«Кому наука в пользу, а у кого
только ум путается. Ежели все
пойдут в учение да в благородные,
тогда некому будет… и хлеб сеять.
Все с голоду поумирают.»
А.П. Чехов,
повесть «Степь»

Сразу же обозначим «объект» и «субъект» нашего давно назревшего разговора, связанного с самым главным интеллектуальным сокровищем ингушского, общекавказского и мирового уровня – наследием В.-Г. Джабагиева, которому в этом году исполняется 135 лет.

«Объект» – «Наследие. Джабагиев Вассан-Гирей Эльджиевич. Публицистика по истории, культуре и экономике Кавказа, России, Западной Европы и ислама. Т.1» – книга, изданная в 2016 году ООО «Пилигрим» в г. Назрани.

«Субъект» – составитель, группа высокоостепенных рецензентов (их четыре человека), редакционный совет (если он существовал на тот момент) издания. Весьма досадным образом коллективный «субъект» не заметил ошибку уже в самом названии книги: «Публицистика по истории… и

ислама» (?). Правила русского языка требуют (прямо вопиют) присутствия в названии слова «проблема» (либо «вопроса») в соответствующем падеже и числе. И тогда название было бы грамотным: «Публицистика по истории… и [проблемам, вопросам] ислама».

Составитель и его единомышленники, поучаствовавшие в подготовке книги, пафосно презентуя ее название на четырех языках (русском, ингушском, английском и грузинском), опять же не очень грамотно с точки зрения норм научного издания (а именно так обозначен статус книги) оформили предисловие и слово от составителя (чрезвычайно лаконичные для подобного издания): непонятно, кто автор этих поверхностных, невнятных, стилистически ущербных, а самое главное – прямо или опосредованно заимствованных из чужих источников текстов. Статья «О Джабагиевых», подписанная фамилией составителя, специалистов по В.-Г. Джабагиеву поразила недопустимым обилием фактологических неточностей, концептуальным примитивизмом и очень опасной приближенностью, граничащей с фактическим плагиатом, к нашим работам, под чрезмерным «обаянием» которых составитель находится в течение многих лет.

Это следующие работы:

1. «Ингушетия и ингуши». Т. II. – Назрань-Москва, 2001-2002, издание Ингушского «Мемориала», авт.-сост. Марьям Яндиева.

2. «Ингушская политическая публицистика 50-х гг. В.-Г. Джабагиев на страницах журнала «Свободный Кавказ». – Назрань-Москва, 2003, издание Ингушского «Мемориала», авторы Марьям Яндиева и Берснако Газиков.

Работа была опубликована в нескольких изданиях в местной и центральной печати: под названием «Ингушская политическая публицистика 50-х гг. В.-Г. Джабагиев» на страницах журнала «Свободный Кавказ» // Сердало, 2001, №№ 12-23; под названием «Кавказская политическая публицистика 50-х годов в современном прочтении» // Ас-

Алан (Москва), 2001, № 2 (5); под названием «Ингушская политическая публицистика 50-х годов» в книге «Ингушетия и ингуши». Т. II. – Назрань-Москва, 2002; под названием «Кавказская политическая публицистика 50-х годов в современном прочтении» (в книге: Яндиева М.Д. «Ингушские смыслы…» – Магас, 2007).

1. Яндиева М.Д., Мальсагов А.А. Общекавказская государственность: вчера, сегодня, завтра. – Назрань-Москва, 2003, издание Ингушского «Мемориала».

2. Вассан-Гирей Джабагиев. Дореволюционная публицистика. Работы 1905-1917 гг. – Назрань-Москва, 2007, издание Ингушского «Мемориала»; подготовка, составление и вступительная статья осуществлены Берснако Газиковым, Адамом Мальсаговым и Марьям Яндиевой.

3. Вассан-Гирей Джабагиев. Ислам и проблемы мусульманского мира, статьи и материалы 1905-1956 гг. – Назрань-Москва, 2007, издание Ингушского «Мемориала»; подготовка, составление, вступительное слово и комментарии – Берснако Газикова, Адама Мальсагова, Марьям Яндиевой.

4. Вассан-Гирей Джабагиев. Свободный Кавказ. Статьи и выступления 1951-1956 гг. – Назрань-Москва, 2007, издание Ингушского «Мемориала»; подготовка, составление, вступительное слово – Берснако Газиков, Адам Мальсагов, Марьям Яндиева.

5. Ислам forever. Перечитывая В.Г. Джабагиева. – Назрань-Москва, 2008, издание Ингушского «Мемориала»; автор М. Яндиева, редактор А.Мальсагов; первоначально работа бала опубликована в электронном «Этножурнале» Института этнологии и антропологии РАН 8 декабря 2006 г. под названием «Ислам сегодня, или перечитывая В.-Г. Джабагиева» (http: www. ethnonet.ru/ru/pub/yand. html/; второе издание работы состоялось в 2009 г. (совместно с ИНКА «Единство»).

6. Яндиева М.Д. Ингушские смыслы в художественно-интеллектуальном наследии ХХ века. Раздел 3. – Магас, 2007.

Мы ответственно заявляем, что издание ООО «Пилигрим», неплохо полиграфически выполненное, – это парафраз, а местами прямой плагиат из вышеозначенных работ. Напомним составителю и рецензентам (особенно в лице профессора ИнгГУ, выпестовавшего составителя с упорством, достойным более благопристойного применения), что, согласно общепринятым правилам и законам научно-издательской деятельности, плагиат (от лат. plagio – «похищаю») – есть использование чужих текстов или чужих переводов без полной ссылки на источник. Плагиат осуществляется в двух вариациях: дословного изложения текстов других лиц или переводов на иностранном языке, а также в изложении чужих текстов или переводов с заменой слов и выражений без изменения содержания заимствованного текста.

В свою очередь, парафраз – изложение текста или перевода с заменой слов и выражений без изменений в содержании заимствованного текста. Утверждаем, что книга издательства «Пилигрим» – парафраз проекта Ингушского «Мемориала» с его идеями и конкретным воплощением в трех работах 2007 года, куда вошли выявленные Берснако Газиковым в 90-е годы статьи и материалы В.-Г. Джабагиева, технически-подготовленные и откомментированные для публикаций Адамом Мальсаговым, отредактированные и снабженные соответствующими аналитическими статьями Марьям Яндиевой. Это следующие статьи из издания «Вассан-Гирей Джабагиев. Дореволюционная публицистика. Работы 1905-1917 гг.»:

1. Британская миссия в Кабуле // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905 г., № 88, 9 (22) апреля. Подписана: В.-Г.Д.

2. Разбой и ингуши // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905, № 117, 14 (27) мая. Подписана: В.-Г.Д.

3. Доверенные лица ингушского народа перед лицом представителя наместника Его Императорского Величества на Кавказе // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905 г., № 156, 29 июня (12 июля). Подписана: В.-Г.Д.

4. Что нужно Кавказу? // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905 г., № 236, 1 (14) октября. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

5. Февральские события в Баку в освещении армянских революционных кружков // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905 г., № 267, 23 ноября (6 декабря). Подписана: Ве-Ге-де (В.Г.Д.)

6. Император Вильгельм и ислам // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905 г., № 283, 24 декабря (6 января). Подписана: В.-Г.Д.

7. Кавказ и наместник // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906 г., № 5, 6 (19) января. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги. На статью был отклик: Кавказец. По поводу статьи «Кавказ и наместник» // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906 г.. № 8, 12 (25) января. С.2.

8. Ингуши и грамотность // Газета «Правда», Владикавказ, 1906 г., № 29, 29 января. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

9. По поводу закрытия Военно-Грузинского тракта // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906 г., № 85, 19 апреля (6 мая). Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

10. К англо-турецкому конфликту // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906г., № 94, 29 апреля (12 мая). Подписана: В.Джабаги.

11. Кавказ, автономия и национальный вопрос // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906 г., № 120, 2 (15) июня. Подписана: В.Джабаги.

12. К вопросу о высших учебных заведениях на Кавказе // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906 г., № 283, 22 декабря (4 января 1907 г.). Статья помечена как корреспонденция из Йены, подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

13. Эмир Афганский в Индии // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1907 г., №27, 4 (17) февраля. Подписана: В.Джабаги.

14. По поводу польской политики Пруссии // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1907 г., № 278, 15 (28) февраля. Подписана: В.-Г.Д.

15. Персия и конституция // Газета «Санкт-петербургские ведомости», 1907 г., № 174, 10 (23) августа. Подписана: В.Джабаги.

16. Инородцы в России // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1907 г.. № 224, 11 (24 октября). Статья помечена как корреспонденция из Йены, подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

17. Султан Абдул-Гамид // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1908 г., № 161, 17 (30) июля. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

18. Экономическое значение Дарданелл для России // Журнал «Русская будущность», Петроград, 1916 г.. № 3, 15 января. С.9-11. Подписана: В.-Г. Джабагиев.

19. Экономическое значение Суэцкого канала // Журнал «Русская будущность», Петроград, 1916 г., № 5 (24), 29 января. С.10-11. Подписана: В.-Г. Джабагиев.

20. Сельское хозяйство и внешняя торговля // Журнал «Русская будущность», Петроград, 1916 г., № 38 (57), 15 октября. С.12-14. Подписана: В.-Г. Джабагиев.

21. Итоги краевого земского совещания на Кавказе. Отдельное издание в 48 страниц, опубликовано в Тифлисе в 1916 г. Подписано: В.Д. Наша публикация не имела обширного оглавления, имеющегося в оригинале. («Князь А.» и К° соответственно обошлись также без оглавления, копируя нашу публикацию).

22. К вопросу о реформе местного самоуправления и управления в Терской области // Газета «Горская жизнь», Владикавказ, 1917 г., 1, 4 августа. Подписана: Вассан-Гирей Джабагиев.

Все двадцать две работы, как было уже сказано, в свое время выявленные Б.Газиковым в архивах России и зарубежья, выкупленные им за личный счет, подготовленные к печати А.Мальсаговым, проанализированные М.Яндиевой, были «одолжены» без уведомления и указания на источник «одолжения». Забавна (но недопустима для научного издания) «система» толкований составителем восьми наших сносок, представляющих собой переводы с латинского, немецкого и французского: «князь А.» в прямом смысле дословно слизал переводы четырех сносок (из статей «Кавказ и наместник», «Инородцы и Россия», «Султан Абдул-Гамид», «Итоги краевого земского совещания на Кавказе»), но постеснялся стащить еще четыре наши сноски – в статьях «Британская миссия», «К англо-турецкому конфликту», «Эмир Афганский в Индии», в «Инородцах и России» не приватизирована вторая наша сноска – перевод с латинского.

Следующим источником прямого клонирования «князем А.» публикаций Ингушского «Мемориала» является наше издание 2007 года «Вассан-Гирей Джабагиев. Ислам и проблемы мусульманского мира. (Статьи и материалы 1905-1956 гг.)». Это работы:

1. Мусульмане России // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1905 г., № 181, 29 июля (11 августа). Подписана: Джабаги Вассан-Гирей.

2. К вопросу о вакуфах // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1906 г., № 50, 4 (17) март. Подписана: В.Г.Д.

3. Распространение ислама со времени падения арабского владычества // Газета «Каспий», 1906 г., октябрь, № 219, 220. Подписана: Джабаги В.

4. Ислам, прогресс и конституция // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1908 г., № 180, 9 (22) августа. Подписана: Джабаги Вассан-Гирей.

5. Пробуждение мусульманского мира // Газета «Санкт-Петербургские ведомости», 1909 г., № 200, 6 (19) сентября. Подписана: В.-Г.Д.

6. Отношение Запада к исламу // «Przeglad Islamski», Варшава, 1935, IV, 3-4. Перевод статьи с польского языка сделал Олег Яссиевич при участии Шахбулата Яндиева (литературная редакция Марьям Яндиевой) в 1991 году. Ксерокопию оригинальной статьи своего отца Дженнет Джабагиева-Скибневска передала М.Яндиевой в 1989 году.

7. Пробуждающийся ислам // «Przeglad Islamski», Варшава, 1936, V, 1-3. Перевод с польского – О.Яссиевича и Ш.Яндиева (литературная редакция М.Яндиевой). Ксерокопия оригинала статьи также была передана нам Дженнет Джабагиевой в 1989 году, перевод осуществлен в 1991 году.

8. Политика Кремля на Ближнем и Среднем Востоке / «Вестник Института по изучению истории культуры СССР», Мюнхен, 1953 г., № 7, октябрь-декабрь. С.5-20. Подписана: Джабаги В.Г.

9. Советский Союз и ислам / «Вестник Института по изучению истории и культуры СССР», Мюнхен, 1954, № 3. С.42-55. Статья приведена по публикации в журнале «Ахульго», Махачкала, 2005 г., № 7. С.43-53, подписана: Джабаги Вассан-Гирей.

10. Устав С.-Петербургского общества распространения просвещения среди мусульман. Отдельное издание: С.-Пб. Тип. Борановского В.О., Средний пр. 1, 1909 г. Объем – 16 страниц.

11. Отчет Комитета С.-Петербургского общества распространения просвещения среди мусульман. Отд. издание: С.-Пб., Невская типография, Троицкая ул., 32, 1911 г. Объем – 8 страниц.

12. Письмо-прошение Петроградского общества распространения просвещения среди мусульман на имя Петроградского градоначальника. Текст выявлен Б.Газиковым в: ЦГИА. Ф. 706. Оп. 1. Д. 1837. Л. 17.

Семь статей и три документа В.-Г. Джабагиева, обнаруженные, откопированные и выкупленные из архивов Б.Газиковым, были технически подготовлены к печати, а также снабжены постатейными комментариями А.Мальсаговым. Все эти комментарии слово в слово мы обнаруживаем в «наследии» «князя А.», в разделе «Историческое и международное положение исламского мира, 1905-1954 гг.» В отличие от издания Ингушского «Мемориала», в издании «Пилигрим» авторские комментарии А.Мальсагова низведены в постраничные сноски. Комментарии имеют серьезный научно-просветительский контекст, ибо А.Мальсагов их делал не по Википедии (источнику интеллектуальных озарений многих современников). В выработанном им самим стиле «научного издания» «князь А.» весьма специфически оформил (а высокоостепененные научные рецензенты это допустили) материалы Санкт-Петербургского Общества распространения просвещения среди мусульман, председателем комитета которого был В.-Г. Джабагиев. Взяв нашу рубрикацию, «князь А.» не сподобился скопировать все материалы, касающиеся Общества. Он попользовал три из шести (опубликованных нами в 2007 году) материалов, причем в усеченном виде и без точного указания на первоисточники, а именно отдельные издания 1909, 1911 и 1915-1916 годов, относящиеся к работе Общества под руководством В.-Г. Джабагиева. Все три отдельных

издания, выявленные Б.Газиковым, в полном объеме с архивной сигнатурой имеются в архиве Ингушского «Мемориала». «Князь А.» печатает исторические документы без указания архивных источников (см. стр. 197, 199, 200 в «Наследии» «князя А.»).

Следующим умолчанным попользованным источником является работа Ингушского «Мемориала» «Вассан-Гирей Джабагиев. Свободный Кавказ» (с логотипом подзаголовка журнала под редакцией А.Авторханова на трех языках). «Князь А.» совершенно очевидно не понял, что английская, немецкая и французская версии логотипа названия журнала, издававшегося в Мюнхене с 1951 по 1954 годы исключительно на русском языке, не могут указываться в качестве названия источника.

В указанное издание Ингушского «Мемориала» вошли тринадцать статей, два выступления и одна речь В.-Г. Джабагиева, обнаруженные Б.Газиковым и М.Яндиевой с 1997 по 1999 годы. Анализ этих работ под разными названиями известен в ряде публикаций с 2001 по 2007 годы. Девять статей издания Ингушского «Мемориала», приведенные в соответствие с современными нормами орфографии и пунктуации публикаторами М.Яндиевой и А.Мальсаговым, введены в издание «Пилигрима» без указания первоисточника публикации.

Это следующие статьи В.-Г. Джабагиева:

1. Борьба Северного Кавказа за свободу // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1951, № 1, октябрь. С.19-25. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги. Первая публикация: Музаев Т. Борьба Сев. Кавказа за свободу. – Грозный, 1993. СС.18-32.

2. Москва и Ближний Восток // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 9 (12), сентябрь. С.5-8. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

3. Шейх Мансур // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 1 (16), январь. С.12-18. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.
4. Поход графа Валерина Зубова на Кавказ // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 3 (18), март. С.11-16. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

5. Кремлевская амнистия и уничтожение северокавказских народов // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 5 (20), май. С.12. Подписана: В.Г.Д.

6. К истории провозглашения Республики Северного Кавказа // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 5 (20), май. С.16-19. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги. Первая публикация работы была в газете «Кавказская Конфедерация», Грозный, 1998, № 4, апрель. Вторая публикация осуществлена Марьям Ялхароевой (газета «Сердало», 1999, 20 ноября), вторым после Б.Газикова исследователем в Ингушетии, самостоятельно изыскивающим работы не только В.-Г. Джабагиева в Турции.

7. Падение Грузии и закавказских ханств (К 170-летию Георгиевского трактата) // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 6 (21), июнь. С.12-15. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

8. К советско-турецким отношениям // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953 г. № 7-8 (22-23), июль-август. С.9-11. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

9. Гибель Берия и судьба триумвирата // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953 г., № 7-8 (22-23), июль-август. С.20-21. Подписана: В.Г.

Приходится только гадать, почему столь обильно черпающий из чужих закромов тексты В.-Г. Джабагиева составитель не хапнул «до кучи» из нашего издания четыре статьи, выявленные и опубликованные нами в 2007 году. Речь идет о работах:

1. Обороноспособность Турции растет с каждым днем // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1952, № 9 (12) сентябрь. С.32. Подписана: В.Г.

2. Кремль и ислам // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1952, № 10 (13), октябрь. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

3. Почему Москва ненавидит Америку? // Журнал «Свободный Кавказ», 1952, № 11 (14), ноябрь. С.9-12. Подписана: Вассан-Гирей Джабаги.

4. «Национальная политика» Кремля // Журнал «Свободный Кавказ», Мюнхен, 1953, № 7-8 (22-23), июль-август. С.20-23. Подписана: В.Г.

Произвол составителя «Наследия» (по принципу «Хозяин – барин») был бы смешон, если бы не был опасен, ибо речь идет не о наследии «князя А.», а о национальном наследии!

Девять из «одолженных» работ «князь А.» разместил в составленном им «Наследии» в первом разделе «Борьба народов Северного Кавказа с Россией за свободу и независимость (XVI-XX вв.)» и в пятом «Внешняя политика СССР на Ближнем Востоке. Репрессивная внутренняя политика СССР (первая половин ХХ века)».

К слову сказать, все заимствованные тексты составитель рубрицировал самостоятельно, что можно назвать единственной инновацией в рассматриваемом издании «Пилигрима». Особо необходимо остановиться на публикации работы В.-Г. Джабагиева (по жанру это, скорее всего, экспертная справка) «Кавказ и его народы». Публикатор продемонстрировал абсолютную некомпетентность в оформлении документа, который он в оригинале, безусловно, не видел. Мы располагаем «Листом использования документа», в который вписаны фамилии (под личную роспись) исследователей, работавших с ним. А с ним работали, в числе прочих, известные нам историки из Ингушетии: Хамзат Фаргиев в 1988 году и Адам Мальсагов в 2012 году. Выявил документ Берснако Газиков, курировавший в

2008-2009 году проект Архивной службы РИ по копированию документов ГАРФа (при тогдашнем руководителе Котиковой М.). Составитель пилигримовского издания неверно обозначил дату в документе, исказил данные источника, соавтором документа сделал Льва Гумилева (!). К сведению «князя А.»:

1. Лев Гумилев, выдающийся тюрколог, в это время находился в ГУЛАГе в своей первой «ходке» (с 1938 по 1942 гг.);

2. Титул документа из ГА РФа выглядит так: Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 102. (Дело: С копиями писем, спецсообщений, докладными записками, проектами постановлений, распоряжений Германского МИДа и другими документальными материалами информационного характера, направленными на имя Сталина И. Начато: ноябрь 1945).

Следующий лист содержит такую информацию: «Германское посольство. Перевод с немецкого. Секретно. Анкара, 8 декабря 1941 г. Содержание: «Кавказ и его народы». В приложении направляется статья писателя Вассан-Гирея Джабаги «Кавказ и его народы». По поручению Зейлера. В отдел прессы МИД. Берлин. Верно: Ал. Гумелев» (а вовсе не Лев Гумилев, автор теории пассионарности).

Безмерно возбужденный своей неистовой пассионарностью «исследователя-первооткрывателя» (как ему, очевидно, кажется), «князь А.» безоглядно-безответственно занимается деятельностью, ему явно противопоказанной, воистину, не ведая, что творит…

Не желая дотошно вникать в «послужной анамнез» нашего публикатора, все же для пользы дела пришлось это сделать. Оказалось, что с отличием окончивший в 1997 году исторический факультет Чеченского университета в Грозном, а после него факультет социологии и политологии РГУ и ростовский же юридический институт СКАГС при Президенте РФ, главный специалист архивной службы РИ, заслуженный работник культуры

РИ (сведения из журнала «Наши лица», 2014) уже давно осваивает чужие интеллектуальные «поляны». В частности, в 2002 году редакция газеты «Сердало» вынуждена была прервать «публикацию» «князя А.» под величественным названием «Ингуши достойно служили России» (он, кажется, очень любит «звон колоколов» в заголовках своих «опусов») по весьма банальной причине. А именно: привычного плагиата. Цитата из «Сердало»:

«Мы проанализировали, сопоставили текст работы Т.Х.-Б. Муталиева «В одном строю» (Чечено-Ингушское книжное издательство, Грозный, 1978) и текст статьи И.Алмазова в указанных трех номерах «Сердало». Девяносто процентов текста совпадет (выделено нами. – М.Я.). Буквальное, точное его воспроизведение, его повтор позволяет нам говорить о том, что речь идет о прямом цитировании И.Алмазовым информации, представленной в работе Т.Х.-Б. Муталиева «В одном строю». Соответственно, подобные места автором должны указываться как прямое цитирование источника, использованного им. Т.Х.-Б. Муталиев, много лет посвятивший изучению истории ингушского народа, Кавказа, России, всегда отличавшийся корректным отношением к авторским поискам других исследователей (его работы сопровождаются тщательным указанием сносок), посчитал такое использование своих работ неправомерным. Это право на интеллектуальную собственность» (Султыгов Я. Укажите на автора – таковы правила // Сердило, 2002, № 25 (9056), 16 февраля. С.3).

Интеллигентное и щадящее отношение гранда ингушской исторической науки Т. Муталиева к неофиту пятнадцать лет тому назад (Т. Муталиев ведь не подал в суд на плагиатора) привело, увы, к сегодняшнему плачевному результату. «Князь А.» настолько вошел во вкус присвоения чужих интеллектуальных плодов, что можно говорить о феномене «паранауки дикого академика» в ее ингушской версии (об этом чуть позже).

Безнаказанность привела к тому, что составитель чужих текстов стал похищать и искажать все интенсивнее и все безнаказаннее. Например, в книге за его авторством «Ингуши – Георгиевские кавалеры XIX-ХХ вв.» (Нальчик, 2012) приводятся неверные биографические сведения (а ведь «князь» – эксперт, консультант и т.д. по вопросам увековечивания ингушских героев на Мемориале Славы. Ситуация плачевно-карикатурная: главные биографические сведения выдающихся ингушских воинов, «завизированные» «князем А.», высекаются на граните в прямом смысле (!). Какой-то кафкианский абсурд).

Далее. В 2013 году Институт этнологии и антропологии РАН совместно с ИнгГУ издал монографию «Ингуши», в которой «князь А.», ничтоже сумняшеся, публикует фотографии ингушей 20-х годов (из Джейрахского района, сс. Фуртог, Таргим) как раритеты из своего якобы «личного архива». Ответственно заявляем «городу и миру», что эти и другие фотографии, находящие в ингушской Архивной службе с 1997 года, выявлены нами в 1992 году в Красногорском кинофотоархиве, выкуплены руководством тогдашнего Постпредства РИ в Москве (в лице Магомеда Угурчиева, заместителя постпреда Б. Хамчиева) и через Б. Газикова переданы в Госархив РИ.

Неопрятное с этической точки зрения использование фондов структуры, в которой получаешь зарплату в качестве госслужащего, есть, как представляется, предмет вполне возможного служебного расследования (см. фотографии на стр. 139 указанного выше издания – «Женщины за расчесыванием и прядением шерсти. Джейрахский район, с. Фуртог. 20-е годы», «Девушка с чесалкой для шерсти. Джейрахский район, с. Таргим. 20-е годы»).

После всего нами сказанного, как представляется, можно сделать как бы промежуточный вывод о неправомерности обозначения издания «Пилигрим» как первого и как научного. В лучшем случае перед нами переиздание трудов Ингушского «Мемориала», ибо сорок три работы В.-Г. Джабагиева, изданные нами в 2007 году, составляют основной корпус «Наследия» «князя А.». Его же переиздание, сделанное по «гибридной технологии»: как бы великое событие, но фундамент, основание его – шаткое, зыбкое, мутное. Это классический симулякр (кукловод(ы) в тени), задачей которого, возможно, является вбросить и проверить в текущий тревожный социально-политический контент некие (исторически весьма важные) проблемы будущей государственно-политической конфигурации Кавказа. Но у нас такое ощущение, что не эта задача стояла и она из другой области. Издание ООО «Пилигрим» словно призывает нас начать разговор:

– по проблеме этики и межличностных отношений в т.н. академическом сообществе республики;

– о возможности публичного обсуждения с последующим общественным порицанием фактов нарушения (в течение многих лет) интеллектуальных прав выдающегося ингушского архивиста, исследователя – поисковика Б.Газикова;

– о запуске практики судебных разбирательств по верификации авторских прав группы исследователей, почти два десятилетия занимающихся творческим наследием В.-Г. Джабагиева.

Потому что все, что касается Джабагиева, должно быть морально-этически и интеллектуально безупречно. Занимаясь Джабагиевым, мы обязаны стремиться к высокому стандарту без имитационной научности и академизма. Отношение общества и профессионалов к публикациям, подобным изданию «Пилигрима», – это красноречивый показатель интеллектуальной и морально-этической адекватности, т.е.

цивилизованности (а не разгула «дикого академизма», как определяются современной наукой издания-клоны, издания-парафразы и т.д.). Мы можем с изданиями, подобными пилигримовскому, упасть в бездну этой якобы науки (а на самом деле псевдонауки, паранауки).

Изрядно искаженные и пошатнувшиеся представления о принципах, правилах, традициях научно-исследовательской деятельности приводят к тому, что ученые типа «князя А.» с психопатическим упорством замещают в общественном пространстве истинную науку, органично связанную с источниковедением, культурой поиска, компетентного оформления исторического источника (авторского текста, ссылки, документа и т.д.), имеющего общенациональное значение.

Исследователи-ученые, краеведы, публикаторы, связанные с сакральными национальными темами, именами и фактами, просто обязаны (помимо непосредственного сбора текстов), досконально изучать, уточнять, разбирать, комментировать, обсуждать публично сделанное и высказанное до них. Это профессионально и благородно: до последнего микрона (конечно, по возможности) знать источники по теме или персоне, которой ты занимаешься, т.е. надо постоянно думать о своем личном благопристойном присутствии в мире науки.

Механическое дублирование (клонирование) чужих текстов может сотворить с имитатором весьма злую шутку: «пишущий дилетант не понимает символического пространства создаваемого им текста и не может развить… порождаемые им символы» (Дм. Галковский).

«Дикий академик князь А.», судя по его деятельности, не понимает, что небольшие по объему, но великие по своей смысловой массе статьи, речи, выступления Джабагиева – не научные тексты в строгом смысле этого слова. «Титановая масса» небольшого джабагиевского формата – это новаторский жанр социально-политического социокультурного политико-

политологического дискурса, одним из родоначальников которого он был в ХХ веке.

Словесный эквилибр, которым характеризуются «дикие академики», своими механическими хаотичными и некомпетентными усилиями по существу совершают интеллектуальное преступление, ведущее к популистской псевдославе среди «своих», таких же буйных в поисках признания, не способных двигать дальше идеи развития (клонирование этого не предполагает по определению). С такими «пассионариями» наша наука остается в мутной взвеси среднего, вечно периферийного уровня, т.к. не способна в силу сказанного войти в прорывные глобальные потоки современного интеллектуального развития. Политологическая мысль В.-Г. Джабагиева актуальна в свете нынешней перекройки мирового политико-географического пространства. Копирование/клонирование его наследия на всех языках (русском, польском, турецком, французском, немецком) – не есть развитие. Каждый раз, переиздавая В.-Г. Джабагиева, необходимо снабжать эти вечные тексты новой аналитикой и компетентными комментариями, ибо они дают неисчерпаемую возможность размышлений и поисков новых ответов на новые глобальные и региональные вызовы.

Составитель, «рыцарь чести, служитель истории» (именно так он обозначен в журнале «Наши лица») на стр. 9 пилигримовского издания «Наследия» великодушно выразил «благодарность и признательность» немалому количеству персон (15 человек!), среди которых подавляющее число остепененных (к слову сказать, Б.Газиков и А.Мальсагов не имеют научных степеней).

Воздав поименно каждому причитающуюся толику «благодарности и признательности» (опять же проявляя этическую вольницу в написании их ФИО: в сокращении отчеств каждого «тостуемого»), «князь А.»

великодушно поблагодарил и нас, авторов «брошюрных изданий», за «одолженную» интеллектуальную собственность Ингушского «Мемориала» (как тот воришка, оставивший благодарственную записку в обкраденном им домовладении). Сорок три текста В.-Г. Джабагиева, выявленные, подготовленные к печати, снабженные комментариями и примечаниями, опубликованные в 2007 году за собственный счет Б.Газиковым, А.Мальсаговым и М.Яндиевой, почти слово в слово «заимствованы», т.е. украдены, «рыцарем чести» и опубликованы без указания первоисточников. «Князь А.» обещает (см. стр. 13 «Наследия») продолжить свои поиски по выявлению работ Джабагиева, двусмысленно указав на той же странице, что он уже «обнаружил» более трехсот его работ. К сведению «служителя истории»: на сегодняшний день Б.Газиков выявил более пятисот работ В.-Г. Джабагиева! Вполне предсказуемо, исходя из личностной и «профессиональной» сути «князя А.», что он приватизирует и подготовленную нами новую, более полную (но далеко не всю) библиографию работ Джабагиева (мы работаем над этим), как он использовал (без указания) библиографию выявленных работ братьев Джабагиевых (170 наименований), опубликованных нами в 2002 году (см. «Ингушетия и ингуши». Т. II. С.589-600).

В связи с этим мы уведомляем высокоостепененных рецензентов и консультантов «князя А.» о том, что подобное сотворчество с ним ставит под сомнение репутацию поименно обозначенных издательством «Пилигрим» докторов-рецензентов и консультантов.

Ингушский государственный университет в лице его руководителя несколько лет тому назад весьма грамотно устранился от публикации под грифом ИнгГУ «труда» «князя А.», что не остудило пыл нашего пассионария от истории. Но почему-то профессор ИнгГУ, консультирующий и рецензирующий труды «князя», в силу непонятных нам причин согласился с

тем, что данное издание может носить статус научного и поучаствовал в его издании.

Рецензент(ы) обязан знать, что свыше 25% (четверти) заимствований без указаний и обстоятельных ссылок на первые публикации – это прямой плагиат, нарушающий этические нормы и правила (следует знать и соблюдать общепринятые международные этические требования Committee on Publication Ethics – COPE). Профессор ИнгГУ обязан был оценить актуальность, новизну, структуру, стиль изложения «труда» «князя А.» (по нашим сведениям, он поддерживал «неистового Виссариона» на всех этапах его «творческого пути», связанного с джабагиевской тематикой), подготовив для издательства (согласно процедуре публикации научного издания) соответствующую рецензию. Рецензент научного издания – это высококвалифицированный эксперт, действующий от имени научного (издательского) сообщества с целью определения возможности той или иной публикации; признанный специалист по актуальной тематике, имеющий в течение последних трех лет публикации по ней. Причем, рецензии должны храниться в издательстве и в редакции издания в течение пяти лет (Интересно, издательство «Пилигрим» ведало об этом до своего закрытия?).

Укажем на конкретные признаки того, что «наследие князя А.», отрецензированное докторами наук, не может называться научным (в лучшем случае, и то – по согласованию, этот фолиант мог бы с большой натяжкой иметь статус «Издания второго» или «Переиздания»).

На стр. 9 «Наследия», в первом же абзаце сказано: «Уникальные материалы, предоставленные учеными и научными сотрудниками Института Российской Истории РАН из наследия Джабагиева В.-Г.». А какие же «уникальные материалы» из РАН присутствуют в рассматриваемом издании, кроме публикаций Ингушского «Мемориала»?
Там же, на стр. 9 составитель любезно отдает исследователям Ингушского «Мемориал» «пальму первенства», но при этом как истинный «князь» (а не профессиональный историк) не указывает под каждым приведенным текстом данные первых публикаций.

На стр. 10, во втором абзаце говорится о том, что Джабагиев «обосновывал собственные взгляды на проблемы национально-государственного строительства в противовес существовавшим в 20-е годы ХХ века марксистским концепциям». Совершенно некомпетентная сентенция. Составителю, историку по первому образованию, почему-то не пришли на ум работы Джабагиева 1905 года «Кавказ, автономия и нацвопрос», а также концептуальная статья 1954 года «Национальная политика Кремля», которые говорят о том, что национально-государственная проблематика в социально-политических размышлениях Джабагиева проходит сквозной линией, а не только в 20-е годы прошлого века.

На стр. 10 и стр. 20 режет глаза неправильно употребленная форма слова «кантональная». «Князь А.» настойчив в своем собственном правописании этого термина, несколько раз используя свой «оригинальный» новояз в его написании, а именно: «кантоновая». Термин «кантональная» [система по типу Швейцарской конфедерации] использовалась Джабагиевым, в частности, в статье 1953 года «К истории провозглашения Республики Северного Кавказа». Как ученый ученому, научный рецензент обязан был указать «заслуженному работнику культуры РИ» хотя бы на «Большой словарь иностранных слов» (изд-во «ИДДК»), в котором читаем: «Кантональный (а не кантоновый – М.Я.), кантональная, кантональное (франц. сantonal). Прил. к кантон…».

На стр. 12, в пятом абзаце читаем: «В.-Г. Джабагиев… основатель ингушской национальной государственности…». Это утверждение повторяется не один раз. Советуем «князю А.», а особенно его кураторам, внимательней читать как авторские тексты Джабагиева, так и серьезные

(действительно академические), давно апробированные работы, анализирующие драматический период 1917-1920 годов. Например, сборник документов и материалов 1994 года Дагестанского научного центра РАН и фундаментальную работу Т.Музаева 2007 и 2012 гг. «Союз горцев. Русская революция и народы Северного Кавказа. 1917 – март 1918 года», нашу работу 2003 года «Общекавказская государственность: вчера, сегодня, завтра». Из которых явствует, что В.-Г. Джабагиев всегда был и оставался до конца идеологом и практиком общекавказского суверенитета (вначале общегорского, позже общекавказского), общекавказской государственности. Неисторично, неверно и вредно для будущих поколений наших историков снижать масштаб Джабагиева до местечкового.

На стр. 14 того же «Наследия», во втором абзаце забавна саморазоблачительская фраза составителя: «При подготовке и составлении сборника научных работ В.-Г. Джабагиева авторская редакция сохранена». О том, что статьи Джабагиева – не научный жанр, а социально-политическая и политологическая публицистика мы сказали ранее. Если бы «князь А.» действительно сам лично добывал джабагиевские тексты, внимательно изучал и самостоятельно анализировал их, он подобного не написал бы (а куда же смотрели научные рецензенты?). По орфографии и пунктуации работ Джабагиева, особенно ранних, нами была проведена соответствующая редактура, чтобы привести эти тексты в соответствие с современными нормами (о чем мы также уже сказали). Например, готовя публикацию статьи «Эмир афганский в Индии», мы выправили джабагиевское «авганский», но ведь составитель об этом и не догадывается, ибо первоисточники явно в руках не держал и в глаза не видел.

У нас создалось впечатление, что страницы 9-14 рассматриваемого сборника вообще не читаны не только рецензентами, редактором, но и корректором: настолько речевые, пунктуационные, стилистически ошибки недопустимы для научного издания.

На стр. 15, в третьем абзаце читаем: «..Эльджи Джабагиев… Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг.». На основании каких документов специалист по истории участия ингушей в великих битвах XIX-XX веков это утверждает как аксиому? Послужной список Эльджи Джабагиева, составленный 28 декабря 1879 года (РГВИА. Ф.108. Оп. 1.Д. 7014. ЛЛ.73-77), подобных сведений не предоставляет. Далее: «…Дослужившись до чина подполковника, выходит в отставку», – пишет «князь А.». Тот же Послужной список сообщает, что Э.Джабагиев 30 августа 1879 г. «за отличие по службе произведен в штабс-капитаны милиции». К сведению «князя-составителя»: к моменту составления вышеуказанного подробнейшего Послужного списка Э.Джабагиев находился на службе – уже 27 лет (1852-1879), а вскоре, можно предполагать, вышел в отставку в звании штабс-капитана. Штабс-капитан отнюдь не соответствует подполковнику, как бы этого ни хотелось составителю. Логично возникает отнюдь не риторический вопрос: а держал ли «князь А.» в руках Послужной список Э.Джабагиева? Как и другой чрезвычайно важный в биографии В.-Г. Джабагиев документ – собственноручное Прошение В.-Г. Джабагиева о приеме на работу в 1910 году (через 30 лет после составления Послужного списка его отца). В этом Прошении В.-Г. Джабагиев сообщает, что является сыном штабс-капитана, а не подполковника. Этот документ также, как и многие другие, выявлен Б.Газиковым.

Стр. 16, второй абзац: «Он (М.Джабагиев. – М.Я.) автор первого ингушского алфавита на основе латинской графики». Это голословное (не подкрепленное фактическим источником) журналистское утверждение, «гуляющее» по страницам ингушских СМИ и популярных изданий конца 1980-х – начала 90-х годов – времени энтузиастического воодушевления «рабочих масс», открывавших для себя многое и многих после 70-летнего затменения. К сожалению, до сих пор еще никто не видел «Ингуше-чеченскую азбуку» Магомеда Джабагиева в глаза, чтобы убедительно говорить о ней. Вот если кто ее и найдет, то наверняка Б.Газиков! Ждем…

На стр. 17, в первом абзаце: «…отдельная книга на ингушском языке («Галгайский ингушский фольклор»). Такого исторического источника нет, есть рукописное издание «Textes populaires ingus» (Париж, 1935) Магомеда Джабагиева. В научном издании надо приводить аутентичное название оригинальной работы, а не произвольный перевод. Корректным является перевод «Ингушские народные (фольклорные) тексты».

На той же стр. 17, в третьем абзаце: «По окончании Владикавказского реального училища продолжил образование в Германии». На основании какого документального источника это утверждается? На сегодняшний день нам он не известен. Если он известен составителю, то он должен был на него сослаться. В том же абзаце далее следует: «Учился в Дерптском Политехническом институте». В.-Г. Джабагиев не мог учиться в этом заведении, ибо в уездном городе Лифляндской губернии Дерпте (нынешний Тарту в Эстонии) такого учебного заведения не существовало. В.-Г. Джабагиев учился и успешно окончил Политехнический институт в Риге (губернском центре той же Лифляндской губернии тогдашней Российской империи, ныне являющемся столицей Латвии). О факте учебы в рижском политехе свидетельствует диплом – документ, выявленный Б.Газиковым, который явно неведом «составителю». Как не известен ему еще один важный для невымышленной биографии Джабагиева документ – «Направление» выпускника Рижского политехнического института В.-Г. Джабагиева в Йенский университет для дальнейшей учебы с подробным матрикулом. Документ с подписью ректора и печатью учебного заведения выявлен и выкуплен из архива (как и сотни других) Б.Газиковым. Диву даешься, сколько возмутительных фактологических ошибок составитель сделал только в одном абзаце: «…откуда (из Йенского университета. – М.Я.) в 1908 году вышел с дипломом профессора в 26 лет(!)». Документ подтверждающий сей факт, конечно же, не приводится, потому что его нет в природе. «Князь А.» не осведомлен до сих пор о протоколе получения ученых званий в германской университетской системе XIX – начала ХХ вв. Очередной

эффектный выхлоп, имеющий все признаки мыльного пузыря. Балаганно-карикатурное отношение к национально-значимой теме явно говорит о каких-то психологических проблемах «князя», любителя «шумовых эффектов». Но какое отношение эта личностная проблема имеет к науке?...

В конце данного, уничтожающего остатки профрепутации «князя А.» абзаца, сказано: «…в 1902 году им (В.-Г. Джабагиевым. – М.Я.) был создан первый проект ингушской азбуки на основе арабской графики». К сведению «составителя»: сообщение самим В.-Г.Джабагиевым в статье «Ингуши и грамотность» (1906) факта о том, что ему известна попытка создания рукописи ингушской азбуки на основе арабской графики, абсолютно не подразумевает того, что он является ее автором. Как же устроен у нашего «составителя» мыслительный аппарат?!... Из каких подтвержденных архивных источников составителю известно о тесном сотрудничестве В.-Г. Джабагиева с П.А. Столыпиным (стр. 17, шестой абзац)? Таких источников, по крайней мере, до сего дня, нет. Если бы он имел место быть, нормальный исследователь дал бы на него ссылку с комментарием, а не императивно утверждал желаемое.

На стр. 19, во втором абзаце читаем: «…в связи с новым федеративным государственным устройством нового государства Северо-Кавказская Демократическая Республика была переименована в Федеративную (Горскую) Республику Северного Кавказа (ФРСК)». Тот случай, когда нашему «историку» вместе с медпомощью требуется курс начального ликбеза по истории 1917-1920-х годов на Северном Кавказе. Куда смотрели четыре доктора наук, якобы рецензировавшие это издание (фамилия первого из них взята в траурную рамку и, может быть, он не успел принять участие в этой самодеятельной вакханалии)?

Названий и аббревиатур, «выданных» составителем, нет в исторической науке!!! Существовали: Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.) и Горская Республика (1918-1920 гг.).

«Князь», изучите документальную и аналитическую литературу по актуальному курсу и не насилуйте своими новациями несчастную историографию новейшего периода, пользуйтесь общепринятой в цивилизованном историческом сообществе профессиональной терминологией и больше не занимайтесь придумыванием собственного новояза. Это уже выходит за рамки трогательной провинциальной самодеятельности, задрапировавшейся в якобы научные тоги.

На стр. 19, в третьем абзаце: «11 мая 1918 года принимается Декларация государственной независимости ФРСК». Какая-то фантасмагорическая некомпетентность: с маниакальной неуёмностью множить свои измышления. «Князь», на 121 стр. вышеупомянутого дагестанского документального сборника 1994 года со ссылкой на источник (А.Тахо-Годи. Революция и контрреволюция в Дагестане. – Махачкала, 1927. С.61-62) искаженный Вами в названии документ приводится в качестве канонического, используемого в историографии периода революции и Гражданской войны, а именно: «Декларация об объявлении независимости Республики Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана (Горской Республики). Батуми, 11 мая 1918 г.».

О весьма своеобразной историко-аналитической логике составителя говорит содержательный «шедевр» на стр. 21, во втором абзаце: «К сожалению, ингуши… пошли за большевиками. Печальные последствия этого… шага… отразились в репрессиях…». Вопрос к научным консультантам этого «научного издания» (возможно, взывать к «князю» уже не имеет смысла) по поводу причинно-следственной связи процитированного «перла» исторического глубокомыслия проконсультированного ими составителя: а если бы ингуши не пошли за большевиками, у них был шанс избежать репрессий в 20-х – 40-е годы ХХ века?...

Третий абзац на этой же 21 стр. по своему содержанию никак не мог бы очутиться в научном издании, если бы таковое действительно им было.

Он вполне объясним для самостийного пассионария «князя А.», впадающего в избыточную даже для него публицистическую бесноватость. Этот абзац – своего рода индикатор по определению вопиющей пренебрежительности, легкомыслия, манкирования своими обязанностями научных рецензентов, неуважительного отношения к изданию. Содержание этого абзаца вполне подпадает под возможное соответствие статье 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды…». А это к В.-Г. Джабагиеву не имеет никакого отношения: без националистического невроза он был прогрессивным кавказским национал-демократом, с убедительной позицией и масштабом мышления, до которых нынешним «пузырям земли», как до неба.

В последнем абзаце, на стр. 21 читаем: «Его статьи и мемуары выходили в газетах: «Gazeta Poiska», «Sprawy Obse Kurjer Warszawski»…». Недопустимое для публикатора наследия В.-Г. Джабагиева отсутствие важнейших знаний биографического характера. В.-Г. Джабагиев активно печатался на страницах: «Gazeta Polska», «Sprawy Obse» и «Kurjer Warszawski». Механическое копирование чужих сведений приводит к фундаментальным искажениям. Относительно мемуаров: откуда сведения, что таковые имеются? Ни в письмах его дочерей, ни в их рассказах (а тем более в рукописном воспроизведении) не было упоминаний о мемуарном жанре В.-Г. Джабагиева. Если таковые имелись у «князя А.» в его «личном архиве», то почему же он не дал ссылок?

На стр. 22, во втором абзаце составитель пишет о том, что «статьи и исследования В.-Г. Джабагиева …публиковались в …газетах «Tanin» (Турция), «La Republidque» (Франция), «Caucasian Reviev», «Свободный Кавказ» (Германия) и др.». Корректно с научной точки зрения указывать сведения о журналах и газетах, где были опубликованы статьи Джабагиева, с точными выходными данными. Некомпетентность нашего публикатора здесь проявлена весьма наглядно: он не знает, что франкоязычная газета «La Republidue», также как и «Tanin», выходила в Турции.

В третьем абзаце на стр. 22 «князь А.» исказил название и формат польского издания «Orient» (в переводе «Восток», а не «Восточный»). Это не журнал, а бюллетень (у публикатора же «Восточный журнал», что еще раз подтверждает его абсолютное незнание фактологии, а также некомпетентность рецензентов, граничащую с пофигизмом).

На стр. 22, в четвертом абзаце составитель глубокомысленно говорит о том, что существует две версии по поводу деятельности Джабагиева в качестве корреспондента Польского Телеграфного агентства в Стамбуле. Это очередная выдумка. Джабагиев в этом качестве работал в Стамбуле с 1937 года, что зафиксировано в одном из польских изданий времени, которое публикатор, конечно же, в глаза не видел, но «звон по касательной» слышал.

На стр. 22, в пятом абзаце читаем: «…После окончания войны (речь о Второй мировой войне. – М.Я.) и образования первой в истории человечества международной организации по поддержанию мира и стабильности на планете…». Публикатор говорит об ООН. Но говорит некорректно, непрофессионально, т.к. ООН – не первая организация, а правопреемница Лиги наций – международной организации, основанной на Парижской мирной конференции в 1919-1920 гг. по итогам Первой мировой войны, действовавшей до 20 апреля 1946 года, когда ее активы и обязательства были переданы ООН (которая была учреждена в тех же целях, что и Лига наций, но с учетом результатов Второй мировой войны).

На примере ссылки на источник на стр. 34 подробно рассмотрим признаки неумения/незнания либо намеренной фальсификации «князем А.» оформления научного аппарата. Он пишет так: «Статья опубликована в журнале // «Der Freie Kaukasus» («Свободный Кавказ»), № 3 (18), март, 1953, Мюнхен, Германия». Это его первая ссылка, помещенная под первой статьей Джабагиева из «Свободного Кавказа» в «Наследии». Аналогичные ссылки сделаны составителем под всеми статьями из журнала «Свободный Кавказ». В природе не существует издания под редакторством Абдурахмана

Авторханова под немецким названием. С 1951 по 1954 годы в Мюнхене издавался русскоязычный журнал «Свободный Кавказ». Ранее мы сказали о том, что в логотипе подзаголовком пропечатывалось название журнала на английском, немецком и французском языках (именно в такой последовательности) одной строкой мелким шрифтом. Выдернув из подзаголовка немецкую версию названия русскоязычного журнала, «князь» в скобках переводит ее на русский язык, а далее беспорядочно указывает место, год, номер, страну. Мы предлагаем два варианта разъяснений очередного «кундштюка» нашего героя. Первое (и скорее всего верное): «князь А.», несмотря на диплом историка и публикатора со стажем, не знает, как оформляется справочный аппарат в любом (не только научном издании). Из учебника С.Г. Антоновой «Редакторская подготовка изданий». – М., 2002: «Аппарат служит связующим звеном данной книги с другими источниками информации, указывает ее место в научно-коммуникативном потоке. Огромна роль аппарата научной книги при решении информационно-поисковых задач, когда требуется обнаружить и отыскать книгу в потоке источников информации или получить сведения о ее содержании». Профессиональный историк, каковым является «князь А.», не помогает своими сносками, а наоборот, замутняет, искажает «историческую истину». Та же ситуация у него и с техническими деталями в оформлении ссылки: он явно не знаком с элементарным правилом из учебника: «Двойная косая черта (//) отделяет сведения о статье (фамилия, инициалы автора, название статьи) от названия периодического издания или сборника, в котором статья помещена». Он, в нарушение этого базового правила, дилетантски (неужели умышленно?) отделяет двойной косой чертой название периодического издания не от сведений о статье, а от своего авторского пояснения: «Статья опубликована в журнале». Второй вариант разъяснения профессиональной расхристанности профисторика такой: публикатор-составитель якобы научного издания был настолько впечатлен картинкой титульного листа одного из номеров журнала «Свободный Кавказ» (см. нашу книгу

«Ингушетия и ингуши». Т.2. С.613), что в своем экстатическом перевозбуждении не смог отличить каноническое название журнала от почтового адреса на немецком языке, набранного мелким шрифтом под русским названием на титуле журнала. Или не от восторга все же это искажение, а от мелкобесьей потребности увести читателя от первоисточника в только ему, «князю», ведомые псевдонаучные дали «первооткрывателя» исторических знаний?..

«Дальше в лес – больше дров»: мы подошли к разделу Приложений (стр. 417-424). Приложения стараниями публикатора включают в себя пять документов, расположенных в хаотическом порядке. «Ультиматум персидского шаха Ага Магомет-Хана грузинскому царю Ираклию II», датированный, приблизительно, 1795 годом и по своему содержанию прямо не соотносящейся с проблематикой других четырех документов, связанных с Горской Республикой периода 1918-1920 годов, приведен между документами периода Гражданской войны на Северном Кавказе. Но это не самое страшное в данном разделе. Три исторических документа Горской Республики приведены в изувеченной фейковой версии. Речь идет о следующих документах, аутентичный текст которых опубликован в упомянутом сборнике документов и материалов Дагестанского научного центра РАН (ДНЦ РАН) «Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.), Горская Республика (1918-1920 гг.), изданном в Махачкале в 1994 году:

1. «Письмо члена Горского правительства Темирханова председателю Германской делегации на Батумской конференции генералу фон Лоссову с просьбой признать независимость Горской Республики. Не ранее 9 мая 1918 года». Документ под № 58 опубликован в указанном сборнике на стр. 104-106 с ссылкой на Рукописный фонд Института ИАЭ ДНД РАН. Ф.2. Оп. 1. Д.61. Л.3-6. Заверенная копия.
2. «Декларация об объявлении независимости Республики Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана (Горской Республики), г. Батуми, 11 мая 1918 г. …Подписи: Абдул Меджид Чермоев, Гайдар Бамматов». Документ под № 61 опубликован в сборнике документов ДНЦ РАН на стр. 121 с ссылкой на источник: А.Тахо-Годи. Революция и контрреволюция в Дагестане. – Махачкала. С.61-62.

3. «Договор об установлении дружественных отношений между Императорским Германским правительством и правительством Горской Республики. Не ранее 11 мая 1918 года». Документ под № 62 опубликован в сборнике ДНЦ РАН на стр. 122-123 со сноской на Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.2. Оп.1. Д.60. Л.112-114. Дагестанский краеведческий музей. Фонд истории гражданской войны. Оп.4. Д.7. Л.95.

Создатель собственной параллельной псевдонаучной реальности, творец исторических фейков, «князь А.» опубликовал документы с вопиющими искажениями в названии их и в научном аппарате.

В трех документах Горская Республика последовательно названа Северо-Кавказской Федеративной (Горской) Республикой, Федеративной Республикой Союза Горцев Северного Кавказа и Дагестана – (Горской) Республикой, Северо-Кавказской Федеративной (Горской) Республикой.

Даты расположены не в соответствии с текстами авторитетного дагестанского академического издания и без ссылок на него как источник, откуда выбраны документы. Мало того, что «князь А.» придумал название несуществовавшего государства, он еще от себя любимого в «Декларации» к двум подписантам приписал Вассан-Гирея Джабагиева (!).

Следующий перл певца Дикой дивизии и Георгиевских кавалеров – так называемый Глоссарий. В нем такой же хаос, как и в его голове. Понятия, требующие разъяснений и подпадающие под разведение их в соответствующие подразделения (комментариев, именного указателя и

собственно глоссария) сведены в кучу под импозантным иностранным названием. В его расширенном Глоссарии смешалось все – «и кони, и люди, и залпы орудий». Никто не объяснил горе-историку, что глоссарий в строгом научном понимании – это словарь определенных понятий и терминов, объединенных единой специфической тематикой (от «глосса» – греч. «речь», «язык»), толкование неизвестных и непонятных слов и терминов. Но никак не именной указатель и подробный исторический комментарий.

Какой адекватный исследователь после этого будет рассматривать это издание как серьезный исторический источник?! Занимающийся откровенно вульгарной отсебятиной и фальсификаторством составитель рассматриваемого «Наследия» должен знать, что «Декларация…» впервые была опубликована в книге Алибека Тахо-Годи, племянника Башира Далгата – активнейшего участника горского общественного движения 1917-1919 годов, лично стенографировавшего заседания Первого Горского съезда во Владикавказе. Эти свидетели и участники грандиозных событий, в отличие от нашего героя руководствовались строго научным подходом при подготовке своих публикаций, без домыслов и фальсификаций. В книге А.Тахо-Годи «Декларация» подписана двумя фамилиями, ее исторический значимый текст вошел в академическое издание спустя шестьдесят семь лет, а еще через двадцать два года «заслуженный работник» от культуры посмел его перелицевать и ввести в «научный оборот». Доктора наук, рецензировавшие этот фолиант, принесли в жертву свое реноме как профессионалов на алтарь амбиций очередного самозванца от науки.

Последний раздел «Наследия» под названием «Примечание» (в единственном числе) – заключительный «аккорд» творения «князя А.» – включает в себя двенадцать наименований источников, которые как бы творчески им использованы. Вообще-то несолидна для издания, претендующего на статус научного, столь скуднейшая библиография, невесть, почему названная примечанием. К сожалению, это и не примечания

(число все-таки должно было быть употреблено множественное), и не библиография, а очередная задрапированная обманка светоча от историографии. Например, активно используя все наши работы, документальный сборник ДНЦ РАН, «князь А.» хитренько замыливает их, делая этот раздел куцым, как хвост общипанной курицы. Подобная фальсификаторская деятельность в отношении документов исторической значимости требует незамедлительного решения вопроса о создании квалификационной комиссии по тщательнейшему пересмотру всех публикаций Иссы Геннадьевича Алмазова.

Алмазов при попустительстве некоторых представителей ингушского гуманитарного сообщества, к сожалению, является создателем новой этической системы, которую в современных публикациях о подобных явлениях называют научпопом (С.Шаргунов). Когда в нынешнем бесхозном, без прежних строгих иерархических институциональных экспертиз и протоколов научном пространстве можно хватать все подряд с правом собственности; «брать свое» место, невзирая на правила, принципы и т.д. Этот активизм опасен как для общества, так и лично для активиста. Подобный деятель своими фальсификациями и искажениями высушивает и заживо погребает едва прорастающие ростки национальной историографии. Пользуясь методом «выхвата», механической компиляции, прямого плагиата, фальсификаций, сей ученый муж создает подделки, симулякры, заточенные, как ему представляется, на успех, не испытывая профессиональной, исследовательской потребности докопаться до истины самому, создавая иллюзию информированности и компетентности. Тем самым он профанирует и выхолащивает до пустоты подлинное историческое знание. Эти «выхлопы» весьма загрязняют «экологию» ингушской историографии постсоветского периода, сложно самоопределяющейся после вольницы 90-х годов с их «праздником непослушания», когда настоящие ушли, «надзирателей» нет и «все можно». Нельзя. Потому что наша молодежь недостойна подобных учителей в профессии (в данном случае, в исторической науке). Ведь мы не

хотим, чтобы наши потомки «блукали в потемках». Бесперспективно для будущего нашего народа множить комплекс провинциальности, кажущейся самодостаточности, творящей как бы параллельную мутную научно-историческую реальность со своими законами и правилами. На трагическом примере составителя «Наследия», упорно создающего на наших глазах (при молчаливом приятии этого «феномена») параллельную историографию «с опорой на свои силы» (ингушское чучхе от науки?), молодые историки (и не только они) должны четко понимать: «Отгороженность в пространстве и во времени, позволяющая обходиться без сравнений, без достоверных знаний об остальном мире, как и о собственном прошлом, …с провинциальным самоощущением» (М.Харитонов) может привести на «свалку истории», безнадежному выпадению из глобальных процессов развития. Нас реально могут погубить «свои гении на вершинах, воздвигнутых для себя же, чтоб напрямую общаться с вечностью, не опасаясь сравнений» (Из стихотворения «Жизнь на свалке» //gefter.ru/archive 21698).

Научным рецензентам и консультантам, по сути легитимизировавшим сие «научное издание», напоминаем, что этика науки – это «совокупность моральных норм, регулирующих поведение ученых по отношению к:

– научному знанию (когнитивная свобода и ответственность);

– друг другу (коммуникационная свобода и ответственность);

– обществу и государству (социальная свобода и ответственность).

…Занятие наукой представляет собой довольно специфический род деятельности. Регулируясь наравне с прочими человеческими занятиями, обычными моральными нормами и требованиями, они в то же время нуждаются и в некоторых дополнительных этических регуляторах, учитывающих особый характер научной деятельности. Изучением специфики моральной регуляции в научной сфере и занимается… этика науки. Предмет ее забот – отыскание и обоснование таких имеющих

моральное измерение ценностей, норм и правил, которые способствуют, во-первых, большей эффективности научного труда, а во-вторых, его безупречности с позиций общественного блага (выделено нами. – М.Я.)». /www.studfiles.ru/preview/6343843раде:3/.

Думая исключительно об общественном благе, а не личной славе, мы обязаны пресекать фальсификаторскую деятельность дилетантов от науки, наносящих ущерб национальному развитию.

Марьям Яндиева,

кандидат филологических наук,

научный руководитель Ингушского «Мемориала», один из публикаторов

выявляемого по сей день публицистического наследия В.-Г. Джабагиева

май 2017 г.