжал к нему, мечтал получить от него хотя бы бусинку от чёток, привезённых оттуда
— Я познакомился с Баширом-хаджи после его возвращения из хаджа, — говорит известный богослов Ахмад-хаджи Пошев, — поехал к нему, как и многие мусульмане, чтобы поздравить, познакомиться и оказать ему своё уважение. Помню, он подарил мне «салхаш» (чётки), привезённые из святых мест. Это был бесценный подарок, которым я очень дорожил. Каждый, кто приезжал к нему, мечтал получить от него хотя бы бусинку от чёток, привезённых оттуда. Каждая мелочь тогда казалось святостью. Это было величайшее событие. Ворота хаджа, закрытые для мусульман Советского Союза на 80 лет, наконец-то были приоткрыты. Люди очень радовались этому, нескрываемо выражали свои эмоции, целовали вещи, привезённые из этих святых мест. Даже через пару лет, когда поехала совершить хадж небольшая группа мусульман, в числе которых был и я, это продолжало оставаться событием. С тех пор мы поддерживали отношения с Баширом-хаджи Аушевым. Я был у него в гостях, когда он учился в Амманском государственном университете в Иордании. Мы вместе с ним ездили тогда в гости к вайнахской диаспоре, проживающей там, где нас встречали как почётных гостей. Потом уже в Ингушетии мы часто встречались, вместе принимали участие в улаживании различных споров, межтейповых конфликтов. Он очень достойным был человеком, образованным, просвещённым во всех вопросах, при этом мужественным, сильным и надёжным товарищем. Жаль, что жизнь его трагически оборвалась. Но на всё воля Всевышнего.

...Он был настоящим народным самородком
— Он долгие годы учился за пределами республики, — вспоминает Хаваж-хаджи Евлоев, односельчанин и известный в Ингушетии богослов, — и я узнал Башира-хаджи только после назначения его имамом в нашем селе. С тех пор мы с ним были неразлучны, несмотря на разницу в возрасте. Башир-хаджи по своему интеллекту, образованию, мудрости казался старше нас многих. Мы уважали и почитали его за это. А после паломничества, совершённого им, конечно же, внимание и признание народа к нему удвоилось. Часто мы выезжали с ним в разные сёла, куда его обычно приглашали. Он, если располагал временем, никогда не отказывался от такого приглашения, это тоже было своего рода уважение к людям. И когда в селе узнавали, что в гостях у кого-то будет Башир-хаджи Аушев, в этом доме собирались все — и стар и млад.

В комнате не хватало мест, люди толпами стояли под окнами. Каждый мечтал увидеть его, услышать его рассказы о паломничестве, послушать его назидания. Нередко поднимались на таких сходках и проблемы, волнующие общество. Он старался максимально правдиво и искренне излагать свою точку зрения, которая, безусловно, отражала точку зрения большинства верующих. И поэтому получались не только интересные, но и весьма полезные встречи. Он был настоящим народным самородком. А это большая честь и большая ответственность. Он достойно нёс эту печать народной любви и признательности на себе, пока не оборвалась его жизнь.

«Нет, — сказал Башир-хаджи, — ты учёный-богослов, который поставил на путь Аллаха много наставников, в том числе и меня, и я не имею права пожать твою руку, как равному»

— Его первое паломничество в Мекку после долгого «социалистического затворничества» было событием века, — вспоминает его друг, известный богослов Абубакар Султыгов. — Он сиял радостью, что смог исполнить один из столпов ислама, и каждому желал испытать и прочувствовать лично это счастье. Сегодня оно стало в России вполне доступным для каждого мусульманина, но в те времена это был настоящий прорыв.

Все, кто был знаком с ним, понимали, что именно Башир-хаджи заслужил такого подарка от Всевышнего. Вся его жизнь, и до и после этого события, была посвящена только народу. Он был уникальным человеком, был способен чувствовать мир, в котором живет, людей, с которыми общается. В семье был хорошим отцом, всем шестерым сыновьям и дочери успел дать религиозное образование и поставить их на праведный путь. Для матери был очень внимательным и заботливым сыном.Шейх Абдул-Баки Джамо (1922 — 12 мая 2016 года ) — государственный и общественный деятель Иордании, министр по юридическим и парламентским делам, министр по делам религии Иордании (Муфтий), по центру в белой бурке Шейх Абдул-Баки Джамо, Оздоев Мухьмад Басир, Белхороев Султан Хаджи, Пошев Ахмед Хаджи, Шахид-Хаджи Газабаев - муфтий Чечено-Ингушетии

В вопросах примирения межтейповых конфликтов Баширу-хаджи не было равных. Суламбек-мулла (Евлоев) всегда любил повторять, что можно спокойно спать, если за дело взялся Башир-хаджи, он при любых обстоятельствах не допустит разрастания конфликта. Часто случалось, что одно только его присутствие разрешало проблему. Практически не было случая, чтобы он не сохранил семью на пороге развала.

Самые рьяные мужья и строптивые жёны выходили после беседы с Баширом-хаджи, опустив головы. Он не позволял себе говорить недостойно, не отстаивал интересы неправедного, в поисках истины был последователен и непреклонен. Если хотел донести до мусульманина правду, делал это крайне вежливо, корректно, ненавязчиво, но от его слов шла такая энергия, что это невольно притягивало людей.

Он был великодушен и мягок, удивительно скромен и прост. Его очень уважали и почитали за эти качества в народе. «Такой известный человек, — сказал ему как-то гость, увидев его старенький дом, построенный ещё отцом. — А я думал, что у него хоромы». На что Башир-хаджи ответил: «Дом построить может и вдова. Не в этом суть. Главное — не потерять честь и достоинство (къонахчул), а всё остальное будет». Его знали и уважали многие известные личности.

Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев был у него частым гостем, советовался с ним в вопросах ислама. С семьёй Башира-хаджи до сих пор поддерживает связь и председатель Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин, он учился вместе с Баширом-хаджи и очень уважал его. Как-то, проездом в Москве, зашёл я на намаз в мечеть, где был имамом татарин, имени его не помню. Узнав, что я из Ингушетии, он спросил у меня про Башира-хаджи. Как оказалось, они учились вместе в Иордании.

«Это был человек неимоверного достоинства и мужества, с обострённым чувством ответственности, — сказал он мне, — такие, как он, рождаются раз в столетие». То же самое повторил уже после его трагической смерти известный корреспондент Адалхамид Турсонов, которого я встретил в Египте. «Ингушетия понесла невосполнимую утрату. Вам ещё предстоит по достоинству оценить его. Такие люди рождаются нечасто», — сказал он мне.

Помню, когда Башир-хаджи приехал из Иордании, мулла Сялмарзий Махмад (Оздоев) протянул ему руку для приветствия, оказывая уважение человеку, получившему столь высокое религиозное образование. «Нет, — сказал Башир-хаджи, — ты учёный-богослов, который поставил на путь Аллаха много наставников, в том числе и меня, и я не имею права пожать твою руку, как равному». И ещё он любил часто повторять: «Нашему народу не хватает знаний, и поэтому нам надо учиться, в этом наше будущее».

Л.Харсиева

Вы можете разместить эту новость у себя в социальной сети

Доброго времени суток, уважаемый посетитель!

В комментариях категорически запрещено:

  1. Оскорблять чужое достоинство.
  2. Сеять и проявлять межнациональную или межрелигиозную рознь.
  3. Употреблять ненормативную лексику, мат.

За нарушение правил следует предупреждение или бан (зависит от нарушения). При публикации комментариев старайтесь, по мере возможности, придерживаться правил вайнахского этикета. Старайтесь не оскорблять других пользователей. Всегда помните о том, что каждый человек несет ответственность за свои слова перед Аллахом и законом России!

Комментарии

Г1АЛГ1А. Вс, 05/02/2017 - 21:49

Удивительный Г1алг1айский народ разбросанный по Свету (Миру) и удивительная Ингушетия - дуккы диша нах бы кьамын екки, а Ильм дац.

© 2007-2009
| Реклама | Ссылки | Партнеры