Вроде все знакомо, но все же интересно прочесть снова и проанализировать, что еще сильно, а что, увы, или к счастью, ушло.

Яковлев.

"По обычаю, замужняя женщина не должна называть по имени родственников-однофамильцев мужа, в особенности его отца, мать и братьев. Этим*она выказывает своё "уважение" к ним. Жена или переиначивает имя такого родственника, например, "Кус-хаджи" вместо "Муса-хаджи',' или называет иносказительно—"младший"/младшего брата мука/» "наша"/блвдкую родственницу мужа/, "отец"", "мать"/свекра и свекровь/ и т. д...."

Кудусова "Семья и семейный быт ингушей"

<>
Одним из распространенных и стойких запретов среди кавказцев, как и среднеазиатов, казахов и других народов Азии, был запрет для мужа и жены называть друг друга по имени*. Муж и жена в разговоре с другими людьми избегали даже употребления слов «мой муж», «моя жена». Они обычно использовали прием косвенных описаний и характеристик, таких как цIен-нана (мать семьи, хозяйка), берий нана (мать детей), сесаг (женщина, же на), цIагIараяр (та, которая в доме) или къонах (мужчина), нов-къост (товарищ), берий да (отец детей), саг (человек), тха цIа-гIарвар (тот, который в нашем доме)*. Табу соблюдалось как при посторонних, так и в присутствии взрослых детей. Жена в присутствии посторонних при муже не садилась. При его появлении она должна была встать и уступить ему место, а в пути — идти позади него. В старшем возрасте она шла с левой стороны от него. В присутствии старших или чужих она не садилась и за один стол с мужем. Профессор Н. Ф. Яковлев отмечает, что в присутствии почтенных, старых людей супруги избегали даже говорить друг с другом*. Когда один из супругов болел или даже умирал, другой должен был сохранять сдержанность. Жена, в частности, не должна была плакать или как-то по-иному открыто проявлять свое горе даже на похоронах. Она уходила туда, где нет людей, и только там, наедине с собой, оплакивала свое горе. Муж на похоронах супруги держался в стороне от всех присутствующих. Из уважения к его горю его освобождали от всех забот по организации похорон. Церемонией похорон руководил свекор умершей или один из братьев мужа.

Широкое распространение у ингушей имело избегание между снохой и родственниками мужа. Наиболее продолжительным было избегание ею свекра и почтенных стариков тайпа. Сноха соблюдала табу имен всех старших мужчин и женщин, близких родственников мужа. Свекра снохи обычно называли отцом («да»), дедом («дада», «дади»); свекровь — «нани», «нана» (бабушка, мать). В их присутствии сноха не садилась, была безмолвна. Продолжительность избегания молодой снохой свекра или свекрови в рассматриваемое нами время уже во многом зависела от поведения самих стариков. Иной свекор уже через некоторое время после свадьбы заходил в комнату, где находилась невестка, и просил оказать ему ту или иную услугу: подать воды, налить чай. Эта просьба была предлогом, чтобы заговорить со снохой и прекратить избегание и молчание. Невестка после некоторого сопротивления подавала голос и начинала односложно отвечать на вопросы свекра, заставлять старика долго себя упрашивать неудобно. Но и в дальнейшем она оставалась с ним немногословной и старалась не докучать ему.
<>
И тем не менее, называть имя свекрови, свекра и их родителей (живых и мертвых) сноха не могла даже за глаза. Она избегала называть по имени и подростков мужниной родни. Если она это делала, то считалось, что она проявляет неуважение к родным мужа и собственную невоспитанность. <> При упоминании имен родителей мужа, его дедушки и бабушки, а так же всех его известных предков, пусть даже давно умерших, благовоспитанная, по старым представлениям, женщина выражала свое почтение вставанием. Однако при соблюдении данного обычая высоко ценился такт, умеренность, искренность. Представляясь в незнакомом обществе, женщина, извинившись, могла назвать имя мужа или его родных. Женщина, которая не умела пользоваться этим правом и называла их изобретенными именами — эвфемизмами, вызывала смех, насмешки. Так, невестка Оалхазара (оалхазар — птица) Аушева из села Экажево представлялась при знакомстве: «Сигала гIолла лелачун нус я со» — «Я сноха летающего по небу»*. Табуирование имен часто приводило к смешным ситуациям, рассказы о которых потом передавались из уст в уста и сохранялись в народной памяти. Снохи Угурчиева Сайта не произносили слово «хох» — «лук», так как их свекровь звали Хох. Все они вместо табуированного «хох» употребляли эвфемизм — «кIом-бар — «горький»*. Однако ингуши, уважая обычаи других народов, были снисходительны к невесткам неингушкам, которые не знали запрета имен и не соблюдали его. С мягким юмором рас сказывают об одной русской женщине, которая обращалась к свекру по имени и отчеству «Берс Гушиевич». При своем строгом эти кете ингуши высоко ценят непосредственность. Слова этой же невестки (русской), которая обратилась к самому свекру за раз решением выйти с непокрытой головой, вызывают смех до сих пор. Кстати, в отличие от чеченок, которые табуируют имена всех родственников мужа, за исключением малолетних, у ингушей запрету подвергаются только имена совершеннолетних.

Так называемые эвфемистические имена, как известно, по характеру своего образования могут быть самыми различными. Они могут основываться на внешнем признаке или особенностях характера человека: зIамига саг (молодой человек) или кIаьнк (мальчик), куравар (гордый), хозавар (красивый), йоI (девушка), йиIиг (девочка), дошув (золото) и др. Часто использовали неполные, ласкательные формы имен: Хьусен — Хьуси, Дошлакъа — Даши, Мухарбек — Мухьи, Юсуп — Юси, Малькет — Мали, ПаьтIамит — ПятIи* и др.

Распространенной формой эвфемистических имен были имена с субституцией начальных звуков: МурцIал — ХурцIал, Муса — Хуса, Дошлакъа — Кхошлакъа. Имена могли основываться на указании отношения к лицу, имя которого для невестки не было запретным: Хьавай мар — «супруг Хавы», Маржана нана — «мать Маржан», Хьавай да — «отец Хавы»; на указание рода занятий, профессии, национальности: студент, капитан, хьехархо — «учитель»; названий места жительства: вотзгалеравар — назрановский, гIалийтIараяр — городская. Распространены были также имена родственников мужа, основанные на родственных отношениях — «наьна-йиша» (сестра матери), «наьна-воша» (брат матери), «шуча» (двоюродный брат или сестра по материнской линии), «воша» (брат) и др.