Мой собеседник уехал из нашей страны 15 лет назад и с тех пор живет в одной из самых благополучных западноевропейских стран. Получил гражданство, жилищных и материальных проблем не имеет. Сам он получает пенсию, жена и дети работают, в семье, где два сына, имеются два автомобиля…

– Именно этого я и хотел,

– говорит он, – когда принял решение покинуть Родину. Я по горло был сыт жизнью беженца, отсутствием законности и правопорядка, прочими прелестями тогдашней здешней действительности. Мне казалось, этому не будет конца, а хотелось нормальной человеческой жизни.

Теперь, как мне кажется, у меня именно такая жизнь: нормальная, размеренная, спокойная, с уверенностью в завтрашнем дне. Но не надо думать, что это пришло само собой, что там государство осыпает тебя благами, когда ты сидишь на печи и бездельничаешь. Именно так думал я, когда туда стремился. Мне представлялось, что жилье нам предоставят бесплатное, а тех 1200 тогдашних долларов, которые ежемесячно полагались иммигрантам, хватит и на питание, и на откладывание на запас. Но не тут-то было! Во-первых, никакого бесплатного жилья там, конечно, нет, как и ничего другого бесплатного. 1200 долларов там действительно давали, но все они, вплоть до цента, уходили на оплату того же жилья, других услуг и на питание. На Западе умеют считать деньги!

Зато труд там оплачивается по справедливости. Любой работающий, даже не имеющий квалификации, обеспечивает себе и своей семье приличный уровень жизни. Тем, кто не может трудиться по возрасту или по здоровью, это обеспечивает государство.

Еще одна замечательная особенность тамошней жизни – это укорот чиновничьего всевластия: ты не бегаешь, собирая справки, не томишься в очереди в ожидании, когда его величество чиновник (ница) наговорится по телефону или выпьет кофе, тебя не мурыжат обещаниями, чтобы вынудить дать взятку… Чиновник там поставлен в строгие рамки и шаг влево, шаг вправо грозит неминуемым увольнением. И здесь ему не помогут ни сват, ни брат, ни блат! Откровенно говоря, я за все эти годы не встречал в своем общении с чиновничьей братией ничего подобного. Следование закону у тамошних людей в крови, да и терять хорошо оплачиваемую работу и будущую высокую пенсию с «волчьим билетом» на руках никому не хочется.

– У нас, в России, общегосударственной проблемой стали неплатежи за потребленные газ, свет и воду. Как с этим обстоят дела там?

– Там, конечно, ничего подобного нет и быть не может. Как я уже говорил, люди там очень законопослушные и исполнительные. Тем не менее, до недавнего времени редкие случаи неплатежей случались и там – в стране много иммигрантов и не все они сразу же усваивают местные порядки. С неплательщиками поступали так же, как и здесь – «отрезали» от газо-, электроснабжения, а задолженность взыскивали через суд.

Почему я говорю об этом в прошедшем времени? Потому что год-полтора назад у нас установили за счет компаний-поставщиков принципиально новые приборы учета потребляемых газа и света. Если раньше мы там, как и здесь, платили по факту потребления, то теперь платим предварительно. И только после этого нам поступают газ и электроэнергия. Эти «умные» счетчики

сами все регулируют: есть на твоем лицевом счете деньги – получаешь газ и свет, кончились деньги – автоматически отключают их подачу. При этом, ты сам следишь по счетчику за состоянием своего баланса и в случае необходимости вносишь деньги с помощью специальных пластиковых карт, вставив их в тот же счетчик.

Но такие приборы учета появились не только и не столько из-за неплатежей, сколько из-за недобросовестности компаний-поставщиков этих ресурсов. Как и здесь, они нередко предъявляли потребителям необоснованно высокие счета. Так что теперь никаких проблем с платежами нет.

– Ты говоришь о законопослушности тамошних людей. Неужели там нет преступности, административных правонарушений?

– Говоря так, я имел в виду подавляющее большинство граждан этой страны. Все, о чем ты говоришь, там, конечно, есть. Необходимо иметь в виду, что за последние 20-30 лет в Западную Европу приехало очень много людей из стран Азии, Африки, бывшего Советского Союза. И это, конечно, сказывается.

Я не готов говорить о делах криминальных, но что касается административных правонарушений, то они жестко пресекаются полицией, и не дай бог тебе оказать ей малейшее противодействие. Последствия будут такие, что мало не покажется! Парень из семьи моих родственников при парковке автомашины немного нарушил правила. На его беду, все это видели находившиеся неподалеку полицейские. Они сделали ему замечание. Он же, считая нарушение мелочным, в ответ начал дерзить, за что тут же был извлечен из салона и уложен на асфальт. Все это закончилось тем, что ему выписали штраф в шесть тысяч евро. Парень заявил полицейским, что будет жаловаться, на что услышал в ответ: «Попробуй». Попробовал и был не рад. Оппоненты предъявили в проверявшую жалобу инстанцию медицинское заключение о том, что, оказывая сопротивление, нарушитель сломал ему ребро. На этом все и закончилось.

– Шесть тысяч евро –не маленькая сумма. Что делать, если таких денег у «приговоренного» нет?

– На этот случай предусмотрена рассрочка в выплате штрафа. Вообще, надо сказать, что в странах Западной Европы существует жесточайшая система штрафов. Нередки случаи, когда человек не успел выплатить один штраф, а ему выписывают второй, третий… Думаю, это гораздо более действенная мера, чем, скажем, арест на 15 суток, практикуемый здесь, у нас. Должен, однако, заметить, что у законопослушных граждан с полицией нет никаких проблем.

– Велика ли разница в семейном укладе коренных жителей и, скажем, ингушей?

– Мне трудно судить о повседневной семейной жизни этих людей, но одно бросается в глаза – дети к 18 годам заканчивают школу и, как правило, покидают родительский дом и начинают жить самостоятельно. У них два пути: либо идти учиться в вуз, либо овладевать рабочей профессией и работать. В первом случае им не нужны никакие баллы по ЕГЭ, они просто записываются в университет и учатся. Во втором случае тоже нет никаких проблем. В стране работает великолепная система господдержки тех, кто не бездельничает, а хочет учиться, работать.

– А хорошо ли это, изгонять, по сути, из родительского дома едва достигших совершеннолетия детей? Не аукается ли это отцу с матерью на старости лет в виде одиночества?

– Здесь мне хочется задать встречный вопрос: а хорошо ли в 25-30 лет сидеть на родительской шее, как это происходит здесь, у нас, и продолжается по инерции там? Ведь, смотри, что получается? Ребенок в бельгийской, французской, немецкой семье знает, что после достижения 18 лет ему предстоит самостоятельная жизнь и загодя готовится к ней и морально, и практически. У него просто нет другого выбора. А у нас? Исходя из ложного посыла "у меня было трудное детство в депортации, зато у моих детей оно будет безоблачным", мы создали им немало проблем. Такой же подход наши дети применили к своим детям и это уже становится национальной особенностью. Могут сказать, что в Ингушетии большая безработица и трудно найти работу. Но нам ведь нужна не просто работа, а престижная, и неважно, что для этого нет ни знаний, ни каких-либо других оснований. Это наглядно видно на примере многих наших семей там, на западе Европы, – зачем учиться, овладевать профессией, работать, если есть готовые на них ишачить родители! Уверен, большинство из праздношатающихся здесь смогли бы найти работу, не будь у них ни на чем не основанных амбиций. Мне, например, довелось услышать такое: «У моих сыновей в кармане вузовские дипломы, не могут же они пойти работать на стройку». Я, конечно, мог бы ей сказать, что для получения этих дипломов ее сыновья не ударили палец о палец, все устроил чадолюбивый папаша, уж я-то об этом знаю достоверно. Но я промолчал, чтобы не портить с ней отношений. Думаю, отец оказал своим сыновьям медвежью услугу – не будь этих шальных дипломов и связанных с ними амбиций, они бы нашли себе занятие попроще и были устроены в жизни. А ведь им уже по 35-40 лет!

Ну, а что касается одиночества на старости лет, то такая проблема есть. Но западноевропейцы идут на это сознательно, полагая, что устроенность детей в жизни важнее их одинокой старости. Я не говорю, что такой подход лучше или хуже нашего, а просто говорю как есть. Но, согласись, здесь есть о чем подумать.

– Ты окончательно порвал отношения со своей малой и большой Родиной или все же собираешься вернуться?

– Ни в правовом, ни в моральном отношении с Родиной я не порывал, у всей моей семьи двойное гражданство. И хотя я с похвалой говорил о многих сторонах тамошней жизни, многое мне там глубоко чуждо и неприемлемо. Взять тех же геев, лесбиянок и прочие сексменьшинства, с которыми на Западе носятся как дурак с писанной торбой! Или узаконенные однополые браки с их правом усыновлять (удочерять) детей! Кого они воспитают из них в своей уродливой, противоестественной семье? Все это теперь пропагандируется, утверждается и восхваляется в рамках пресловутой европейской толерантности. И если, скажем, мои взрослые дети, благодаря Аллаху, всех этих бед избежали, то тревожно за их детей. Мой старший сын женат и имеет маленького ребенка. Сноха хотела бы работать и в этом случае мальчика пришлось бы отдать в ясли-сад, поскольку они живут отдельно от нас в соседнем городке. Но как на это решиться, если эта самая толерантность теперь прививается детям с самого раннего возраста?!

Не хватает там во взаимоотношениях между людьми и простого человеческого тепла, все коммерциолизировано и потеряло душу. Ты не имеешь права жестко предъявить жене или детям те или иные требования. Если им это не понравится и они позвонят в полицию, тебе гарантированы либо штраф, либо тюремный срок.

15 лет жизни на чужбине убедили меня в том, что нет в мире ничего лучшего, чем жизнь на Родине, в окружении своих родственников, друзей, в привычных для тебя условиях. Я бы, наверное, давно вернулся, если бы там не было довольно большой ингушской и чеченской

диаспоры. Живем дружно, поддерживаем отношения, женим и выдаем замуж, стараемся соблюдать национальные обычаи, сохранить язык… А домой я, конечно, вернусь!

Беседовал

Абу ГАДАБОРШЕВ