Главная Стартовой Избранное Карта Сообщение
Вы гость вход | регистрация 29 / 03 / 2024 Время Московское: 9888 Человек (а) в сети
 

Интервью Ю.Б Евкурова радио "Эхо Москвы"

А.ПРОХАНОВ: Господин президент, для меня большая честь, что вы согласились принять меня. Вы – легендарный человек, в том числе для меня легендарный человек. За вами тянется череда побед военных, моральных, а теперь уже и политических. Рад видеть вас в здравии, полным энергии и здоровья. Примите еще раз мои пожелания.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Спасибо большое. Я тронут, и для меня это большая честь. Человек с таким именем как вы, даже, вот, когда услышал, был удивлен, и даже так думал: «А может, есть еще кто-то, кого зовут Проханов». Спасибо за такую оценку. Конечно, я не вижу за собой каких-то, там, побед или чего-то, ну, просто работал и работал. Спасибо большое. Мне приятно вас видеть у себя дома, на земле в республике. Сказать вам, что мы о вас прекрасного мнения.

А.ПРОХАНОВ: Спасибо вам большое. Вот, такой первый вопрос. Все республики Кавказа уникальны и неповторимы, в каждом своя культура, свои истории, своя традиция. А сегодня в каждой из республик свой комплекс проблем, острейших и мучительных. Причем, эти проблемы – они очень уникальны, их нельзя распространять на всех сразу. Но при этом есть ощущение, что какая-то внешняя, очень умная, очень целеустремленная сила вторгается в эти сгустки кавказских проблем и решает здесь свои стратегические цели, антироссийские, антикавказские цели.

Я знаю, что сейчас в Баку открылось, по-моему, 3 или 4 представительства Mi-6, англичан. То есть английский след опять стал на Кавказе очень ощутим. Вот вы как разведчик, как профессионал – вы ощущаете, что в сегодняшней драме, в данном случае, кавказской и ингушской присутствуют английские разведчики?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Не знаю, какие разведчики конкретно, но то, что присутствует след спецслужб извне – об этом я уже говорил. Мне даже как-то задавали вопрос «А может, вы с больной на здоровую перекладываете голову, да?» Ну, это понятно, что без этого следа никак нет. И то, что сегодня, вчера и позавчера происходят и происходили вещи – это явно работа спецслужб. Какие спецслужбы, кто работает – конечно, нам оценку делать негоже. Почему? Потому что есть руководство страны и есть спецслужбы страны, которые дают оценку. И сказать сегодня, что это так, можно, там, на международный скандал нарваться.

Но то, что этот след есть и то, что это управляемо извне, это факт и уже не раз доказано. Я согласен с вами полностью, что, может быть, это и те службы, о которых вы говорили, в частности.

А.ПРОХАНОВ: Нет, ну, достоверно – они сами засуетились, в открытой прессе английской это есть. Английская разведка – она всегда специализировалась по Востоку, в том числе и Кавказу, и она всегда утирала нос американцам. И теперь даже английские разведчики – и MI-6, и Intelligence Service – они сильнее ЦРУ в каких-то регионах. Слишком долго они здесь были, все эти связи.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Исторически.

А.ПРОХАНОВ: Исторически, да. Вот, скажите, пожалуйста. Будем сейчас говорить о драматической стороне жизни Ингушетии и вашей личной. Из каких вот этих вот комбинаций сложилось сегодняшнее такое экстремальное критическое состояние Ингушетии? Что из каких компонентов? Вот, я представляю, что здесь есть и межклановая борьба, и существует и коррупционная составляющая. Здесь, может, по-видимому, есть и вина силовиков слишком радикальным подходом. И существует масса нерешенных проблем, доставшихся из прошлого, в частности, осетино-ингушские проблемы, проблема беженцев. Ну, вот, как эти все проблемы вы ощущаете, как они переплетаются и создают вот эту кипящую лаву?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, вот этот сам компонент, этой лавы или взрывчатки, так будем говорить, да? Вот этот костяк, вы уже назвали все проблемы. Конечно, здесь взаимосвязано, и без проблемы прошлого конфликта, сегодняшние проблемы как между ингушами и осетинами, и наличие этих беженцев и нерешение их проблем столько лет. Проблема, опять же, большого количества беженцев с территории Чеченской республики в первую и во вторую компанию – опять же, тоже проблема для республики в плане того, чтобы их размещать и кормить, хотят они или не хотят. А в плане того, что, все-таки, это проблема, ее надо решать общими вопросами.

Конечно, здесь очень сильно связана и та проблема, когда коррупционная составляющая. Именно наличие большого количества беженцев. Если чиновников приучили к тому, что можно зарабатывать легкие деньги и народ отучили работать. Почему? Потому что появились различные лазейки для того, чтобы где-то что-то зарабатывать, не работая при этом с лопатой или с киркой. Ну, есть такое понятие. Тоже это все знают и все простые люди это все понимают прекрасно, откуда, чего и как растет.

Ну и, конечно, большая коррупционная составляющая, в связи с этим то же самое. Каждый вопрос когда решают только через деньги, начиная от лечения больного до устройства ребенка в школу, куда-то там, тем более, если это вопрос стоит о вывозе ребенка за пределы республики. Здесь тоже составляющая, ну и помимо этого крупные вещи такие. И любой вопрос, связанный с землетрясением, паводком, чрезвычайными деньгами. Или даже, что греха таить, даже милицию каждый день обстрелы, убийства, все остальное. Каждый день рискуют жизнью ребята – идя на работу, все равно надо деньги платить. То есть это как защита, и я сам иногда шучу, да? Чтобы пойти на пост стоять погибнуть, надо заплатить деньги. Это все накапливалось годами. Это сегодня есть такая, можно сказать, не критическая масса, но запредельная точно. Эта масса накапливается, накопилась.

Ну, конечно, немаловажным фактом здесь является и наличие бандподполья, такого прочного, устоявшегося за эти годы. Вроде как бы тихо, не высовывались, но они за это время не просто сидели, они накапливали-накапливали. И когда общий сигнал поступил, они просто вылезли и сейчас сложно в один день перебороть это. Хотя правоохранительные органы делают все, что возможно. Простые люди делают все, что возможно сейчас, и информацию дают. Ну и, конечно, немаловажным фактором является тот факт, что правоохранительные органы, работая, совершают ошибки, переступают закон. И когда разбираешь каждый случай, понимаешь, что иногда приходится нарушить закон. Почему? Потому что есть угроза жизни, угроза безопасности тех, кто проводит эти мероприятия, спецоперацию или еще что-то. Но чтобы после проведения, после нарушения закона, как-то это все сбавить, как бы, сгладить, провести какую-то профилактику, какие-то извинения принести людям – здесь это есть. Но не всегда присутствует, а это еще больше и больше отдаляет людей. Поэтому, вот этот компонент, комплексность, решение этой проблемы – надо решать, начиная с этого решения, как по каждому компоненту, что мы сейчас и пытаемся делать. Выставлять какие-то контрмеры.

А.ПРОХАНОВ: Зачастую та политика, которую вы стали проводить, ну, является политикой национального примирения. Политика, связанная с подавлением явной преступности, а с другой стороны, поиск компромисса. Это очень мучительный и сложный, конечно, процесс. Но ваш кризис – да, не только ваш, вообще общероссийский кризис – будучи системным, как мы с вами говорили, это не кризис одной какой-то отрасли, это кризис всех направлений, всех направлений жизни. Вот эти направления переплелись в такую плетенку загадочную, непонятную. Как к ней подходить? Вот, ваша политика национального примирения, из чего она состоит? Что за явление именно на территории Ингушетии?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Конечно, в первую очередь, это связано с согласием людей. Я сейчас был в мечети на молитве пятничной, люди сегодня радуются, в кои века из республики на хадж люди улетели с нашего аэропорта. То есть у нас не международный аэропорт, тем не менее, мы через правительство решили вопрос так, чтобы на время вылета, на время прилета. Сложного, опять же, нет ничего – надо просто чуть-чуть постараться. Даже вот эта, казалось бы, мелочь, элементарное выполнение своих обязанностей чиновниками, то есть обеспечивать удобство людей, людей уже радует и они готовы говорить спасибо этому руководству, которое помогло им. Кому-то сделали большое одолжение, да? А на самом деле, это обязанность любого.

Я сегодня сказал, что самое главное – это согласие. Согласие между нами. Если будет согласие во всех направлениях, то тогда будет и стабильно. Ну и, конечно, помнить, чтобы сконцентрировать эту составляющую – это, конечно, нужно очень серьезно, что мы сейчас и делаем.

Второе – конечно, политику проводить грамотную, потому что мы говорим сейчас об идеологии. Разные вопросы поступают, что первичней – идеология или патриотизм? Я всегда говорю, что идеология. Потому что идеология, по моему мнению, это фундамент всех остальных – патриотизма, духа и всего остального. С безграмотной идеологией сложно. И сейчас руководство страны на это обращает очень серьезное внимание. Надо не просто идеологию свою делает, именно республиканскую, кавказскую, а в целом, чтобы она была привержена к общей идеологии российской?

Сейчас же нет того, что было в советское время – нет единого лидера, на кого бы все равнялись, а сегодня это все как-то размывочно. И работать с молодежью, опять же, чтобы в этой идеологии где-то 80% было именно работы с молодежью.

Сегодня работаю сейчас с молодежью, общаюсь. Очень сложно парня или девушку в чем-то убедить, что, вот, кто героичней, подвиг чей героичней. Он просто, у него столько этих идеалов вокруг – его очень сложно настроить именно на то, что необходимо сегодня республике или России в целом. Надо работать с молодежью.

Вот эти вещи если проводить, конечно, можно говорить о согласии, о мире, о дружбе, о таких вещах, концепции какой-то. Много, кстати, сейчас с московскими друзьями, с теми, с кем я общаюсь давно уже, с теми, кто и в политике и геополитике прорабатывают, они мне сейчас предложение дали, как вот эту концепцию.

А.ПРОХАНОВ: Идеологическую концепцию, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: И идеологичную, в целом, концепцию согласия народа республики Ингушетии. Там есть такая вещь. Я думаю, что сейчас мы ее проработаем чуть-чуть в течение 2-х недель и дальше уже выложим как программу.

А.ПРОХАНОВ: А какие эскизы хотя бы этой программы? Что в ней? И, кстати, в чем идеология? Потому что идеология – это же не простая вещь, это не призыв «Ура, вперед!», это сложнейший комплекс апелляций к прошлому, к будущему, к сегодняшнему, к сердцу, к уму, страх, мечта. Это сложнейший из них.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Конечно, самое главное для идеологии республики, если говорить об Ингушетии, это, конечно, традиции народа. То есть людям показать, почему мы должны, вот, наши традиции – почему мы должны другие традиции брать? Почему они лучше наших? Почему нам нужно, например, правительство (НЕРАЗБОРЧИВО) или Великобритании, да? Вот, наши традиции есть ингушские? Есть все. Почитание старших, уважение, уважение родных, отца, матери. Забота. Все разложено, все по полочкам разложено. Зачем мы должны еще чего-то? Конечно, в этой идеологии главное должны быть традиции. И когда эти все традиции народа Ингушетии тесно взаимосвязаны с традицией общекультурной России, это существенно, это понятно.

И сюда потом уже можно вкладывать и религию, и другие направления. Причем тогда без религиозной составляющей, конечно, нельзя. Ни в коей мере нельзя. Тем более что Ингушетия – она мусульманская республика. И сейчас когда на общей теме религиозной каждый пытается как-то по-своему, те, кто хотят вообще устой навести, да?. То, что с помощью тех спецслужб, про которые вы говорили или, вероятно, которые там работают, искусственно это делается. И использовать в своих целях религию, религиозные акты. Конечно, здесь надо этот вопрос уводить опять же на национальную культуру и традиции, и показывать тем же молодым людям: вот, смотрите, это же было вчера, было позавчера. Сегодня опять хотят повторить. Мы же ничего хорошего не увидим. Для не только молодых, для нас даже с вами, чтобы убедить, что это хорошая идеология, надо пример какой-то показать. Чем она хороша, эта идеология? Как убедить парня, вот, с гранатой в руках, то есть как в нем разбудить патриотические чувства, чтобы он с гранатой в руках под танк бросился, да? Сложно просто. Почему-то...

Да, я уверен, что зомбируют. Я в этом уверен, без этого не обходится. Но тем не менее, идеологи ваххабитского бандподполья – они же до того зомбируют или убеждают, что он может взорвать себя. Надо ее посмотреть, то есть идеологию их посмотреть, противопоставить ей то же самое. Сложный процесс, это невыполнимо в одной Ингушетии.

А.ПРОХАНОВ: Но с другой стороны, вот то, что вы говорите, традиция, религиозные ценности, традиционные ценности – это то, что называется, как бы, консервативной частью идеологии, консервативной частью, которая противодействует размыванию, нивелировки, остудению. Но, ведь, есть еще и авангард, есть еще образ будущего, есть еще какая-то мечта, которая всегда ведет народы. Ведь, народ развивается, если он хочет сохраниться как народ, он с одной стороны, традиционен, а с другой стороны, он революционен – постоянно ищет для себя наивысших проявлений в будущем. Вот, что для Ингушетии это?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, в любом случае я чуть-чуть не соглашусь насчет консервативности этого вопроса. Понимаете, если бы это было – мы постоянно разговаривали – в момент распада Советского Союза, тогда да. Мы упустили как минимум 15 лет. И тогда сегодня своего традиционного осталось очень мало, особенно среди молодежи, и сейчас глядя назад в то, что будущее там космическое, он может на это будущее не выйти, на этот рубеж, не зная своего прошлого. Поэтому, вот, надо сейчас в людях именно чувства... Не только, там, я имею в виду Ингушетию, по всей России в том числе – мы это же наблюдаем. Поэтому мне кажется, здесь надо через традиционное свое пройти и выйти уже на те рубежи, когда мы можем говорить, а как мы видим дальше. А вот мы видим вот так.

И, знаете, уже быть и идеологически на это готовить людей. Да, в этом будущем, так мы видим, должны быть и мечети, и церкви. То есть именно тот паритет, который должен быть в любом субъекте, чтобы не получилась монореспублика, которая сама по себе живет. Все национальности. Опять же, как завещали и предки, как завещали и все святые, которые говорят, что если мусульмане и христиане живут, как бы, в одном анклаве, это очень хорошо, наоборот, надо помогать друг другу и без этого нет развития, поступательного движения вперед. В этом вопросе, мне кажется, так.

А.ПРОХАНОВ: В советское время Ингушетия обладала сильной экономикой. И ингуши были прекрасные работники, и ингушей я все время встречал по всему Союзу. И не только они шарашками ездили, строили в колхозах, там, где-нибудь коровники, телятники, что само по себе тоже огромное дело. По существу, все сельское хозяйство 70-х – 80-х годов, может быть, построили ингуши, так сказать, хозяйственным способом так называемым. Но была техническая интеллигенция у ингушей, были замечательные люди культуры, были мыслители ингушские. Вот что сегодня из себя представляет именно ингушская экономика с ее огромной безработицей, с закрытием основных производств? Как модернизация Медведевская, про которую он сейчас говорил, как она может быть приложена к сегодняшней Ингушетии, чтобы это не было блефом, чтобы это не было мнимостью такой?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, в советское время я знаю, что была чечено-ингушская, да? И, конечно, большая часть промышленной базы, в том числе такая стратегическая инфраструктура для республики Чечено-Ингушетии находилась на территории нынешней Чечни – и аэропорты, и вокзалы, и гостиницы, ну, и город Грозный сам по себе.

А.ПРОХАНОВ: И нефть.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, нефть и в Ингушетии была на нефтеперегонном заводе. То есть вот эти вещи, конечно, там происходили. И не скажу, что это искусственно было выстроено, но то, что было, то факт. И говорить о том, что в Ингушетии какая-то экономика большая была, ну, это так. В целом, по Чечено-Ингушетии была. Конечно, основной заработок – тут опять же, чего греха таить – были шарашки в виде работы за пределами республики, особенно в летний сезон. Тоже были, вы правильно сказали, не только ингуши, а весь Кавказ. Ту базу агропромышленных комплексов в тот период, наверное, и поддерживали, в Сибири, там, где работали, где наша шарашка была.

Ну, помимо этого, конечно, большое количество, огромное количество и инженеров, и техников, и ученых, и писателей, то есть интеллектуальная часть населения – большой процент был среди ингушей.

Сегодня если смотреть по посланию президента по модернизации, конечно, здесь что можно модернизировать в Ингушетии реально, да? Реально, вот, брать даже если социально-экономическое положение, вот так взять, переделать, пересмотреть что-то – нет, все надо заново пересматривать, все заново надо делать, перестраивать. Нет таких объектов, где базовое, где советского периода были и мы продолжали. Надо по новой. И все это, в принципе, за 17 лет истории республики – малая история, чего там? Здесь что-то уже, и вокзал, и аэропорт, все это, как бы, заново построено. И в модернизации, если касаться Ингушетии, нуждается, как бы, само общество. Именно о модернизации общества, как мы сейчас с самого начала говорили. Самой идеологии, своих патриотических чувств, ну и, конечно, само социальное состояние граждан. Все, что связано со всеми социальными льготами людей – и пенсии, и другие вещи, самообразование и медицина – вот те вещи, которые необходимо прежде всего модернизировать в Ингушетии. Оставить, то что есть, убрав плохое, нарастить что-то лучшее. В этих вопросах. Так, по крупному проект модернизации Ингушетии, конечно, пока не стабилизируем обстановку, такого не будет.

А.ПРОХАНОВ: Просто разговаривают и в правительстве, и в Москве о возможности размещения на Кавказе каких-то крупных общенациональных проектов, используя рабочую силу, потенциал такой пассионарный. Пока что нет речи о создании, ну, не знаю, какого-то суперпроизводства? Перенести сюда какое-нибудь автомобилестроение или создание антенн каких-нибудь или телевидения цифрового?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, весь вопрос сейчас, речь идет на уровне государственном, привлечь. Понятно, что государство (НЕРАЗБОРЧИВО) и сейчас федеральная целевая программа по Ингушетии – 29 миллиардов рублей. Конечно, это существенный нам (НЕРАЗБОРЧИВО) будет до 2016 года. Но тем не менее, вопрос инвестиций. Это, конечно, проекты серьезные. А инвесторы как сейчас работают, и все знают – и Чечня, и Кабардино-Балкария – более-менее стабилизировать обстановку, они зайдут, они придут.

Сегодня даже если взять холдинг, который сейчас у нас пытается – мы сейчас с канадцами ведем переговоры, привлечь инвесторов – по лесозаготовке. Даже в этом направлении если до конца довести, это порядка 3 тысяч рабочих мест.

Сегодня если вести агропромышленный комплекс, акционировать ФГУПы, то есть вести модернизацию в этом направлении и выстроить элеваторы, это уже дополнительные рабочие места, порядка 2,5-3 тысяч. Включая и крупный рогатый скот, и овцеводство, и сейчас то, что было раньше, а сегодня его нету.

А сегодня вопрос, связанный и с виноградниками. То есть, есть люди, которые хотят разводить виноградник, но не вино из этого делать. У нас каждый день что похороны, что свадьбы, что хорошие, что плохие мероприятия – они все равно не обходятся без хорошего стола, это в традициях ингушей. Поэтому виноград там, где необходим для личного потребления и там, где необходимость есть, поставлять в другие регионы, делать вино, еще что угодно. То есть не обязательно виноград для того, чтобы сделать вино. Тоже вопрос. И, конечно, эти вопросы все в таком, как бы, ракурсе проводить, тогда можно о чем-то говорить. Но больше вопрос, упор, все-таки, делать не на то, чтобы... Сейчас – да, реально согласно федеральной целевой программе, то, что государство выделяет средства, мы построим более 100 объектов. Это будет социально-экономическая инфраструктура – это школы, это больницы дополнительные, это малые цеха, там. То есть те рабочие места и закрыть инфраструктуру и открыть (НЕРАЗБОРЧИВО) и образовательные какие-то вопросы. Не все, конечно. Но этого мало. А, вот, по-крупному чтобы что-то сделать, пока таких предложений нет.

А.ПРОХАНОВ: Известно, что когда народу, находящемуся в унынии, в состоянии распада, бездельному народу предлагают какую-то общенациональную сверхцель, в которую он, этот народ будет включен не как, там, не знаю, потребитель, которому власть милость оказывает, а как действующее лицо, народ, ведь, преображается. То есть возникает ощущение общего дела. Поэтому я фантазирую, но если он, например, в Ингушетии возникнет какой-то суперпроект, ну, не знаю, в сфере сельского хозяйства добиться самого рентабельного сельского хозяйства в России – такая сверхзадача, может, недостижимая. Не будет ли это частью той идеологии, о которой вы говорите? Не всосет ли это в себя всех тех, кто сегодня находится в конфронтации?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Несомненно то, что это будет, не то, что большой плюс, а большой огромный плюс – конечно, понятно. И, конечно, когда даже на нынешнем уровне, когда мы сейчас некоторые вещи возрождаем, люди просто нацеливаются на это. Люди отвыкли от работы, люди хотят снова работать. Вот, просто работать и видеть плоды, результаты своей работы. Если такой крупный проект дадут Ингушетии, то это я ж так понимаю: если Ингушетии дают агропромышленный комплекс возродить здесь, значит, в другие регионы что-то другое должны дать, да? То есть не то, чтобы одной Ингушетии, а и другим регионам. И когда мы знаем, что мы должны с этого делать, мы обязаны просто поднять это все. Конечно, народ как в те советские времена масштабные стройки, и БАМ, и другие стройки – конечно, к этому народ придет. Сейчас таким крупным проектом, что может быть, что мог бы стать – мы сейчас подали документы, проверяем, пробиваем этот вопрос, чтобы... У нас же столицы нет как таковой в Ингушетии. И когда Ингушетия сформировалась, это уже без всякой инфраструктуры, без столицы, без ничего. Это город Назрань, где нет даже многоэтажных домов, к примеру. Я не говорю, что ни вокзала, ни аэропорта, ни гостиницы, даже, чего греха таить, ресторана людей покормить, гостей покормить – таких вещей там не было.

А сейчас построить столицу Магас не под силу ни мне, никому. Вот здесь программу такую сделать общую, такую, национальную с хорошим генпланом и так далее, который мы сейчас пересматриваем. И возродить Магас, сделать Магас со всем комплексом – вот это национальная была бы идея.

А.ПРОХАНОВ: Блестящая. Это то, на чем, кстати, Рамзан сделал себе такое имя. Построил из пепелища, построил такой вот город будущего.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. И сейчас общенациональное, мы сейчас и хотим так сделать, чтобы общенациональная идея как один из пунктов – возрождение, строительство столицы.

А.ПРОХАНОВ: Все понял. Замечательно, замечательно. А теперь, вот, скажите мне. Я знаком с Гуцериевым. Я с ним не дружу, я с ним, не знаю, у меня нет общих дел, но я с ним несколько раз ужинал просто-напросто. И я присматривался к нему. Мне он показался очень сильным, может быть, даже блестящим человеком в чем-то. Интеллектуал, голова прекрасная, эрудит, изумительно знает русскую культуру. Очень интересно рассуждает о роли Кавказа в русской культуре. То есть он – человек, вот такой конвергенции Кавказ и Россия. Вот с ним случилась такая беда, его отторгли, как бы. Не знаю, справедливо – не справедливо, это не мне судить. Вот сейчас его, как бы, реабилитируют, его пытаются вернуть в лоно народа, в лоно страны. Насколько я знаю, он не очень-то к этому готов, он с недоверием относится. Но, вот, роль Гуцериева во всей этой каше, которая варится, она просматривается? И сама задача реабилитации Гуцериева – является ли это задачей каким-то образом Гуцериевский клан утихомирить? Что под этим стоит?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, я скажу так. Я не вижу никакой роли Гуцериева. Я могу откровенно сказать, что некоторые товарищи, я даже знаю доподлинно, пытаются разные бяки делать в этом направлении, непорядочно поступать. То ни родственников Гуцериева, ни его самого роли я нигде не вижу в плане негатива. Здесь нет. Другой вопрос, что народ помнит, вспоминает, и, вот, когда и сам в пример ставлю объекты, которые Гуцериев построил, в его бытность построенные. Я всегда всем пример ставлю, говорю «Ну, сделайте хотя бы как Гуцериев». Постройте объект и свое имя оставьте в республике. Сейчас же как что красиво что-то сделано в республике, это все Гуцериев.

А.ПРОХАНОВ: Так оно и есть? Или это с преувеличением?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет, это без преувеличения, так и есть.

А.ПРОХАНОВ: Ну, что, например, за ним числится?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: За ним числится... Понятно, что (НЕРАЗБОРЧИВО) Руслан Султанович Аушев, да? И аэропорт, и гостиница, и вокзал, и школа очень хорошая, одна из самых продвинутых в республике школ. То есть такие объекты крупные. Это же лицо?

А.ПРОХАНОВ: Конечно.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: И взять даже все кладбища, заборы вокруг кладбищ – это святое, и опять же это след Гуцериева. По-разному говорят там – украл деньги и немало денег сделал. Ну, это по-разному говорят. Но я, опять же, говорю: «Ладно, украл, хорошо – не мне судить. Но украл, сделал хотя бы что-то?»

А.ПРОХАНОВ: Не, ну, конечно. Есть те, кто украли, и строят в Лондоне.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. А есть те, кто украли, вообще ничего не делают. Поэтому тоже, как бы. И от чего это сделано? Мне кажется, здесь нет никакой политики, просто есть этапы и следствие, и еще понимание того, что человек просто не виноват, то есть та ситуация, которая была, до которой его довели. Просто ошибку исправляли или подошли к этому вопросу по-другому.

Опять же, полезно ли это или хуже для Ингушетии? Ну, не скажу, что насчет хуже – нет. Причем здесь? Насчет полезного – я думаю, больше пользы. Потому что вернется он, я так уверен. Ведь, даже если не я сам для своего бизнеса, для отдельных родственников, еще чего-то там, все равно дальше будут продолжать в республике строить или что-то делать. Что-то будет в дальнейшем.

А.ПРОХАНОВ: А вы с ним не говорили на эту тему?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Я не знаю, мы с ним не общались.

А.ПРОХАНОВ: Просто я думаю, что Гуцериевский в этом случае казус – он отличается от Закаевского. Потому что другая совершенно роль и судьба у этих людей.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Во-первых, я ни в коем случае не сравниваю Гуцериева с Закаевым. Я пока был у боевиков, несколько попыток в плане того, что я туда приглашаю всех, замечаю, что нет братьев Гуцериева на съезде приглашенных. Начинаю спрашивать, а почему их нету? Ну и говорят, что они вежливо отказываются. Опять же, я понимаю прекрасно, что и сам Гуцериев, и другие хотели просто пока не светиться в этих вопросах. Хотя, больше вопросов не было, но то, что с моей стороны пригласить где-то или посмотреть, почему нету людей. Когда здесь собирают, когда в Москве собирают уважаемых людей – это я уже сделал. А там дальше уже каждый волен сам себе выбирать.

А.ПРОХАНОВ: Но с другой стороны, если президент набирает номер и говорит с ним, это же совершенно другой подход – не через посредников, не через чиновников – это гарантия, это знак высшего уважения.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, это элементарное отношение.

А.ПРОХАНОВ: Но такого пока еще не было, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Пока не было.

А.ПРОХАНОВ: Ну, вот... Я помню, как такого очень сильного человека, ценного, для любого сообщества, включая, конечно, ингушское. А что с Русланом Аушевым? Ведь, я его помню по Афганистану еще, его и Адама, брата его, 2 героя, 2 молодых отважных смельчака. Аушев, действительно, настоящий герой, он рыцарь. Жертвовал собой, ему печень раздолбали. Он был кумиром вообще всей 40-й армии тогда, Аушев. И, вот, его тоже какая-то, то ли это логика политики, то ли это логика самих времен, он тоже пользуется странной репутацией в определенных кругах московских. Не все на него смотрят добрыми глазами, подозревают. Я думаю, что он внутренне чувствует себя как-то не просто даже обиженным, обездоленным, а как человек, который находится под каким-то негласным следствием, если можно выразиться. Как он себя проявляет? Как вы с ним взаимодействуете, с Русланом?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, у меня – я всегда говорил – никаких противоречий с Русланом нет, у нас отношения нормальные. И я сейчас и дальше говорю, как я его всегда уважал, даже с учетом тех ошибок. И мы с ним это все, опять же, обсуждали, опять же говорили. То есть у меня здесь свое мнение, у него свое мнение, свое решение. То есть с учетом даже тех ошибок, которые, я считал, есть в его деятельности, в любом случае я великолепно к нему отношусь, с уважением отношусь и продолжаю относиться.

И скажу так. Он – один из тех людей, который – вы правильно сказали – человек большого мужества. Как бы там ни было, как бы то ни было, он никогда не будет ради людей, ради народа, тем более, республики Ингушетии дешевые трюки вытворять. Есть такое, когда даже элементарно пригласить его куда-то, какие-то вещи, связанные с республикой, он никогда не откажет. Он такой по жизни. И помимо того, что есть много в регионах, которые к нему, якобы, с подозрением относятся, то я вам скажу: очень много тех, кто по-настоящему продолжают его уважать и гордятся дружбой с ним.

Сегодня так почему-то сложилось. Я думаю, что это тоже так же, как и с Гуцериевым разрешиться этот вопрос, когда его выставляют вот в таком, как бы, свете, да? Я думаю, что разрешится вопрос. Почему? Потому что его потенциал надо использовать. Большой, огромный потенциал. И для меня-то вообще нет бывших, я всегда и сейчас говорю, что это не бывшие президенты – что Аушев, что Зязиков – это президенты республики, что с ними надо считаться, что с ними надо продолжать общаться. Они должны, не только я, они должны по прибытию в республику, в моем понимании, выступить по телевидению, то есть тоже свою лепту внести в общую стабилизацию обстановки. То есть я сторонник этих решений.

А.ПРОХАНОВ: А вы считаете, в чем Аушев ошибался? В период первой чеченской компании, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет. Ну, тут нет такого, чтобы в период первой или второй, или третьей. Я как-то озвучивал, и некоторые неправильно понимают ту трактовку, которую я говорю. Когда я говорил, что по беженцам и при наличии такого большого количества с пригорода беженцев, кампания тогда была, чеченских беженцев мы принимали в республику, весь народ встал, все принимали. Кто-то говорил, что в пригородных районах не пустили беженцев – почему должны пускать? Ну, было мало, народ пустил в свои подворья, и беженцы были, конечно, по всей Ингушетии.

Здесь я имел в виду, когда говорил, что я бы их не пустил – почему я так говорил? Необходимо, нужно было создать условия для беженцев. До того как начать кампанию, надо было понимать, естественно, что, конечно, будут беженцы. О них подумали в последнюю очередь, когда эта проблема поднялась. Необходимо было что-то создать, условия сейчас есть. Те же городские, которые строили внутри республики, независимо, или в Чечне или в Ингушетии – их надо было в отдельной стороне сделать, городские. Необходимо газ, свет провести. То есть и людям было бы удобно.

Назначить отдельные направления – не на республику ставить задачу, не через республику закачивать средства гуманитарные. Отдельную сделать дирекцию, которая занимается беженцами. И когда это все делали, получилось, что беженцы то, что должны были получить, недополучали. Чиновники это все воровали, независимо, там, ингушские чиновники, чеченские чиновники.

А.ПРОХАНОВ: И русские чиновники.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: И русские чиновники. Все вместе вкупе. Этим самым делали так, что то, что положено было беженцу, он недополучал. И проблемы эти все опять же свалились на народ, на республику.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я думаю, что у Аушева не было другого выхода. Я думаю, что если бы вы в это время тоже были главой республики, вы бы не отказали. Ну, они были брошены на произвол судьбы.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Вы поймите меня, я сейчас говорю, легко сейчас говорить, да? Конечно, в тот период невозможно было отказать почему? Потому что дети, женщины – ну, невозможно. Но до того как проработать вопросы, определиться. Это мне сейчас легко говорить. Но слышали тогда и Аушева – мы же не знаем, что тогда было. Конечно, нельзя к беженцам так относиться. И то, что и приняли, и то, что и показали, что один братский народ – это хорошо. Но другой вопрос: что за этим последовало? Что за этим последует? То есть разложение всего чиновничьего клана, разворовывание средств и минимальная помощь тем же беженцам, которые до сих пор, кстати, не обустроены, до сих пор не решены проблемы эти.

А.ПРОХАНОВ: Но не в палатках же они сейчас?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет, но, тем не менее, в вагончиках. Места компактного проживания – это тоже как позорное явление для республики.

А.ПРОХАНОВ: Голос сына?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да.

А.ПРОХАНОВ: Вот, скажите мне. Сколько вы уже президентом? Около 2-х лет, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет, год.

А.ПРОХАНОВ: Год с небольшим, да? Когда вас назначили?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: 31-го был год.

А.ПРОХАНОВ: Вы чувствуете, как общественное мнение меняет к вам свое отношение? Особенно после взрыва? Вот, по существу, вы же тоже свалились на голову республики, как бы, из Москвы, как и Зязиков в свое время, назначение из Кремля. Если Аушев – он постепенно шел ко всему этому и, как бы, выстрадал свое назначение, то вы были посланцем Кремля. Вот, как менялось общественное отношение к вам за это время? И с покушением тоже связано.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: И с покушением тоже связано. Конечно, любой ингуш, который здесь будет назначен и после меня, он все равно будет связан с Москвой. Я же тоже не из Москвы приехал, у меня последнее место службы – это Екатеринбург, можно сказать, с Урала приехал. Но все равно это будет связываться, это кому как надо.

То, что отношение людей до теракта, после теракта – ну, не скажу, чтобы большая разница. Что тогда было уважение, что сейчас уважение. Хотя, люди требуют таких, жестких мер в некоторых вещах, в том числе и с бандподпольем, и в том числе и с чиновниками. Больше даже с чиновниками жестких мер.

Но у меня есть своя методика работы в этих вопросах. И то, что люди как один там в тот период после теракта сделали все, чтобы и помолиться, и как-то высказать свою поддержку, элементарную поддержку, тоже, в общем, ценно. И я вижу, что даже с учетом моего маленького опыта или вообще никакого опыта в политике, некоторые шаги – они правильные. И сейчас их надо наращивать и, как мы говорим, модернизировать некоторые вопросы в этом направлении.

Но при этом есть фактор, когда больше здесь, вот я читаю, смотришь: бывшие чиновники – от них идет все. То есть люди, казалось бы, ну, по году, 5 лет, 10 лет, 6 лет, там, 8 лет на должности. Ну, пришло твое время. Почему не можешь, если пришел руководитель, почему не можешь поменять себе заместителей, бухгалтеров, да? Нужны нормальные, обычные вещи в любом, не только у нас, а за пределами России, в любом месте. Туда совет директоров переизбирает и ставит, там, директора банка – он же все равно меняет, он своих людей ставит, потому что есть на кого опереться, есть такие вещи. Вот когда эти чиновники начинают это все, как бы... Опять же надо тоже внимание.

А.ПРОХАНОВ: Это реванш, да? Реваншизм такой своеобразный, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да, ну вот был реванш. И вот эти вещи – это тоже в интернете если посмотреть, а я даже знаю по каждому сайту, кто за кем стоит, кто ночами не спит, да? И деньги на это тратит. То есть все, что про них писали, это они. Здесь тот вопрос, который требует согласие. Когда нет согласия, вот это больно. Когда есть согласие, да, я понимаю, ошибки написать. У нас же каждое утро кладут мне на стол, по горячей линии которые звонят. Там есть проблемы – газ, свет, вода, там, пенсии, вот это, вот это. Там разбирать. Там реально это помощь. Звоните, говорите. В интернет тоже говорите то, что реально есть. Когда просто факты приводят все, что плохое, и сами же ингуши пишут про Ингушетию, и радуются тому, как здесь плохо, это очень... это отсутствие той идеологии общей, когда должно быть в народе согласие, общее согласие.

А.ПРОХАНОВ: Вот этот теракт, я тоже думал долго, он, конечно, был направлен на вас, как на устранение вас, как человека, как президента, чтобы сорвать эту политику национального примирения и чтобы либо после вас пришел человек, который дал бы им волю, либо, наоборот, пришел человек, который бы вместо очень сложной политики компромисса просто затеял террор, который им на руку, по существу – вот этот чисто силовой вариант, он же им на руку. Ну, скажем, красный террор был развязан после покушения на Ленина, вы помните, да? И сыпались головы. Этот террор, по существу, длился с 1918-го до 1956-го года, этот террор длился в стране.

Это не повлияло на ваши представления о национальном примирении? То есть вы играете с волками и думаете, что они превратятся в овец. А они превратятся из волков просто в тигров и гиен.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, здесь, как бы, так. Красный террор тоже показал, что 1% были уничтожены те, кого и надо было уничтожить, а 99% невинных, да? Мы это тоже наблюдали и историю видим, как это все происходило. Конечно, я не считаю, что должен быть террор какой-то. Но есть адресные мероприятия, когда виновных надо наказывать. Я не считаю, что если с людьми разговаривать, общаться, говорить... При этом человек понимает – это же я тоже говорю – что непонимающего человека, его надо по закону. Если он по закону не хочет, то есть он не дается, в конце концов, его надо уничтожать. То есть и жесткость – она присутствует, она соизмерима, жесткость. Я уверен, что, наоборот, гиена – она с тиграми: «Я с вами не хочу». Тигр – это благородное животное, хищник благородный. А это, вот, гиена, шакал. Хочется, чтобы они превратились в нормальных людей. И то, что мы сегодня наблюдаем, какой-то процесс, то, чего не было вчера, позавчера, явно такого не было. То, что на сегодняшний день определенное количество вышли, признали, еще чего-то – это тоже фактор той работы, которая есть.

И потом, вы поймите, они все – жители республики, они все ингуши. И сегодня их обвинять в том, что они такими стали, я тоже не могу. Вы же не можете своим сказать, что скинхеды сами по себе стали скинхедами, виноваты. Это вообще система, общая идеология, да? Отсутствие той жесткости, по отношению к тем, кто за ними идет, кто их там вербует, кто их заставляет так делать. Старшие так называемые, да? Мы должны этих старших, кто ими руководят, в том числе которые сидят и во власти сегодня.

Он на совещании присутствует, на каких-то мероприятиях светских присутствует и управляет процессом. Вот этими национальными, детьми этими. Поэтому я не могу вам назвать, их надо просто, направленно рубить головы.

А.ПРОХАНОВ: То есть, по существу, теракт не увеличил степень силового воздействия на процесс, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: С моей стороны, конечно, не увеличил. Я, поверьте, такой же остался, какой был, совершенно искренний и никакого там... Ну, выйду, помашу шашкой день-два, ну, буду там пыжится, как говорит Владимир Владимирович Путин, щеки надувать. Ну и что дальше? Все закончится же, да? А те подойдут через неделю, опять нанесут удар, к примеру, да? То есть я что доказал-то?

Просто нету у меня цели их уничтожать. У меня есть цель убедить их, чтобы они вернулись на путь истинный. Даже самого виноватого, самого кровавого – все равно ему дать понять, что да, ты получишь свой срок пожизненный, да, я, например, за смертную казнь. Да, если бы была смертная казнь, ты получишь свой расстрел. Но ты получишь его почему? Потому что ты довел сам себя до этого. Но сегодня-то остановись. И самое хорошее, если остановишь своих ребят, тех, кем ты управляешь – хотя бы это сделай.

Ну, глядишь, до кого-то это дойдет. Но там, где нет понимания, там надо просто жестко – только ликвидация. Мы же (НЕРАЗБОРЧИВО), правоохранительные органы говорят «Вот, они незаконные». А попробуй того, кто это кричит больше всех, прийти и законно в дом, где по информации находятся смертники, которые готовят себя взорвать. Прийти законно в дом, где находится особо опасный преступник. Попробуй это сделать. Когда таких актов и по всему Кавказу, много тогда при задержании члены бандподполья подрывают себя, еще чего-то делают.

Психология уложить того, кто их хочет задержать, чтобы его не пинали, не ложили, а просто так, культурно провели, покажи удостоверение, все по советским временам живут. Почему он не прислал повестку, почему не прислали по закону, не сказали? А не получается по закону действовать. Но после первого этапа жестких мер надо тут же приходить на рубеж закона. Глава администрации, участковый, прокурор, адвокат, то есть беспредела не должно быть. Но и по первому этапу надо людям объяснить. Вот, информация такая была, мы вынуждены были так делать. Это обычная схема.

А.ПРОХАНОВ: А вот для вас теракт – это, по существу, вас отправили на тот свет и вы возвращались, приходили. Он изменил вашу натуру, ваше представление о жизни, о ценностях? Хотя, вы ж военный, вроде бы к этому готовитесь и всегда вы рискуете жизнью. Но вот это же, все-таки, потрясение не просто физическое, а психологическое, нравственное. Что для вас был вот этот теракт?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Скажу опять-таки честно без всяких зарисовок: Ничего. Совершенно. Единственное, что я поменял, некоторый шаг – это в своем завещании некоторые пункты поменял. В основном, ничего совершенно.

Случилось. Ну, это жизнь, суровая действительность. Нам решать. Здесь только чуть понятней, там, с охраной что-то пересмотреть, какие-то вопросы. А так, в целом, и в работе по кадрам посмотреть или более, там, хотя и тогда, казалось бы, что подбирали. Но это жизнь, опять же. Нет идеального коллектива людей. Все так говорят-то. А на самом деле, сегодня каждый подчиненный мнит себя начальником. Тоже здесь надо где-то разочаровываться, это обычное явление – не только в Ингушетии, а везде, наверное. Поэтому ничего не изменилось.

А.ПРОХАНОВ: То есть вы внесли пункты дополнительные в завещание, просто почувствовали степень риска вашей работы, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, завещание – оно завещание, оно тайное.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я говорю: что просто вы почувствовали степень риска увеличенную. Вы не подозревали, что это будет такое.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Не, я подозревал, я понимал и уже не первый день там живем, да? Конечно, я понимал. Но были некоторые моменты, которые надо было просто для себя обозначить, все-таки, понимая, что за этим может последовать.

А.ПРОХАНОВ: А вот скажите, на кого вы опираетесь? Вы не можете сидеть в вакууме, все равно у вас есть какая-то группа единомышленников, сторонников, людей преданных. Всегда лидер – он же окружает себя такой ратью, такой как гвардией и политической, и военной. Кто вот эти люди? Кто самый близкий вам человек? Вот, скажем, мне Рамзан говорил, что для него Адам Зелимханов самый близкий человек. Он, так сказать, будет, может быть, и преемником его. У вас есть такие эшелоны?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: В целом, то, что есть родственники это понятно, родственная база. Ну, это родственники, кто ближе, кто дальше, но все равно родственники – это святое. Так, конечно, у меня такого явного друга, который есть рядом и в политике нет. У меня есть 2-3 товарища, с кем здесь жили, кто занимается своими делами, я где-то чем-то ему помогаю, но не более...

Конечно, я сейчас опираюсь и на парламент, в том числе и на председателя парламента, где-то в вопросах, связанных, и на членов парламента, которые понимают совершенно. Как бы там про них кто-то ни пытался говорить, совершенно понимают, что именно борюсь за интересы республики. Конечно, я опираюсь на членов Госдумы, на членов Совета федерации из республики Ингушетии, которые там есть.

Опять же, искренне я не вижу с их стороны каких-то подвохов. Я доверяюсь полностью, мы общаемся. Конечно, я опираюсь. И раньше в том числе, как ни странно, я и раньше с председателем правительства, с членами кабинета правительства. Почему? Потому что я сам такой по жизни. И даже если я какой-то подвох где-то не ищу, это пути, как бы, подловить человека, я ему прямо в глаза говорю: «Вот ты здесь вот это – было так или не было?» То, что сразу расставить. Вот, такие люди есть, они окружают. И более подробно, конечно, сейчас надо рокировку делать в министерствах уже непосредственно под министрами. На них уже опираться. Почему? Потому что это звено уже такое, которое именно касается людей. Ну, есть у нас все-таки министры, у него должность представительская, и ему нельзя, там, опускаться до бедных людей, к примеру – такое тоже присутствует.

Милицию заставить на большее сейчас. Определенный круг есть, круг людей есть, с кем я общаюсь, на кого опираюсь и с кем я могу. То, что и бизнесмены, и московские политики, не только московские. Ну, и особо хочу сказать про тех ветеранов, политических таких ветеранов... Опять же, мы и в Москве, и здесь я могу иногда пригласить, посоветоваться, пообщаться, то есть какие-то точки для себя найти, где не двигается ничего вперед. В этом случае я могу пригласить посоветоваться. Люди, которые с советской закалкой, у которых прошлое хорошее, (НЕРАЗБОРЧИВО) там глаза открываются. Вот, люди эти есть.

А.ПРОХАНОВ: А вот вы сказали еще, полунамек такой сделали, что сам центр, сама Москва – я не помню вашу фразу – она тоже, в общем, не является безоговорочным союзником для вас. И действительно, ведь, московский центр... Я не говорю о Кремле, а говорю вообще о совокупности этой элиты политической московской. Она тоже очень дробная, в ней в самой возникает конфликт, она перетекает одна в другую. Вы чувствуете, что иногда, как бы, из Москвы возникают импульсы, которые провоцируют ситуацию в Ингушетии?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Не знаю, где вы такое могли вычитать. Не мог я такого сказать.

А.ПРОХАНОВ: Нет, сейчас мне показалось.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Наверное, показалось, потому что кроме как поддержки я ничего не вижу со стороны центра. Если тех брать, прикрепленных за мной, за республикой, из администрации президента, ну, первые лица государства тем более, и Дмитрий Анатольевич, и Владимир Владимирович. И мне было бы странно, если бы меня назначили неподдержанным.

А.ПРОХАНОВ: Не, я не говорю о Кремле. Я говорю о бизнесменах, своей элите, те же ингушские бизнесмены есть, беглецы из республики. То есть такого вы не чувствуете?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Я имею в виду, если брать из центра мы смотрим, если брать министерства все федеральные, я очень тронут тем вниманием и тем отношением ко мне и к республике, той помощью, которую все министерства без исключения оказывают. Особенно если взять даже Минэкономразвития, Минсельхоз великолепный, да? Создал развитие там. Ну, вообще это все, которые просто всячески помогают, всячески стараются.

Помимо министерств федеральные комитеты различных направлений. По всем направлениям помогают. А я имел в виду чиновников бывших, которые и здесь находятся, которые и в Москве находятся. Это, опять же, общая аксиома – она не только для ингушей, но и для всех. Поэтому тоже с ними работаем, убеждаем, что можно, что нельзя. Но это же их право.

А.ПРОХАНОВ: А вот некоторые эпизоды вашей жизни, такие, как бы, легендарные. Вот этот ваш бросок Приштинский – это очень такая была, важная, моральная акция, когда в России царила депрессия, ощущение поражения, такого унижения. И вот тут вдруг такой всплеск. Ну, говорят «Да что они сделали? Ну, прошли там, все равно американцы их там выдавили из аэропорта». А мне казалось, что это была такая демонстрация, как бы, «мужики не унывайте, у нас еще все будет впереди». Вот об этом немножко расскажите, что за этим стояло?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, скажу, мы же военные, да? Совершенно ничего не стояло. Стояла задача, ее надо выполнить. А если еще взять девиз ВДВ «Никто кроме нас», то тогда, как бы, нормальное явление. И мы понимали, что это значит. Мы понимали, против кого это идет, даже против кого мы идем, если там окажемся. Мы понимали, что в той ситуации, если раньше нас вышел бы супостат, не было бы команды «Стой», мы бы ввязались и не было бы места там отступить. Этого вообще не было. Была цель, задача «Выполнить» и все. И дальше выполнена. И то, что некоторые говорят – а что? Ну и что? Это политики, дальше политика пошла.

Любой военный успех – он должен быть закреплен политически. То есть мы закрепили политически, вот уже не меньше, чем бравадой оружия, бряцаньем. И в конечном итоге еще против может обернуться. Поэтому дальше не наше дело. Мы выполнили задачу выйти на рубеж, куда нам сказали, и ждать команды. Вот и все.

А.ПРОХАНОВ: А это (НЕРАЗБОРЧИВО) инициатива или это, все-таки, политическая инициатива? Московская?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, опять же, на нашем уровне это...

А.ПРОХАНОВ: То есть не интересуетесь этим?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: А мы же не можем интересоваться. Как мы будем? Ну, кто-то скажет. Наша задача – задачу выполнять тогда была. А кто? (НЕРАЗБОРЧИВО) очень много было, да? По всему миру. И сейчас там, насколько там люди в погонах выполняют задачу. А кто там, чья инициатива – это не нужно знать

А.ПРОХАНОВ: Это батальон шел?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Это сборная часть была, сборный батальон. Поэтому там сил-то было немного, свыше 250 человек, поэтому...

А.ПРОХАНОВ: В общем это, скорее, демонстрационная была акция такая, да? Чтобы прийти раньше американцев, натовцев, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, думаю, что нет. Думаю, что цели и задачи были более прояснены в плане того, что и политики, в общем, руководствовались, что цель надо захватить и дальше надо политику России на Балканах расширить. Но где-то чего-то не получилось, и вот первый этап выполнен, а потом начали уступать позиции.

А.ПРОХАНОВ: А, вот, в чеченскую кампанию тоже был случай, вы участвовали в операции по освобождению пленных, федеральной. Было такое?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет, здесь вопрос не в том, что я участвовал в освобождении пленных и не в том, что я сам там участвовал. Была информация до меня доведена еще в Москве, где находятся, и были привлечены силы и средства, то есть начали оперативные действия, и этим самым были освобождены пленные.

А.ПРОХАНОВ: Значит, это ваше подразделение, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет, почему мое подразделение? Туда направляются другие люди, которым информация передана и все.

А.ПРОХАНОВ: Ну, еще это с вами связано, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. И там пленные были не только солдаты, там были пленные и сами чеченцы, и 2 дагестанца. И военные, и гражданские были, которые там уже находились, ну, будем говорить, от полугода до 3-5 лет даже в плену.

А.ПРОХАНОВ: Вот есть ряд мифов, связанных... Думаю, это мифы, а может быть и нет – как вы оцените – которые вокруг, может быть, ингушей, в данном случае ингушей в период Аушева складываются в какое-то негативное поле. Многие считают, что во время первой кампании, когда федеральные войска ввязались в эту очень тяжелую и, конечно, катастрофическую войну, потенциально, как бы, Ингушетия иногда даже была против федеральных войск. Обстреляли, например, колонну ингуши в первый раз, были столкновения, были жертвы. Ну, там же была, вот здесь особая экономическая зона в Ингушетии, что, якобы, это была такая финансовая подпитка, шла через ряд банков боевиков. Что с этим связано? Как с этим поступить, как с этим бороться?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Я думаю, что есть и правда, и ложь. Почему? Потому что, конечно, и через Ингушетию проходила помощь боевикам, в том числе через гуманитарные какие-то направления. Я и сейчас подчеркиваю, что чем больше беженцев на территории республики, тем больше опорных точек для спецслужб. Потому что они всякую свою деятельность, гуманитарную и другую прикрывают такими вещами как оказание гуманитарной помощи. Конечно это есть. Конечно, когда банки могли работать, вопрос, через кого завозились деньги или через кого выводились. В том числе и информация та, которая есть, что и боевики лечились на территории республики, и семьи боевиков находились. Это, опять же... Все дело в том, что с таким успехом боевики лечились по то же информации оперативной и в Крыму, и на Украине , и в Ставрополье.

А.ПРОХАНОВ: Даже под Псковом, говорят, они были.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. Ну, Ингушетию почему и Дагестан связывают с этим делом, что помогали, оказывали помощь Ну, как здесь оказывать помощь людям, беженцам? Ты же не разбираешь, кто там боевик, кто не боевик. Да, есть оперативная информация, то есть, есть эти боевики-летчицы, те люди, которые оказываются, они же не понимают. Даже если раненому помогают, когда говорят, что его обстреляли и осколок упал. То есть такие вещи, в общем, много таких вещей, конечно. Хотя, конечно, открытая помощь, тоже там и целенаправленная помощь. И лидеры бандподполий, бандформирований тоже не дураки были, они уже заранее согласовали вопросы, куда будут вывозить, как будут это все делать. Поэтому, конечно, думаем. Но это нельзя связывать с народом республики и с руководством республики, что, якобы, они там помогали.

Сейчас все, что происходит, где-то там боевика лечат в Ингушетии – это же не значит, что я дал указание или вся Ингушетия про это знает. Там может быть связано с деньгами – то есть платят деньги, и людям все равно, кого там лечить, или родственные отношения, или дружеские. Это...

А.ПРОХАНОВ: Вот еще такой вопрос, тоже так, как-то будоражит мнение общественное в Москве, во всяком случае. Что не только русские, а диаспоры чеченская, ингушская. Одно время говорили, что Кадыров такой молодой, восходящий политик, которому удалось многое сделать в республике, который благодаря своей воле, силе, поддержке центра федерального, провел такое усмирение и добился больших успехов в развитии Чечни. Он, как бы, предлагает свои услуги для умиротворения и Ингушетии. То есть даже говорили о том, что амбиции Кадырова стать общекавказским лидером. Но это я понимаю, что не более, чем молва, конечно. Но 3 года кадыровский опыт – он же тоже очень важен. Хотя, когда я с ним разговаривал, я ему сказал, что ваш опыт уникален, его нельзя распространять на все республики Кавказа. Чечня прошла через 2 войны, Чечня получила страшный удар со стороны федерального центра, она была оглушена. И поэтому его такая победа моральная – она была связана, может быть, с катастрофой народа в целом. Вот, что Кадыров сегодня? Как он смотрится из Ингушетии?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Все, что связано с тем, что Кадыров хочет возглавить Кавказ, Кадыров хочет наводить порядок в Ингушетии, это все слухи. Это разговоры, и разговоры в первую очередь врагов общей системы. Понятно, что любой даже то, что Кадыров проявил элементарные свои горские по обычаям, по вайнахским обычаям, по человеческим понятиям, элементарное сочувствие и как сосед приехал, сказал, что я не как президент, а как просто друг, товарищ президент, вот, сегодня говорю, что это кто сделал, это мои врачи в том числе, да? И председателю правительства, который исполняет обязанности, нашему сказал, что «помощь с моей стороны всегда».

Те, кто против, как бы, всей системы стабилизации, тут же начал трубить «Вот, Кадыров хочет захватить, вот там это». Потому что, чего греха таить ингушские политики, в том числе которые в Москве находятся.

А.ПРОХАНОВ: Мутят воду, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. Которые тогда мутили воду. Вот, Кадыров хочет власть в республике захватить. Конечно, я после того как вышел из больницы, сказал спасибо. И я видел людям сказал не только в общем, а в мечети сказал людям, что нельзя, мы не должны. Просто когда человек приехал выразить элементарные свои вещи, а мы, наоборот, говорим, что он нас хочет захватить или еще что-то сделать. Поэтому мы это все понимаем. И то, что некоторые пытаются это все свести, опять же на политику, мы это тоже понимаем.

Другой вопрос, сама модель программы, да? Если бы Рамзан не был таким, какой он есть, его бы не было сейчас. Не было бы. И если бы отец Рамзана Ахмад-Хаджи не был бы таким, какой он есть, не было бы сегодняшней Чечни, того, что сегодня есть. И вы правильно подметили, что там именно вот эта была модель, та, без которой никак нельзя.

А.ПРОХАНОВ: Ну, ее не повторить.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Но ее нельзя накладывать на Ингушетию. Почему? Потому что здесь совершенно другое. И думать, что здесь можно что-то таким же образом сделать, это большая ошибка. Это уже ингуши много раз проходили. Сделать здесь 2 (НЕРАЗБОРЧИВО) такие, потом уже. Не только здесь, а в любом регионе. Да, там как вариант. Но сейчас, ведь, нельзя. Нельзя дальше (НЕРАЗБОРЧИВО). Поэтому когда мы общаемся с Рамзаном, и он не стесняется спросить, и я не стесняюсь спросить где-то какие-то вещи. Много хороших советов друг другу, поэтому ничего, опять же, плохого нету. Не только с Рамзаном, с другими руководителями субъектов. И, скажем, у меня есть что спросить.

Мы всегда понимаем, что помощь оказывается – это одно, когда необходима. И чтобы мы друг другу не мешали, мы не должны слушать тех болтунов, которые пытаются нас расстроить, столкнуть. В первую очередь это выгодно членам бандподполья, которых мы сообща должны уничтожить. Ну и во вторую очередь выгодно тем врагам, которые, опять же, как вы говорите, в Москве сидят. Но когда я говорю «в Москве» – это не руководство.

А.ПРОХАНОВ: Не, я сейчас вернусь к этой теме, я уточню свой вопрос. Я думаю, что вы поймете.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Это те, которые сидят, те, которые и ингуши, и чеченцы, которым не нашлось ни вчера, ни сегодня места, и они как бы люди обиженные, пытаются этими вещами показать. Ошибки-то видеть всегда легче, ну, всегда, когда не на должности.

А.ПРОХАНОВ: Конечно, опыт Рамзана не приложим к Ингушетии, да и вообще к другим местам. Но одно высказывание меня, как бы, поразило. Ну, я как всегда, как приезжий, как дилетант, естественно, я восхищался Грозным, восхищался достижениями. Может, какие-то витринные были вещи, конечно, показывают лучшую сторону медали, а не оборотную. И я говорил «Как вам удается? Где ваши советники? Где ваши эксперты? Кто ваш футуролог? Кто вам открывает путь в будущее? Где ваш трест интеллектуальный?» Он сказал, что «У меня нет ничего такого, и в своей деятельности я двигаюсь, исходя из двух принципов, которые я исповедую, доставшиеся мне от отца. Любить народ и бояться Бога. Вот если эти 2 категории соблюдаются руководителем, будь то Чечня или Вологодская губерния, или Новосибирск, народ будет цвести». Если ты не любишь свой народ... А очень много, ведь, людей не любит народ свой. Ведь они приходят на эти места как на кормление, посидеть, карьеру и обратно, что ты нажил. А главное, они не боятся Бога, потому что они очень многие атеисты, они не религиозные люди. Вот эта меня вещь поразила, такая, единственная – любить народ, боятся Бога.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Но скажу вам, по самой логике то, что он закладывает, я понимаю, что нет таких советчиков, которые ему пришли бы, подсказали. И у меня тоже нет таких, которые подсказывают какие-то вещи. Построить, там, небоскребы или мечеть построить. Конечно, есть те, у кого ты спрашиваешь – я, вот, за себя скажу. Там, религиозные деятели, там, где мечеть лучше и какого цвета поставить, да? Есть которые подскажут, что как лучше в сельском хозяйстве, еще чего-то. Все сегодня зависит от руководителя.

И то, что Рамзан говорит – это святое, то, что и для меня. Я тоже люблю свой народ, я тоже боюсь Бога – не сегодня, не вчера, а с тех пор, как в меня отец начал это все вкладывать. И я уверен, что как и мой отец, так и отец Рамзана и в меня, и в него вкладывали вот эти вещи, святые вещи, которые необходимы. Богобоязненность – она должна присутствовать.

А.ПРОХАНОВ: Да-да, конечно. Страх божий это называется.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. Но очень много чиновников, которые не любят народ, вы правильно сказали. Даже мы сейчас разбираемся, элементарные вопросы. Несчастный там глава администрации села, ну, кто-то есть там, ну, как ты можешь? Я имею в виду тех, кто плохой, кто не дорабатывает. Почему даже, вот если я президент, успеваю раз в месяц проехать, всю республику объехать, посмотреть какие-то вещи, то у этого главы администрации села не хватает... Ну чего? Я же им подсказываю. Как военный я понимаю, что нужно делать в этих вопросах. Я подсказываю. Вот, посмотрите, село, в селе есть 50 домов, где вы лично должны побывать. Какие это дома? Я поднимаю, одного спрашиваю: «Вот, как вы думаете какие дома?» Он правильно все понимает. Дома, там, аварийные, дома не обеспеченные, те, которым надо именно внимание уделить. Дома почетных людей, ветеранов войны, там. Ведь, 50-60, не больше. Как-то сделать так, что ты или сам, или твои подчиненные по графику раз в месяц заходили туда.

Пряники с собой возьмите, принесите. Если там женщины матери-одиночки, 10 детей у нее, или мать погибшего ветерана, милиционера или кого там. Или ветерана войны. У себя сделай график, и ходи. Даже если ты существенно ничем не поможешь, все равно ты духовную пищу дашь человеку, ты духовно поддержишь. Так или нет? А люди игнорируют чиновников. Пытаются, как вы сказали, это для них только место для того, чтобы зарабатывать, своим положением, должностью. Это я согласен с вами полностью.

А.ПРОХАНОВ: Я был в райцентре. Я не знаю, вот, фиксируются эти вещи или нет? Я просто расскажу, какие процессы происходят, для меня очень горькие. Потому что я советский человек, я себя чувствую советским. Думаю, что и вы отчасти, как военный, чувствуете себя советским человеком.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Совершенно, конечно.

А.ПРОХАНОВ: Вот. Вы абсолютно советский офицер. А Советский Союз – это была империя красная, как и царская, это имперское сознание. И для советских политиков, ну, это слово было не модно тогда, даже от него убегали, но имперское сознание – это сознание, соединяющее великие пространства, великие народы, великие культуры, и создающее такой фокус, интеграл всего этого, мощь имперская такая.

Сейчас очень часто говорят в прессе о так называемом кавказском сепаратизме, там, чеченский сепаратизм, ингушский сепаратизм, дагестанский – все хотят отделиться от России. Но никто не говорит о том, что есть русский сепаратизм. Что сильнее есть тенденция, когда ты говоришь «А зачем нам Кавказ? Вообще, зачем нам инородцы?» как они говорят. Давайте сбросим Кавказ, он нерентабелен, оттуда идет только одна муть, эти террористы, войны. А на него расходы идут. Давайте Татарстан сбросим. Давайте сделаем республику Русь, оставим одних только русских. Будет легко, этническая общность, идентичность. И эти вещи сразу говорят, как бы, дилетанты такие, вот, высоколобые, безумцы среди интеллигенции. Но об этом говорят и олигархи. Проводят закрытые столы, обсуждают, например, вопрос, нужен Кавказ или нет. Так если этот вопрос ставится, значит, за этим есть какие-то тенденции очень мощные? Зачем, действительно, олигархам, которые качают все ресурсы, какую-нибудь часть отстегивать на Кавказ?

Вот этот русский национализм – он не менее страшен, а может даже более страшен, чем кавказский национализм. Потому что во многом, ведь, Советский Союз распался от того, что Россия ельцинская сказала «Уходите все», и рассыпались. Вот вы это чувствуете или нет? Или вы погружены только в свою драму?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Конечно. Вариться в своем котле – это сложно и не видеть ничего, тем более, ни анализа, ни выводов, никаких поступательных движений вперед. В целом, вот то, что вы сказали, спецслужбы, в начале нашей беседы, мы должны понимать, откуда ноги растут.

А.ПРОХАНОВ: Точно, да.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Взять Советский Союз. Как он распался? Мы когда буквально, не помню на память, 5-6 или 8 лет назад, когда показывали по телевизору, как Госдепартамент США поощрял или награждал тех, кто участвовал – тогда по телевизору явно же, открыто говорили, кто участвовал в развале Советского Союза. Помните, там, спецслужбы разные.

А.ПРОХАНОВ: У них и доклады были. Доклад ЦРУ «Выполнено».

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Кто участвовал в развале Советского Союза. И там, вспомните, вот, оглянитесь назад, там тоже были такие же «Зачем нам Прибалтика нужна? Зачем нам Молдавия нужна?»

А.ПРОХАНОВ: Да. Абсолютно точно.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: То есть создавались конфликты в Азербайджане, в Армении. То есть общественное мнение готовилось. Ведь, понятно, обыватель, там, на Урале или Москве начинал думать «А зачем нам эти кавказцы нужны? Азербайджан, Грузия, Армения? Зачем нам Прибалтика нужна? Это неправильно, это пятое-десятое? Зачем нам Западная Украина, эта национально-освободительная армия?» То есть закладывались в голову эти вещи, и в конечном итоге вышло то, что «зачем, зачем», и народ явно уже понимал. Даже те, которые не связаны со спецслужбами, они понимали, что да, нам нужно это. Мы сами, Россия сама по себе проживет. Вот мы союзные республики отделили, развалили Советский Союз. Такая же система и сейчас существует.

А.ПРОХАНОВ: Абсолютно такая же.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: И она все (НЕРАЗБОРЧИВО) идентично. И сейчас в большей степени, даже когда читаешь реальные и газеты, и которые не то, что подпольные – они же в официальных. И тогда официальные люди об этом говорят, здесь, конечно, это недопустимо. Почему? Потому что не им рассуждать, нужен ли Кавказ. Не им рассуждать. Вот, когда по их схеме случится, останется одна какая-то Русь, да?

А.ПРОХАНОВ: Не дай Бог.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. Тогда получатся другие тенденции. Задача-то главная какая стоит? Сибирь отделить, Дальний Восток отделить. Если сегодня уже открыто говорят, что Сибирь – это не территория, это не богатство одной России. Это же официальные лица говорят, опять же, не буду называть кто и откуда. Это же официальные лица говорят, за рубежом которые. Ну, тут же надо понимать эту политику. Конечно, здесь, опять же, нужно выстраивать эту идеологию общую, и общие там чувства патриотизма людей. Ведь, держава – она не для того делалась, и советская держава и в тот период царская Россия. Ведь, нам там все время в Советский Союзе говорили, что Царская Россия. А сейчас мы понимаем, сколько земель в то время были вокруг России там, где надо захватывать, там, где надо добровольно. Империя была.

А.ПРОХАНОВ: Технологии имперские были.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Так точно. И все было заложено. И Советский Союз тоже так укрепил эти вещи. А мы сейчас умные, решили все это развалить – нам не нужно. Ну и потом надо понимать, что ни скинхеды, ни националисты, когда волна эта пойдет, не остановят ни в Москве, ни в Курске, нигде. Сложно процессы эти национальные остановить. Это так кажется, что легко. Это сложно.

И самое главное, что те, которые стояли впереди и сейчас стоят, опыт, опять же, показывает, их в этой заварухе, в этой каше не будет – ни их, ни их семьи. Они уже будут заграницей, они уже будут там обеспечены, будут жить спокойно.

А.ПРОХАНОВ: Ну, мне кажется, в этой связи вы говорите об идеологии такой. Одна из составляющих, может, она пригодится, она могла бы стать мысль о том, что ингуши – это не какой не периферийный народ, никакое не нацменьшинство, никакой народ-иждивенец. Он такой же государствообразующий и имперскообразующий народ, как и русский, как и татары, как и чеченцы. Ингуш – это такой же необходимый, как бы, камень в этом своде, без которого свод просто не удержится. Его убирают, и рушится все. И Ингушетия исчезает, грубо говоря, и Сибирь отпадает мгновенно. Вот эта философия того, что ингуши – это государствообразующий народ.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Конечно, мы именно когда я говорю, что общая идеология, главный вопрос, смысл идеологии общей – это национальные традиции, культура и все остальное, именно здесь и стоит слово «ингуш». Ингуш – что он из себя сегодня представляет, Ингушетия что представляет? Сегодня же надо дать многим понять, что ингуши не боевики. Дать понять. Не каждый сегодня знает, даже сами ингуши свою историю. Не каждый знает, сколько возили ингушей в Российскую империю. Во всех войнах участвовали всегда за матушку Россию, во всех войнах, героические подвиги совершали.

Я понимаю, что у всех народов есть свои истории, но я говорю про свою республику, про Ингушетию. Конечно, мы это закладываем и даем понять для себя, в первую очередь, чтобы мы сами понимали. У нас сегодня, посмотрите, нету такого музейного, мемориального комплекса, который есть во всех почти субъектах. Мы сейчас задачу общую, один из таких пунктов – это идеология, создание большого мемориального музейного комплекса, чтобы история Ингушетии аж с развития, там, тех времен, со времен (НЕРАЗБОРЧИВО), там заканчивая на сегодняшний день. В том числе, чтобы в этом музейном комплексе было все. И вопросы там тех исторических времен. Войска турецкого, там, турецкая война, русско-японская война, Первая мировая война, Вторая мировая война, гражданская война, революция, Ингуши сыграли одну из ведущих ролей на Кавказе да? В создании красной советской республики кавказской. Вот здесь все вопросы должны заложены быть. И чтобы люди бы видели «Вот мы какие».

Но при этом здесь показать, что были и такие у нс. Я думаю, это очень важный момент, и я вам скажу, может быть, вы только скажете спасибо, что мы это закладываем людям. Мы просто даем понять, что мы были, сколько есть, мы были в составе именно великой России, кто бы там ни говорил, нужны мы или нет. Не им рассуждать, кому мы нужны, а кому не нужны.

А.ПРОХАНОВ: Конечно. Если уход одного человека, это трагедия для человечества. А уход целого народа, целой комбинации – вообще драма. А вот, как считаете, у нас 3, конечно, это Медведев заложил, 3, как бы, наместника, спецпредставителя по Кавказу. Это вещь такая, не знаю, для меня она до конца не ясна, нужно ли это? У каждого субъекта есть свой лидер, свой вождь, у каждого субъекта свои проблемы. Зачем еще над ними выстраивать еще какую-то структуру? Кто этот был человек? Есть Южный федеральный округ, есть Козак. Зачем ему лишние полномочия? Что это за фигура? Вы чувствуете необходимость?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну. Здесь вопрос в чем стоит, в нашем понимании? У нас же схожие, по некоторым вопросам советовались, есть общая проблема, которую надо решать. Есть локальная проблема, которую надо решать. Есть как информация доносится, как освещается. Понимаете, мы сегодня, когда говорим о том специальном человеке, который должен работать в этом направлении. Вот, сегодня берем Южный федеральный округ, он где находится?

А.ПРОХАНОВ: Ну, в Ростове же, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Да. В моем понимании, он должен находиться в Нальчике, чтобы были вот эти все 7 республик, где на сегодня мы видим, где-то явные проблемы, где-то проблески в проблемах определенные, то, что внутри между собой в республиках. Здесь вот нужно собрать всех руководителей перед этим человеком, прежде чем его назначать. Он должен проблемы услышать и от самих руководителей, то есть прийти к единому знаменателю, что да, мы между собой понимаем эту проблему так, цель которой которая поднимается, когда он приходит сюда работать, он не поддерживает ни меня, ни вас, он поддерживает целую, в общем, идею.

А.ПРОХАНОВ: И кавказскую, и общероссийскую одновременно.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Независимо, кто мы лучше, что он к нам. Это общее дело главы (НЕРАЗБОРЧИВО), понимаете? Этот человек занимается только этими проблемами. Именно выстраиванием тех отношений, которые сегодня сложились, взаимоотношениями между республиками. Для того чтобы контролировать потоки финансовые – не то, чтобы контролировать общеполитический курс, Южный федеральный округ. А этот человек, вот, узкое направление у него должно быть, которое только занимается этими взаимоотношениями между республиками. Наведение здесь порядка в этих взаимоотношениях и выявление тех, кто не хочет этого порядка. То есть какие-то рычаги есть в этом направлении.

Конечно, параллельно эти взаимоотношения складываются и на деньгах, и на коррупции, он тоже этого будет касаться. Но самое главное здесь, ему же даны особые полномочия, особый статус. У него есть контакты только с 3-мя первыми лицами в государстве – президент, председатель правительства, глава администрации президента, все. И ему никто больше не может ему указывать. Если как-то где-то чего-то, он не ждет, когда загорится костер, он хватает двоих руководителей, тащит сюда наверх и говорит «Ребята, давайте, опять садимся, все смотрим, опять решаем».

А.ПРОХАНОВ: Пока что, мне кажется, он должен быть, с одной стороны, спецслужбистом, то есть башка должна уметь оперировать огромным количеством информации и соединять ее в какой-то синтез, контрразведчик. А вторая сторона, он должен быть очень гуманитарным культурным человеком, который понимал бы всю сложность и красоту этой полифонии кавказской культурной.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, смотрите. Если разведчики – они же тоже разные, смотря какого направления. Если говорить о службе внешней разведки, более (НЕРАЗБОРЧИВО) направления, то, значит, это как вариант. Но ни в коем случае не военная. Почему? Потому что у военного свое направление, хотя, не скажу, что там... Но все равно свое направление. Но больше, мне кажется, здесь должен быть более продвинутый, там, политик, человек, который имеет опыт и там, и там, и там. По общей ситуации наблюдал и видел эту проблему. Но ее нельзя оставлять в таком виде. Сейчас говорить, что давайте возложим на Южный федеральный округ, ну тоже неправильно.

Если брать, там... Можно сейчас сказать «А чего, Южный федеральный округ не работает» - работает. Там большую работу делает. Ну, если чего сделать, то, там, раз в неделю заслушает, там, подсказывает, советует, где чего там. И помощник приезжает его там и все равно помощь оказывается. При этом и ругают иногда, если что-то не так. То есть в этом нет вопросов. Вопрос в другом стоит, что у него их много. А здесь нужен человека именно на эти 7 республик, который только ими занимается, кто берет проблему снять, общую напряженность снять. Может, там, год-два-три, не знаю, (НЕРАЗБОРЧИВО). Но он не будет, в нем необходимость отпадет. Но здесь он должен быть. Вот в чем он борется. Но опять же его роль принизить, если его закрепить за кем-то. Вот, у нас есть 3 человека, которые ему подотчетны.

А.ПРОХАНОВ: Вас утверждал президент Медведев уже или Путин?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Медведев.

А.ПРОХАНОВ: Медведев, да?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Предлагал.

А.ПРОХАНОВ: Предлагал. Ну, а, как бы, Путин приложил свою руку к выдвижению вашему?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет, беседа у меня была и с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, и с Владимиром Владимировичем Путиным.

А.ПРОХАНОВ: Тогда последние два просто коротких вопроса. Ну, какие напутствия вы получили от Путина и от Медведева? Не такие, вот, структурные, а чисто человеческие?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, давайте так, это очень важно сегодня, чтобы снять, да? И президент, и председатель правительства спросили у меня о моем мнении об Ингушетии. То есть о пригородном районе, да? О проблемах с границей с Чеченской республикой. На что я, опять же, искренне ответил, и это всегда мое мнение такое было: что как она есть сегодня в сложившихся границах, так мы реально проводим выборы, не было никаких спорных вопросов. Взять еще больше проблем. Надо оставить в том положении. Но при этом нужно писать, устроить всех беженцев, они должны вернуться в свои дома и им должны обеспечить размещение, безопасность, обустройство, интеграцию и все остальное. Вот, 2 вещи, я получил полное согласие в этом плане, что руководитель государства.. Так и они (НЕРАЗБОРЧИВО), что и по закону, и, как бы, получается, что на сегодняшний день если даже брать законы по пригороду, ну, не будоражить население, а, наоборот, идет на то, чтобы процесс интеграции прошел нормально.

Ну и, естественно, такое человеческое понятие, просто первое, конечно, обеспечивать независимость федеральной власти самому, сгоряча там, зная мой характер, да? В целом, конечно, по-человечески к людям относиться. Вот, мне как-то говорили любить людей, любить народ, как бы ни было опасно общаться с людьми. Что я и делал бы даже, если бы мне не говорили, понятно, да? Вот этот фактор. Третье, конечно, это взаимодействие с соседями, с лидерами. Наладить контакты и отказаться, меньше конфликтов, а, наоборот, надо в целом работать в этом направлении.

Ну и ряд вещей, которые связаны с коррупцией, с контролем финансовых средств, ну и таких, бытовых вещей. А так, как бы такое внимание.

А.ПРОХАНОВ: И последний краткий вопрос. Какая ваша любимая сура в Коране? Самая важная для вас? Есть такая?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Ну, не сказать. Они все важные. Нельзя сказать, какая любимая, какая нет. Я считаю, что даже в моем понимании это грех там выделять, что важное, что не важное. Все, что в Коране, это важно.

А.ПРОХАНОВ: Нет, важно, да. Для меня в Ветхом завете очень важна книга Иова, например – она очень к сердцу ложится, все остальное сложно. А в Новом завете почему-то меня потрясает откровение Иоанна Богослова, Апокалипсис, конец света. Нет такого в Коране? Такой вещи, которая бы вас пронзила огнем таким?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет. Такого... Это все пронзает огнем, все, что в Коране. И, как бы, опять же, обтекаемо. Но я скажу, что все шло сегодня на проповеди, когда имам приводит пример, говорит когда людям в том числе о том, что связано и с отношением богатого к бедному. Если послушать, это все пронзает, это все пронзает. Все, что в Коране написано, это именно земное, это именно для человека, чтобы доходно. Вот сегодняшняя проповедь, когда говорят «Если ты, имея богатство, не дал бедному, то эти богатства – они греховны. А если ты дал бедному, эти богатства еще приумножатся стократ». То есть это такие вещи, я не могу выделить. Так же как мне задали вопрос, кто для вас является идолом, еще чего-то, кумиром. Ну, нет у меня, я не создаю себе какого-то кумира. У меня есть пример – отец мой родной, с кого я беру пример всегда во всем. И здесь в Коране я не хочу выделять какую-то отдельную статью, что сказать, что это для меня важно. Все там важное, все святое.

А.ПРОХАНОВ: Все, спасибо. Уморил вас?

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: Нет.

А.ПРОХАНОВ: Интересно с вами беседовать очень.

Ю.-Б.ЕВКУРОВ: С вами очень интересно.

Эхо Москвы

Вы можете разместить эту новость у себя в социальной сети

Доброго времени суток, уважаемый посетитель!

В комментариях категорически запрещено:

  1. Оскорблять чужое достоинство.
  2. Сеять и проявлять межнациональную или межрелигиозную рознь.
  3. Употреблять ненормативную лексику, мат.

За нарушение правил следует предупреждение или бан (зависит от нарушения). При публикации комментариев старайтесь, по мере возможности, придерживаться правил вайнахского этикета. Старайтесь не оскорблять других пользователей. Всегда помните о том, что каждый человек несет ответственность за свои слова перед Аллахом и законом России!

© 2007-2009
| Реклама | Ссылки | Партнеры