1930–1950-е гг. /краткий исторический обзор/

Сегодня в условиях многонационального общества, когда Россия за свою многовековую историю впервые избрала путь демократического развития, особенно актуально получить ответы на многие, все еще существующие проблемы национальной политики. На мой взгляд, первоочередные задачи, которые должны решаться современным Российским государством, как правопреемника бывшего Советского Союза, это:

1) кардинальный пересмотр и переосмысление самой политики государственных репрессий 1930–1950-х гг., черной тенью накрывших всю территорию страны и народов ее населявших;

2) проблема территориальной реабилитации репрессированных народов, которая все еще существует и не разрешена.

Для решения этих задач в конце 1980-х начале 1990-х гг. были приняты соответствующие государственные юридические акты, в частности, Постановление Верховного Совета СССР «Об отмене законодательных актов в связи с Декларацией Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 г.», Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г., и последовавшее за ним Постановление Верховного Совета РСФСР «О политической реабилитации казачества».

К репрессивным мерам, часто использовавшимся против «неудобных» народов и социальных групп советского общества в 1920–1950-е гг., относится и депортация.

Термин «депортация» зародился в Древнем Риме, в переводе с латинского языка он означает – изгнание, ссылка насильственным принудительным способом.

Если коснуться истории депортации народов в мировом масштабе, то она весьма сложная и многогранная и имела место в разные этапы развития человечества. Наша страна, в этом плане, не только не была исключением, но и применила эти меры в столь широком масштабе, что содрогнулся весь цивилизованный мир. Советская идеология, провозглашая солидарность и дружбу между всеми народами Советского Союза, суверенитет и право каждой нации на проживание на своей исторической территории, в то же время, с предательской свойственностью своей природы способствовала грубому нарушению всех закрепленных конституционных норм. Последствия этой политики оказались весьма пагубными, и многие из вопросов, порожденные ею, остались не разрешенными и сегодня, по прошествии 67 лет со дня депортации 1944 года.

Воля «законодателя», а им был Сталин, оставалась превыше всего. Репрессии, дискриминации независимо от их характера – классовые, социальные, религиозные, национальные – нарушали одновременно десятки статей Конституции СССР 1924 и 1936 гг. и Конституцию РСФСР 1925 г., провозглашавших «равноправие» граждан независимо от их национальности, расы и т.д. Игнорировалась полностью даже такая статья Конституции, согласно которой законодательная власть в СССР осуществлялась исключительно Верховным Советом СССР. Документы свидетельствуют о том, как, кем и на каком основании принимались решения о депортации целых народов.

Каждому из депортированных народов, идеологи и политики тотальных репрессий «находили» различные причины и основания, порою весьма нелепые и абсурдные, для оправдания их депортации: к одним – в превентивных мерах (немцы, корейцы – 1937 г., курды, хемшиты, турки-месхетинцы, лазы, греки, финны - 1938-1939 гг.); к другим – как за участие в «повстанческом движении», направленном против советской власти (народы Северного Кавказа, Крымской АССР, Белоруссии и Украины); к третьим – за сопротивление установлению и восстановлению советской власти (народы Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии и др.); к четвертым – по политическим мотивам, связанным с конфессиональными факторами (например, сфальсифицированные судебные процессы в 1930-х гг. по т.н. делу «истинно-православных христиан» и др.).

Была ли альтернатива тем депортациям? Разумеется, да. Прежде всего, это изоляция тех групп общества, которые выступали на стороне врага.

Исходя из юридической стороны проблемы, можно в этой ситуации заявить, что государство вправе и должно было, тем более в военной обстановке, обеспечить стабильность положения, ослабить обострение криминогенной ситуации в тылу и прифронтовой полосе, создать нормальные условия для проживания своих граждан. Благо, государство располагало для этого необходимым, достаточно внушительным силовым аппаратом. Велась и статистика функционирования мелких повстанческих групп (в документах тех лет они упоминаются как – «шайки», «банды» и т.п.) на территории всей страны. Так, в 1941–1944 гг. их количество достигало 7164 групп, в составе которых насчитывалось более 64 тысяч человек, включая представителей практически всех народов и регионов страны. Однако это не означает, что имелась веская необходимость депортации целых народов только из-за участия в антисоветских повстанческих движениях некоторых отдельных их представителей (групп).

Значительные группы из них действовали на территории Прибалтики и Северного Кавказа: в Северной Осетии, Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, а также в Крымской АССР. Сегодня, благодаря рассекречиванию некоторых архивных фондов НКВД и ОГПУ, известны и данные о численности выступавших применительно к каждому региону. Так, например, в Крымской АССР они составляли более 20 тысяч человек, в Калмыкии – около 9 тысяч человек. Безусловно, что процент их составлял от 10 до 20 от общего количества населения, однако, это далеко не весь народ.

В то же время к началу депортации (по свидетельству органов (ОГПУ) ОГБ СССР) с повстанческим движением в стране было, в основном, покончено, но ссылке все же подверглись целые народы. Переселение оценивалось руководством страны, прежде всего И.Сталиным, Л.Берией, Л.Кагановичем, Г.Ягодой, а значительно раньше – А.Микояном и другими, как одно из эффективно действующих средств по ослаблению этнической напряженности в том или ином регионе страны, также ослаблению социально напряженной и криминогенной ситуаций.

Кровавый молох репрессии и депортации закрутился в первые же годы упрочения «народной» советской власти. Отчет начался с русского народа.

Русские. Первым, кто пострадал после большевистского переворота в октябре 1917 г. (пафосно именовавшийся в советской историографии как «великая октябрьская революция») был, несомненно, русский народ. Уже в 20-е годы значительная часть казачества Терской и Кубано-Черноморской областей насильственным путем переселялась в необжитые северные регионы страны и Западную Сибирь. К концу 20-х–началу 30-х годов высланные экономически более устойчивые слои российского крестьянства, т.н. кулачество и середняки, представлявшие собою все нации и народности страны, по официальным данным составляли более 1 млн. 800 тыс. человек. В действительности же количество их было значительно больше. В 1935 году на принудительном поселении остались чуть более 930 тыс. человек.

Затем к мерам насильственного переселения стали прибегать все чаще (тут невольно приходит на мысль известная французская поговорка,– «Аппетит приходит во время еды»), и достигают они своей кульминации во второй половине 30-х начале 40-х годов.

Корейцы. В 1937 году на территории РСФСР в два этапа были депортированы из районов Дальневосточного края 120 тыс. граждан корейской национальности. Частично депортация корейцев продлилась вплоть до конца 1945 года. Обвинение сводилось к участию в «шпионаже» целого народа в пользу Японии и, к якобы возможной измене и т.д.

Финны (Ингерманландцы). На основе Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1941 г. «О военном положении» уже 26 августа 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта принимает постановление №196-И об эвакуации (по сути, депортации) всего финского населения Ленинградской области. На основе последующих решений Военного совета Ленинградского фронта №00713 от 9 марта и решения от 23 марта 1942 г. финны (ингерманландцы) численностью 9 тыс. человек депортировались в Якутскую АССР, Красноярский край и Иркутскую область. Хотя финны вначале и не числились как спецпереселенцы, однако, 29 декабря 1944 г. НКВД СССР издал приказ №274, согласно которому финны были взяты на учет как «спецпереселенцы». Многие из них погибли в ходе депортации и на местах поселений от болезней, голода и холода.

Немцы. На следующем этапе проходила депортация российских немцев. Тема депортации российских немцев особенно трагична в постсоветской истории. Ни одному из народов бывшего СССР государство не уделяло столько «внимания» (в смысле депортации), кроме как немцам; о количестве нормативно-правовых актов узаконивавших насильственное выселение немцев будет сказано ниже.

В 1941 году 446 480 этнических немцев, проживавших в Автономной области немцев в Поволжье, были насильственно переселены на основании совместного Постановления СНК СССР и ВКП(б) №2060-935 (под грифом «совершенно секретно») от 12 августа 1941 г. и Указа от 28 августа 1941 г. соответственно.

Начиная с сентября 1941 г. последовала депортация и всех остальных граждан немецкой национальности, дисперсно проживавших на всей территории страны. Всего было депортировано более 1 млн. 200 тыс. человек. Они проживали на территории Закавказья, Украины, центральных областей РСФСР и т.д.

Калмыки. Роковую роль в судьбе калмыцкого народа сыграло его обвинение в «поголовном сотрудничестве» с немецко-фашистскими оккупационными войсками и предание интересов родины. Указом Президиума Верховного Совета СССР №115-144 и Постановления СНК СССР №1432-425 от 27 декабря 1943 г. за подписью «народного дипломата» В.Молотова 92 тыс. 983 калмыка (28 тыс. 148 семей) в принудительном порядке были высланы и расселены в отдаленных районах Новосибирской, Томской и Омской областях, в Красноярском и Алтайском краях, в Казахской ССР. По сути, небольшой по численности калмыцкий народ был рассеян на огромных пространствах Западной и Восточной Сибири.

Исторический факт: за время с 1941 по 1945 гг. было издано более 20 (!) постановлений и приказов, напрямую связанных с депортацией российских немцев, которая затянулась на длительный период.

СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ

Карачаевцы. В 1943 г. черная тень массовых депортаций народов накрыла и многонациональный Северный Кавказ. Первыми в этом списке были карачаевцы. Принудительное переселение карачаевцев проводилось в 1943-1944 гг. в несколько этапов. Первую группу составили участники антисоветских повстанческих отрядов и члены их семей – 573 человека, они были высланы за пределы Северного Кавказа 9 августа 1943 г. Вторую группу составил уже сам карачаевский народ. Указом Президиума Верховного Совета СССР №115-13 от 12 октября 1943 г. и Постановлением СНК СССР №1158-342 от 14 октября 1943 г. из Карачаевской АО все карачаевцы переселялись (депортировались) в Казахскую и Киргизскую ССР. Всего из области было депортировано 69 тыс.267 граждан карачаевской национальности, т.е. весь народ.

Ингуши и Чеченцы. В начале 1944 года та же участь постигла и древнейших народов Кавказа – ингушей и чеченцев, исторические истоки которых уходят в глубь тысячелетий (по данным известных кавказоведов, археологов, лингвистов и антропологов XX века – в 20-10 тысячелетия до н.э.).

20 февраля 1944 г. Л.Берия совместно с комиссарами МГБ Б.Кобуловым и И.Серовым, начальником канцелярии НКВД СССР комиссаром С.Мамуловым и другими высокопоставленными должностными лицами МГБ и НКВД СССР прибыл в г.Грозный для руководства операцией под кодовым названием «Чечевица» по выселению (депортации) чеченцев и ингушей, на основании Постановления ГКО СССР №507366 от 31 января 1944 г., за подписью И.Сталина. Поводом для депортации всего чеченского и ингушского народов вновь явилось утверждение о якобы их «повальном сотрудничестве с немецко-фашистскими захватчиками». Однако доподлинно известно, что территория Чечено-Ингушской АССР в годы войны не была оккупирована. Хотя имело место наличия в Чечне, как и в других регионах страны, небольших антисоветских повстанческих отрядов, различных по численности. В Ингушетии же наличие таких крупных отрядов не упоминается ни в одних оперативных сводках ОГПУ и НКВД (!). Хотя недовольных «национальной политикой» советской власти много было и в Ингушетии. Так, например, по данным командира одного из повстанческих отрядов Хасана Исраилова (адвоката, юриста по образованию), чьи действия были направлены против существовавшего режима советской власти на территории Чечни и Ингушетии, под его знамена могли быть подняты около 24 тысяч чеченцев и ингушей, крайне ущемленные в своих правах тоталитарным режимом и его «опричниками» из ОГПУ и НКВД. Эти данные были взяты из личного дневника Х.Исраилова, который случайно попал в руки командования воинских подразделений, занимавшихся «зачисткой» (т.е. карательными операциями) горных районов от повстанческих отрядов в 1944-1945 годы.

Антисоветским повстанческим движением в Чечне были сформированы и разработаны программы двух партий, это – Освободительная партия Кавказских братьев (ОПКБ) – её возглавлял Х.Исраилов (Терлоев) и Чеченская национал-социалистическая партия – её возглавлял Майрбек Шерипов (младший брат известного чеченского революционера Асланбека Шерипова).

Во время депортации первоначально были выселены 310 620 чеченцев и 81 100 ингушей. Позднее количество депортируемых жителей увеличилось (см.ниже). Видимо, эти официальные данные охватывают только тех из них, кто проживал на равнинных и относительно доступных горных районах республики. Затем эта же мера распространилась и на горные районы, где войсковыми подразделениями НКВД и ОГПУ были применены карательные операции, сопровождавшиеся массовыми убийствами мирных жителей горных районов, которых сами же не выселили.

О белорусской Хатыни знает весь мир. Вокруг нескольких северокавказских «Хатынь» (во мн.числе, – авт.) до сих пор возвышается «китайская стена» молчания. Ужасы, произошедшие в феврале 1944 г. в горах Чечни и Ингушетии, многократно затмевают трагедию белорусского села Хатынь. И от того они во сто крат страшнее: в Белоруссии зверствовали враги-фашисты, здесь же, т.н. свои…

Так, в горных ингушских аулах Таргим, Хамхи и др. были заживо сожжены в башнях более 70 «нетранспортабельных» жителей, в основном, старики, женщины и дети (самому младшему не было и года ). Тех, кто пытался вырваться из этого страшного ада, «защитники родины» расстреливали из автоматов и пулеметов. Немногих оставшихся в живых добивали штыками и прикладами.

Исторический факт. После высылки ингушей и чеченцев, и начала «зачистки» высокогорных районов Ингушетии от оставшихся жителей, органы НКВД начали применять практику «натурализации» отчета действий своих карателей. В чем заключался смысл этих «отчетов»? Чтобы избежать хлопотов с доставлением отставших/избежавших выселения горцев и не обременять себя доставкой их в пункты сбора, командованием НКВД/ОГПУ одобрялось, после физического уничтожения, отрезать… головы или ушные раковины у горцев и доставлять их для «натурального» отчета в управления НКВД/ОГПУ на местах. Эсэсовские зондеркоманды германского вермахта не применяли таких зверств не то что к мирным жителям, но даже к потенциальному противнику. Лишь дерзкие рейды немногочисленных отрядов народных мстителей (абреков), действовавшие в горах Ингушетии и Чечни и наносившие немалый урон карателям, заставили органы НКВД отказаться от своих варварских методов.

Кавказской «Хатынью» стал и высокогорный чеченский аул Хайбах, где 27 февраля 1944 г. каратели из НКВД, загнав в кошару более 700 мирных жителей из окрестных селений и хуторов Галанчожского района, в основном стариков, женщин и детей (самому младшему едва исполнилось 8 мес.), заживо сожгли их, тех кто пытался вырваться из пламени расстреливали из пулеметов. Эти зверства в отношении мирного населения советская власть объясняла простыми мотивировками – «нетранспортабельность» и как допустимыми (!) «перегибами».., и не более.

По циничному выражению в своем докладе Председателю ГКО Сталину цепной пес главного опричника народов России Л.Берия объяснял, что «данные меры были вынужденными, так как их этапированию к местам погрузки мешал… глубокий снег в горах».

Да, накануне высылки 23 февраля 1944 г. в горах и на плоскостях Чечни и Ингушетии выпал обильный снег, закрывший практически все дороги и перевалы. Казалось, что сама природа, предчувствуя надвигающиеся горе и ужасы, предвидя множество невинных смертей, всеми силами противилась той чудовищной акции, уготованной мирным жителям гор. Но, к сожалению, на этот раз она оказалась бессильной перед каинской природой человека (если их, советских фашистов, вообще уместно называть человеками).

По официальным данным, из Чечено-Ингушетии было депортировано 478 479 чеченцев и ингушей, из них 91 250 ингушей. Однако, можно с уверенностью утверждать, что эти цифры весьма далеки от реальных, количество депортированных было намного больше. Среди депортированных, в основном, превалировали старики, женщины и дети, так как практически большая часть взрослого мужского населения призывного возраста воевала на фронтах против немецко-фашистских войск. Именно в этот период Особые отделы НКВД и ОГПУ на всех фронтах, во всех воинских подразделениях начали задерживать (читать, арестовывать, – авт.) ингушей и чеченцев, балкарцев и карачаевцев, снимать их с боевых позиций и под конвоем отсылать в места ссылки их народов.

Балкарцы. В общей цепи драматических депортационных событий 5 марта 1944 г. было принято новое Постановление ГКО СССР №5309 о выселении балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР. Согласно предварительных данных органов НКВД Кабардино-Балкарии, предполагалось депортировать 32 887 человек. Однако, как сообщалось в телеграмме начальника ОСП НКВД СССР от 13 марта
1944 г., было переселено к этому времени 37044 граждан балкарской национальности. После численность высылаемого контингента незначительно возросла за счет части жителей высокогорных аулов, другая же часть жителей высокогорья Балкарии была, как на примере ингушского Таргима и чеченского Хайбаха, попросту уничтожена карательными отрядами НКВД. Примером тому служит трагедия балкарской «Хатыни», селения Сауту, – там все те же «советские фашисты» сначала расстреляли, а затем сожгли 323 мирных жителей, в основном, стариков, женщин и детей. Но огонь не способен сжечь память народную!

…Там, где раньше располагалось селение Сауту, – ныне развалины. А у дороги, к ней ведшей, ныне стоит памятник. Камень гласит: «Путник, остановись! Почти память зверски расстрелянных, а затем сожженных верными псами сталинского геноцида – войсками НКВД в ноябре 1942 года… От Балкарии». Памятник установлен балкарским народом.

К сожалению, нынешняя «демократическая» Россия, по прошествии 20 лет своего существования, так и не смогла (или не желает) дать официальной оценки тем, как и множеству другим трагическим событиям депортации целых народов. Сколько еще ждать? Неизвестно!

25 мая 1944 г. был издан Приказ НКВД и НКГБ (МГБ) СССР №00620/00190 о депортации с территории Кабарды 2412 человек. Фактически же были депортированы 1672 человека, – т.н. национал-предатели, активные немецкие пособники, изменники и т.д. Большинство из них были осуждены по ложным обвинениям.

По официальным данным, погибших и умерших во время депортации и на местах спецпоселений, из репрессированных народов Северного Кавказа, насчитывалось более
147 000 человек. В действительности, по оценкам независимых правозащитных организаций, количество погибших северокавказских горцев в ходе депортации и на местах расселении значительно выше.

Крымские татары. В сложной обстановке развивались события и в Крымской АССР. Архивы России располагают документами как НКВД СССР так и служб германского вермахта, свидетельствующие об активном сопротивлении части крымских татар, армян и болгар, проживавших на территории полуострова, отступавшим частям Красной армии, нанесении заметного ущерба всему партизанскому движению Крыма. К этой «обвинительной статье» была отнесена также деятельность Крымского Национального комитета (КНК). Все это, вероятно, и послужило причиной для появления 11 мая 1944 г. Постановления ГКО №5859 о выселении всех крымских татар в Узбекистан и другие регионы Средней Азии и РСФСР. Однако ГКО и НКВД СССР упорно умалчивали об основных причинах, побудивших крымских татар, доведенных до крайности необоснованными репрессиями «народного государства» в 1930-е и предвоенные 40-е гг., к неприятию и активному сопротивлению всему тому, что олицетворяло собою советскую власть и коммунизм, пойти на сотрудничество с германским вермахтом в период оккупации Крыма.

Всего из Крымской АССР в 1944 г. было депортировано 191044 гражданина татарской национальности. По официальным данным органов НКВД, только в ходе выселения были арестованы 5989 человек, изъято 10 минометов, 173 пулемета, 292 автомата, 2650 винтовок и т.д. В ходе депортации и адаптации на новых местах поселений погибли
44 887 крымских татар.

С территории Крыма в июне 1944 г. (Постановление ГКО №5984 от 2 июня 1944 г.) были также депортированы более 30 тыс. человек: греков – 15040 человек, армян – 9621, болгар – 12422. Возникла угроза депортации и над караимами (исповедуют иудаизм), составлявшие 6500 человек, однако Нарком внутренних дел Крымской АССР В.Т.Сергиенко представил Докладную записку на имя Л.Берия, где доказывал неучастие караимов в антисоветском движении. Они были оставлены на дальнейшее проживание в Крыму. Только отдельные лица из караимов были переселены в общей массе.

Вообще, относительно истории «рождения» данной Докладной записки по караимам, в современной историографии существуют несколько небезынтересных версий, которые еще подлежат глубокому изучению историками.

Что касается территории РСФСР, то среди депортированных значились и контингенты «прочих» или «других». Под этими терминами в 40-х гг. принято было обозначать «неблагонадежные антисоветские элементы», депортированных с Таманского полуострова, из Краснодарского края и группы городов Кавказских Минеральных Вод. Это та многоликая часть народов СССР, которая также подверглась насильственному переселению по «государственному заданию». Согласно «Справке о количестве лиц других национальностей, находящихся на спецпоселении, выселенных с немцами, с выселенцами Кавказа, Крыма, но не входивших в состав семей этих контингентов», составленной в 1949 г. начальником 2-го отделения ОСП НКВД СССР капитаном Б.П.Трофимовым, установлено, что: «Вместе с немцами было выселено 1721 человек, в том числе русских – 662, украинцев – 355, поляков – 124, латышей – 104, литовцев – 111, финнов – 58, австрийцев – 34, эстонцев – 33, прочих – 240 (это греки, татары, евреи, датчане, мадьяры (венгры), шведы, французы, бельгийцы, голландцы, итальянцы, болгары, мордва, чехи, караимы).

С Северного Кавказа с чеченцами, ингушами, балкарцами и карачаевцами было выселено 3219 человек, в том числе: кабардинцев – 1617, кумыков – 485, аварцев – 311, тавлинов – 186, даргинцев – 39, абазин – 52, осетин – 49, ногайцев – 41, русских – 35, прочих – 409 (украинцы, лакцы, лезгины, турки, табасаранцы, азербайджанцы, черкесы, грузины, немцы, адыгейцы, арабы, сваны)».

С учетом выселявшихся из Молдавии, Украины, Белоруссии и Грузии (в общем количестве более 94 955 человек), народов Прибалтики (более 150 000 человек) и других районов страны было подвергнуто выселению, совместно с основными контингентами депортируемых народов ещё
58 (!) национальностей из «дружной семьи народов СССР».

Исследование проблемы депортированных /репрессированных/ народов в научном плане свидетельствует об одном неоспоримом факте, а именно, что вынужденная
/принудительная/ миграция многих народов СССР в 30-е – 50-е гг. прошлого века общей численностью 3 млн. 226 тыс. 340 человек (по другим источникам 3 млн. 841 тыс. 680 человек), являлось ни чем иным как открытым геноцидом в отношении собственных народов, основанное на грубом попрании конституционных (гарантированных) прав народов, отсутствием продуманной и реальной национальной политики в многонациональном тоталитарном государстве.

Если современное Российское государство, как правопреемник СССР, сумеет в полной мере переосмыслить ошибки прошлых десятилетий, найдет в себе силу воли официально (публично) принести извинения перед своими гражданами за то зло, которое оно же породило в годы политического террора 20-х – 40-х годов прошлого века, то ему удастся разрешить накопившиеся на сегодняшний день межнациональные проблемы.

И.Г. АЛМАЗОВ,

кандидат исторических наук

Муса КОСТОЕВ

Трехмесячный "враг народа" в Сталинградской битве.

Холодный февраль 1944 года.

Именно в ту ночь, с 22 на 23 февраля, в ночь на печальную для сотен тысяч ингушей и чеченцев среду, выпал в том году первый снег. Наутро жителям села Экажево, как и всем ингушам и чеченцам, жителям Чечено-Ингушетии, не пришлось, как обычно, вычищать со дворов глубокий первый снег. На рассвете 23 февраля всех взрослых мужчин села согнали на школьный двор, якобы на собрание в честь дня Красной армии, оцепили войсками, навели пулеметы. В один миг у людей не стало ни дома, ни родины, ни республики. На сборы оставшимся в домах женщинам с детьми дали где 10 минут, где полчаса. Но нигде и никому - больше часа. И армада армейских грузовиков "студебеккеров", закупленных по ленд-лизу и перегнанных из Ирана на Северный Кавказ, начала свозить плачущих детей и женщин к железнодорожным станциям. Многие даже не успели взять теплую одежду и еду.

Эшелон за эшелоном, извиваясь на поворотах змеей, увозили сотни тысяч несчастных в неведомый край - "Сибаре": в Казахстан и Среднюю Азию. В одном из вагонов "телятников" во все свое детское горло орал автор этих строк. Будучи всего трех месяцев от роду, этот "враг народа" требовал еду.

Замученная такими же требованиями доброго десятка голодных ртов, больших и малых, бедная мать не знала, что делать, чем накормить малышей. Твердый кукурузный чурек и соленный творог грудному ребенку не скормить, а грудного молока, естественно, после стресса выселения не стало. Не в лучшем положением были и другие семьи с детьми. Отчаявшиеся матери, не имея сил глядеть на полуголодных детей, вынуждены были пойти на святотатство - просить Всевышнего прибрать к себе их самих, а заодно и их голодных детей. Ибо голод и болезни и так косили и стар и млад. На каждой остановке из вагонов выносили и складывали на снег в голом поле десятки окоченевших трупов…

В таком "ритме" один из эшелонов "экажевцев", в котором находилась и наша семья, дополз, наконец, до Сталинграда. Разрушенный войной город, по воспоминаниям старших, представлял собой страшную и печальную картину: руины и руины.

Именно в этом месте моей измученной матери пришла в голову бесчеловечная по своей сути, но единственная по своей пригодности идея. Посоветовавшись с мужем, моим отцом, она решила оставить меня на перроне разрушенного Сталинградского вокзала. Дескать, так будет все же лучше, чем сын умрет от голода у нее на глазах. А с перрона, возможно, кто-нибудь из местных русских подберет ребенка и не даст ему умереть.

Осторожно отойдя за разбитый киоск, стоявший на заснеженном перроне, мать, по ее словам, уложила меня на более видимое со стороны вокзала место, защищенное от ветра. Ребенок же, завернутый в наспех взятое тряпье, уже не имел сил ни плакать, ни есть.

Вернувшуюся в "телятник" уже без сына мать встретил отец. Встретил с расскаянным видом. Наконец, отец не выдержал. - Нельзя так делать, - сказал он плачущей матери. - Ведь меня знают многие односельчане. В это безмерно трудное время я их успокаиваю, говорю, что все в руках Аллаха, что Он не оставит нас своей милостью. И в то же время я выбрасываю своего сына на перрон.

Вернись, принеси его обратно. Выживет - будет жить, а нет - так на все воля Всевышнего. Если умрет в дороге - тогда схороним в снегу. Мы будем не первые, у кого в семье умер ребенок…

Как видно, не судьба мне была остаться жить или умереть в городе, который носил имя злейшего врага человечества, того, чьим именем и по чьей злой воле меня положили на перрон. К счастью, эшелон на каждой остановке простаивал долго, сутками.

Не успел тронуться и наш, и мать успела подобрать меня, еще живого.

Так, несостоявшийся "сталинградец", я через полтора месяца оказался вместе с семьей в промерзлых степях Центрального Казахстана - в Акмолинской области.

"Шаг вправо, шаг влево - расстрел"…

Этих слов великого А. Солженицына из повести "Один день Ивана Денисовича" тогда, в конце сороковых и начале пятидесятых годов, еще не было. Они появились в период так называемый хрущевской "оттепели" в начале 60-х годов.

Однако, без большой натяжки можно утверждать, что в обиход эта сатанинская фраза пошла из того отношения сталинских властей к репрессированным кавказцам. До 1947 года передвижение ингушей и чеченцев не сильно ограничивали по времени и географии. Мы могли ездить в соседние села в поисках родственников, покупать продукты в отдаленных селах.

Но в конце 1947 года вышло постановление Президиума Верховного Совета СССР, в котором передвижение репрессированных ограничивалось на расстояние в пять километров. Нарушение этого драконовского закона каралось тюремным заключением сроком до 25 лет. Кроме того, ссыльных обязали два раза в неделю отмечаться у коменданта. Дескать, для подтверждения того, что ссыльный находится на месте и закон не нарушил.

Именно в эту жестокую пору меня угораздило заболеть какой-то глазной болезнью. Старики почему-то называли ее "арабской" болезнью. Шести лет отроду, я в 1950 году почти полностью потерял зрение на оба глаза. С большим трудом мог отличать солнечную погоду от пасмурной…

Глазных врачей в руднике Бестюбе (так назывался поселок, в котором мы жили с 1949 по 1957 год) не было. Ближайший такой врач находился на расстоянии 200 километров, в районном центре Атбасар. Три месяца мой отец обивал порог комендатуры, прося выдать ему пропуск для поездки в Атбасарскую больницу. Брал меня с собой для убедительности, показывал направление местных врачей. Результат бывал нулевой. Комендант - косноязычный от природы и недоучка по жизни, стоял на своем: "Моя пропуск не даем. Твоя - враг народа…" В одну из последних ходок в комендатуру отец завел меня в кабинет минисатрапа - коменданта и сказал последнему:

- Оставь его у себя, я уже не могу смотреть на его мучения и беспомощность. Поводыря для него у меня тоже нет… Оставив меня на деревянной скамье во дворе комендатуры, отец отправился домой. Идти ему надо было 12 километров, с одного конца поселка в другой. Где-то через час я услышал, как кто-то заводит мотоцикл.

- Эй, ты, слепой бала (мальчик по казахски)! Садись сюда - закричал кто-то комендантским голосом. Где находится это "сюда" я не мог определить, поэтому продолжал сидеть на скамейке. Догадавшись, в чем дело, комендант подошел, взял меня за руку и подвел к мотоциклу. Взобравшись сам на переднее сидение, он посадил меня на заднее и велел крепко держаться за его ремень… Через полчаса мы догнали отца, который шел домой пешком и уже успел пройти более половины расстояния.

- Вот тебе пропуск, - зашуршала бумага в руках коменданта. - И забери этот бала себе. - С этими словами он сбросил меня с мотоцикла прямо на дорогу. До дому мы добрались только к вечеру: я не мог шагать так быстро, как отец. Но тяготы пути с лихвой окупила радость моей семьи, которая узнала, что теперь-то меня повезут на лечение. Спустя несколько дней мы с отцом на попутном грузовике уехали в районный центр Атбасар… Больница представляла собой небольшое кирпичное здание бывшего купеческого особняка. Но неказистый вид здания не являлся мерилом работы врачей. Сегодня мне трудно судить, сколько и какие отделения в ней были. Могу сказать что глазное отделение тут работало на высоком уровне. Сужу я так по тому, как много тут было больных с оперированными глазами. И взрослые и дети с зашитыми и смазанными зеленкой веками ходили по двору больницы, держась за зрячих больных "поводырей". Забегая вперед хочу сказать, что со временем, едва прозрев, таким "поводырем" стал и я. Моим "ведомым" стал мой односельчанин, ныне покойный Абдул-Мажит Ахметович Бочалов, которого привезли в больницу позже меня. "Дала гешт долда цунна", - в Назрани он долгие годы работал зубным техником, а с 90-х годов был владельцем Назрановского завода по переработке маслосемян… Хождение… по мусорным свалкам.

Но вернемся к тем далеким пятидесятым годам. В глазном отделении меня лечили месяц. Затем выписали на амбулаторное лечение. Зрение мое улучшилось, я уже мог ходить самостоятельно. Поэтому мне предложили приходить ежедневно к врачу - офтальмологу.

Однако, эту проблему разрешить было куда сложнее, чем достать пропуск. Родственников в Атбасаре у нас не было, а обратиться к знакомым с просьбой прокормить сына несколько месяцев было неудобно. Хоть голодные послевоенные сороковые годы и прошли, но в начале пятидесятых люди отнюдь не жировали, хотя голода как такового уже не было. Но, "Не имей сто рублей, а имей сто друзей", говорят в народе. Отец сумел пристроить меня в одну семью, с которой сам был знаком еще до выселения, а сам уехал. Срок пропуска оканчивался, а продлевать его мог только тот, кто его выдал. Теперь мне предстояло ежедневно ходить на амбулаторное лечение.

Дело прошлое, и я не собираюсь кого-то укорять в скаредности. Но в моей жизни наступила полоса, которую сытой не назовешь. Если находился кусок хлеба, который мне кидали, как волчонку, то и кидаться на него мне приходилось, как волчонку. В семье было много "конкурентов", которые с удовольствием отбирали его у меня да еще при этом и колотили: я был самым маленьким в их семье…

Мне с лихвой пришлось усвоить значение русской поговорки: "Голод не тетка". Голод же научил меня, так сказать, и своего рода предпринимательству. Я начал исследовать мусорные свалки по всей округе. Конечно, сегодня в это никто не поверит, когда нам ничего не стоит выбросить целый пакет черствого хлеба, а то и сковородку подгорелого мяса. Но тогда я не находил на свалках ни корки хлеба. Дело было к осени и свалки изобиловали в основном арбузными корками.

Маленькие казахстанские арбузики, похожие больше на полосатые мячики! Вам, без сомнения, я обязан тем, что выжил! Точнее, вашим коркам, которыми я набивал карманы рваных штанишек.

Как правило, наши сосланные земляки мало, что сажали в Казахстане, разве что картошку. Коренное же население, казахи, не сажали и вовсе ничего, даже картошку. Овощи и плоды в основном выращивали местные русские и, как и мы, ссыльные немцы, которых сослали двумя годами раньше нас из Саратовской области. Так вот, по соседству с моими хозяевами жила семья русских. Именно на их мусорной свалке я находил самые, если можно так сказать, "лакомые" корки, на которых кое-где иногда оставалось немного розовой мякоти. Я умудрялся так прогрызать "арбузную" сторону корки, что после меня она просвечивала как промасленная бумага. Особый шик я видел в том, чтобы на внутренней стороне корки не оставалось ничего белесого, что напоминало бы мякоть арбуза. Много лет спустя я видел, как куры выклевывали арбузную дольку изнутри, доходя до зеленого наружного слоя. Так вот, я "работал" на порядок лучше кур. После меня же даже курам нечего бывало делать над корками.

Часто на их свалке меня видела соседская девочка Таня, моя ровесница. Иногда мне удавалось разжиться у нее куском пирожка с луком и картошкой. Но основным моим "рационом" оставались арбузные корки. Хозяйки выбрасывали их чаще не с помоями, а отдельно. Но чистить их надо было и при этом. Науку же чистить я освоил быстро. Берешь корку, проводишь по ней рукавом в локтевом изгибе руки - и в карман. Набив таким образом все карманы, я прятался за хозяйским сараем и "пировал".

Лечение, конечно, я забросил: некому было отводить меня к врачу. Да и своим страшным видом голодного и грязного звереныша я бы, наверное, врача испугал. Однако, голод давал знать о себе гораздо чаще, чем я мог находить пропитание. Насытиться арбузными корками тоже было проблематично.

Не один раз я, лежа на глиняном приступке за задней стеной хаты, в слезах молил Всевышнего послать мне кусок хлеба. Время от времени старуха-хозяйка дома попрекала меня своим очередным вынужденным "милосердием", говорила: "З1е д1а а техе хьай да хьавеха, хьо кхаба сона магац". От ее упреков я не становился ни голоднее, ни сытее. Потому что голоднее, чем я был, я быть не мог, а на сытость старуха расщедрятся и не думала. Совет же ее "З1е тоха даьга", я понял в самом буквальном смысле и следовал ему по несколько раз в день. Где-то в сарае я нашел метровый обрывок ржавый цепи и бил им регулярно по стене сарая, в слезах приговаривая: "Ва вотий, хьавола сона маькх яхьаш, со моцал валалехь!" Откуда мне было знать, что ингушский "з1е - это ничто иное, как телеграмма. Отправить же отцу телеграмму мне было куда сложнее, чем чеховскому Ваньке Жукову отправить письмо дедушке Констатину Макарычу…

Так я прожил в гостях два месяца. Наступила осень и арбузных корок на свалках становилось все меньше. Забегая вперед, я хочу сказать, что с тех давних пор я не могу есть арбуз без того, чтобы на корке дольки не оставить полтора-два сантиметра розовой мякоти.

Однажды старуха испекла лепешки с картофельной начинкой. До сих пор я не могу забыть аппетитный запах этих политых топленым маслом деликатесов, сделанных из темной муки простого размола. Увиваясь вокруг старухи, я, держась все же на приличном расстоянии, чтобы не получить затрещину, попросил.
- Нани, дай один дакъальг лепешки!

В ответ старуха схватила веник и кинулась ко мне с воплем.
- Даьла вага хьо ц1араг1! Дешара чудоаг1ача берашта ма даьдий аз из!. Хьадеха хьай даьгара…

Я пулей вылетел из хаты. Желание же съесть четвертинку лепешки пропало бесследно: больше всего я боялся, что меня ударят веником по ногам. Среди детей тогда бывало мнение, что мальчик, которого ударят веником по ногам, никогда не вырастет. Я же предпочитал быть лучше голодным, чем недомерком… Но веник в тот день все же прогулялся по моим ногам. Случилось вот что. Выгнав меня на улицу, старуха спрятала блюдо с лепешками в духовку, и стали дожидаться внуков со школы. Я осторожно пробрался вновь на кухню. Смотрю - старуха стоит на молитвенной овечьей шкуре и истово молиться. Не знаю, о чем она просила Создателя, подозреваю, что молила освободить ее от нахлебника в моем лице.

Улучшив момент, когда она опустилась на колени, я шмыгнул к печке, открыл духовку, рванул дольку лепешки и был таков. В следующий миг на мою правую, и без того костлявую лопатку обрушился удар. Рука отнялась и злополучная четвертушка из обдирной муки упала на заплеванный глиняный пол. Навстречу второму удару я поднял левую руку. Дворницкая метла из грубых прутьев обрушилась и на левую руку. Я упал. Старуха же с наслаждением прогулялась метлой по моим ногам, а заодно и бокам. Я орал от боли, но просил не бить меня по ногам, дескать, иначе не вырасту.
-Дала хьала ма кхувла хьо, ц1араг1а вагаргь, - старуха отводила на мне душу.
Истекая кровью, я еле вырвался из рук старой ведьмы, выскочил на улицу и пошел куда глаза глядят. Много часов спустя я обнаружил, что нахожусь на очередной мусорной свалке и собираю "последний урожай" арбузных корок. Уже поздно вечером далеко от дома меня отыскала моя мучительница старуха и сообщила новость.
-Приехал твой отец! Но смотри мне: если скажешь ему, что тебя у нас били или плохо кормили, я тебя убью. Отец завтра уедет домой, а тебе все равно оставаться у нас!

С этими словами она схватила меня за руку, подвела к грязной луже на дороге и сполоснула мою грязную мордочку грязною же водой и вытерла своим передником, который вряд ли был чище этой навозной лужи.
Потом поволокла меня домой.

Едва переступив порог комнаты, я увидел отца и кинулся к нему с криком: Воти, Воти! Ты мне хлеба принес? - Остолбеневший отец со жгучей обидой смотрел то на меня, то на старую каргу. -Даьллахь, Махьмад, дахьажалахь! Иштта да-кх берий хьаькъал. Опаж бувц цо! Смотри, вот сковородка с лепешками, которые он отказался есть!

С этими словами она извлекла на свет божий злополочную сковородку, на которой действительно лежало несколько долек лепешки, оставшиеся от ее внуков. -Это неправда, - сказал я отцу. И показал ему вспухшие рубцы на моем теле, объяснив при этом за что их получил. Отец посмотрел на рубцы, потом на мою мучительницу. Показал я отцу и свой "неприкосновенный запас" - арбузные корки. -Да… а, (тут шло имя старухи), - сказал отец. - Я никогда не предполагал, что ты можешь оказаться таким человеком…

И вдруг из глаз отца медленно скатилась крупная слеза. Медленно протекла она по его щеке и затерялась в двухнедельной щетине его уже поседевшей бороды. -Но, видно, время меняет людей.

С этими словами отец встал. Схватив обеими руками его ногу, я заплакал и сказал, что больше здесь не останусь, что лучше брошусь под поезд, чем умру от голода. -Не бойся, тут ты не останешься больше, - отец взял меня за руку и мы оставили этот негостеприимный дом.

Это было ровно 53 года назад. Так, в первый и последний раз я видел слезы на глазах отца, причиной которых была не богобоязненность, не страх наказания на том свете за земные грехи, а обида на судьбу за ее безысходность и, возможно, на люде и за их черствость… "Житие" отъевшегося "князя"

Боясь, что старуха меня перехватит вопреки обещанию отца, я бежал по улице впереди него, поминутно оборачиваясь и спрашивая, куда нам повернуть. Часа через два мы дошли до дома других знакомых отца по Кавказу.

На стук отца в дверь из дома вышел моложавый, крепко сбитый кавказец лет 60, с благородной осанкой, с умными, добрыми глазами на худощавом лице. - Ассалам 1алейкум! - отец протянул руку хозяину дома. - Ва1але1кум салам! - хозяин оторопело смотрел на отца. - Нет. Нет! Этого быть не может! Мидий Махьмад! Это ты?

Мужчины обнялись, и так, обнявшись, простояли долго. Отрываясь друг от друга, они вновь и вновь бросались в объятия…

Наконец, первым пришел в себя хозяин дома. - Эй, вы! Выходите, - закричал он в дверь. - Посмотрите, кто к нам пожаловал.
Из дома вышли пожилая женщина, жена хозяина, молодые крепкие парни и девушки - сыновья и дочери хозяина.
Все они обнимали отца и плакали, не стесняясь, слез.
Понять их можно было: шесть мучительных лет они не видели друг друга, с тяжелой среды 23 февраля 1944 года…
Я стоял, ошарашенный таким вниманием к отцу. Наконец, дошла очередь и до меня. Несколько рук одновременно подхватили меня.
В конце концов, я оказался в объятиях пожилой хозяйки дома…
Так я попал в большую, дружную и, безусловно, хлебосольную семью Магомета Джангиреевича Чумакова, выходца из с.

Насыр-Корт. Старый знакомый отца по потерянной родине, он не знал, куда посадить отца, как ему услужить. Я же, конечно, сразу попал в руки заботливых женщин. Были тут и хозяйские дочери и снохи.

Несмотря на мое упорное сопротивление, меня отвели в другую комнату, где одна из женщин уже приготовила деревянное корыто и горячую воду. Мне предстояло перенести процедуру купания, что я никак не мог позвонить этим молодым девушкам. Я жутко стеснялся своего босяцкого вида, а еще больше - своей наготы. Много сил потратили девушки на то, чтобы раздеть меня и усадить в корыто.

Наконец, расставшись с многомесячной грязью на теле и рваным тряпьем, в которое я был обряжен и которое мои "банщицы" тут же бросили в огонь, я, завернутый в одеяло, оказался за отдельным от взрослых столиком. Никогда мне не передать, какою вкусною была та незатейливая еда, которою меня потчевали от души. Горячая вареная картошка, "къодар", домашний хлеб, сладкий чай - все это я уплетал за обе щеки, будто ел в первый и последний раз в жизни.

Как я понял много позже, после многонедельной полуголодной жизни наедаться до отвала было опасно. Мои невольные няни это, видимо, знали, и как раз на середине моих усиленных стараний наполнить желудок впрок, они отняли тарелки и отнесли меня в постель. Мягкая постель после многомесячного лежания на голых нарах была каким-то чудом. Я опомниться не успел, как провалился в сон.
Иногда мне и сейчас кажется, что на такой мягкой постели я с тех пор не спал…
Так в один действительно для меня прекрасный день моя горькая жизнь изменилась.
Из пасынка судьбы я превратился в ее баловня.
Да и в баловня этой большой и доброй семьи тоже.
Наутро отец уехал домой, а я остался на попечении Магомета Джангиреевича Чумакова и его семьи. Милые, добрые мои люди! Я в вечном неоплатном долгу у вас за вашу материнскую теплоту ко мне. Вы, старики, Магомет Джангиреевич и Мууминат Баадуловна, давно находитесь в лучшем из миров.

Но я помню, помню уже более полувека твои по-матерински нежные руки, дорогая моя "нани". Ни до, ни после тебя я никогда никого не называл этим нежным именем "нани". Мне казалось, назови я так кого-то другого - я этим предам тебя, твою ласку ко мне. Даже собственную родную мать я привык называть по имени, говори ей, что нани бывает только одна. Мне не забыть, как ты прятала самые лучшие куски еды, гостинцы от своих родных внуков и отдавала мне. Я почти зримо ощущал твою ангельскую доброту ко мне.

Даже место для сна я отбирал у твоих внуков. Помнишь, нани, я засыпал только тогда, когда меня укладывали между вами, тобой и воти - Магометом Джангиреевичем - на одну постель. Я еще помню, нани, как во время еды удивительно для меня хрумкали твои вставные зубы-челюсти. Я тогда не знал, что это такое и вечно надоедал тебе просьбой: "Нани, вытащи свои зубы". И ты в угоду мне, мальчонке, выдавливала их языком изо рта, а когда я хотел их потрогать, то быстро прятала их обратно. Я изумленно смотрел на такое диво дивное, а ты говорила мне: "Вот будешь, себя хорошо вести и у тебя тоже вырастут, такие же съемные зубы…"
Воти, благородный и кристальной чистоты души человек! Я и тебя помню, даже в самых мельчайших подробностях. Помню, как ты с ног до головы одел меня в новую одежду, не дав сделать это отцу.

Помню, как ты ежедневно за руку, по глубокому снегу и на руках, отводил меня в больницу на прерванное ранее лечение. Помню один из твоих первых приказов своей семье в отношении обращения со мной.
- Что бы этот мальчик ни сделал и не смейте трогать его даже пальцем, - сказал ты. - Он в этом доме имеет больше прав, чем все вы, вместе взятые. - Аьла ва шоана из!"

Сопливый "аьла - князь" со временем неплохо отъелся и начал выкидывать детские шалости.

Помню, однажды второй сын воти, ныне здравствующий Иса, привез воз сена. Была зима, сено надо было заскирдовать. Иса как раз метал стог, когда я, вальяжно этак, как отъевшийся кот, вошел к нему во двор (а жил он по соседству с отцом). Не долго думая, я стал кувыркаться на сене, раскидывая его в стороны. Не балуй, оставь сено, слазь со стога, - не раз урезонивал меня Иса, вновь и вновь собирая раскиданное мною сено. Но я не унимался. Наконец, выведенный из терпения, Иса легонько шлепнул меня ниже спины. Шлепок был легкий, я его даже и не почувствовал через плотную шубейку. Тем не менее я счел своим долгом заплакать и пожаловаться моему воти. Взяв меня за руку, воти вновь отвел меня к Исе.

- Разве вы не знаете, кто этот мальчик! Я же вас всех предупредил, что он "аьла" и имеет право делать в моем доме все, что захочет, - разгневанный дед начал дубасить взрослого женатого сына клюкой по спине. Очень может быть, что сделано это было "понарошку". Но я готов поклясться, что удары были самые что ни на есть серьезные. Плакать же я, конечно, перестал с первым ударом палки, опустившейся на широкую спину Исы…

Удивительной и очень редкой в людях, понятной даже мне, малышу, чертой Магомета Джангиреевича было то, что он умел находить общий язык с людьми всех возрастов. В беседе со взрослыми это был мудрый, многознающий и много повидавший старец, который знал жизнь и вращался среди настоящих мужчин. С детьми он не был ни стариком и ни ровесником. Был товарищем.
Старшим товарищем и другом, который всерьез и на равных выслушает детские обиды, поможет во всем и защитит. Никогда не сюсюкая с детьми, он умел завоевывать их симпатию и доверие. Помню один из многих примеров его общения со мной, шестилетним ребенком. Была у него дома незамужняя дочь Асма. Все то время, что я жил у них, Асма ухаживала за мной, стирала, штопала, кормила. Я так по-детски влюбился в девушку, что самым серьезным образом сказал ей и старикам, что высватаю ее за моего старшего брата Юсупа, которому в ту пору шел восемнадцатый год. Нас с Асмой так и дразнили дома - "нус - маьрвоша". Однако в одно непрекрасное для моей детской души утро мое сватовство потерпело крах. Моя не состоявшаяся "нус", к которой я так прикипел душой, и жизнь без которой я себе не представлял, выскочила замуж.
То ли в шутку, то ли в всерьез взрослые подначивали меня, говоря, что, дескать, твоя "нус" убежала замуж через окно.
На то, что в то время в частных домишках Казахстана не было раскрывающихся окон ни они, ни я не обращали внимания.
Масла в огонь моего угнетенного настроения подлил и отец беглянки. - Пока ты спал, у тебя из-под носа увели твою сноху, - сказал мне дед. - Разве деверь должен быть таким трусливым? На твоем месте я бы отбил свою сноху…

Шутка деда попала на хорошо подготовленную почву моего израненного изменой "снохи" сердца. Благо, я знал, где живут похитители, и поэтому вознамерился отбить Асму. Откуда мне было знать, что перемирие уже состоялось и моя "сноха" стала уже настоящей, но чужой снохой…

Я потихоньку пробрался в дровяной сарай, полчаса вытаскивая крепко всаженный в чурбан топор и, волоча его за собой, отправился отбивать Асму. Идти в студеную погоду по скользкому снегу было трудно, а с тяжелым топором и подавно. Где-то на полпути к дому похитителей я промерз основательно, но возвращаться не намеревался. Я повернулся по ходу спиной к ветру и зашагал задом наперед. И вдруг я уперся спиной в чьи-то большие валенки, и голос, так хорошо мне знакомый и такой родной, сказал:

- Ты куда идешь, воте к1аьнк? Передо мной, а точнее, за моей спиной стоял мой добрый и чуткий воти - Магомет Джангиреевич, одетый в добротную шубу и затянутый башлыком.

Я насупился и не отвечал. Топор вывалился из моих промерзших пальцев. Но мудрый и добрый дед своей чуткой душой догадался, куда я держал путь. Присев на корточки и оказавшись на уровне моего лица, он обнял меня и с самым серьезным видом сказал: - Видишь ли, сынок, тебе одному с похитителями Асмы не справиться, да и оружие у тебя не больно подходящее. Если ты согласен, то мы вот что сделаем. Сейчас пойдем домой, отогреемся, нани нас вкусно накормит, а потом возьмем ружье и пойдем отбивать твою сноху. Согласен? Конечно, я согласился и воти взял меня за руку, другой рукой подхватил выроненный мною топор, и мы медленно пошли домой. И еще много дней на мои настойчивые просьбы отбить мою "нус", Магомет Джангиреевич отвечал уклончиво. Дескать, то ружье не смазано, то патронов у нас мало, то на улице слишком холодно и мы можем замерзнуть. А под конец и вовсе разуверил меня в том, что Асму нужно отбивать у похитителей. - Зачем тебе такая сноха, которая не посчиталась с тобой, как с деверем и выскочила замуж? - сказал он. - Мы найдем тебе сноху лучше, чем Асма. На том мы и порешили…

Так проходила моя жизнь в этой неизмеримо доброй семье. Через полгода, весной, отец перевез меня долечиваться в областной центр - город Акмолинск… Патриарх родового клана

Прошло 53 года. И вновь я в гостях у этой семьи, точнее, семьи среднего сына Магомета Джангиреевича Исы Магометовича Чумакова, того самого, по спине которого по моей милости более полувека назад гуляла клюка его отца… Сегодня Исе Магометовичу намного больше лет, чем было его отцу в 1950 году. Восьмидесятилетний патриарх с длинной белой бородой сегодня - старший не только среди однофамильцев, но и среди всего рода. А род большой. В него входят много фамилий: Бузуртановы, Абадиевы, Чумаковы и т.д. Но Иса Магометович по-прежнему бодр и легок на подъем. В их с супругой Лейлой дружной семье растут более 60 детей, внуков и правнуков.

- Я хорошо помню тебя, - рассказывает мне Иса Магометович. - Конечно, как и любой ребенок, ты малость баловался. Но защита у тебя была сильная - наш отец. Он любил тебя больше своих внуков. В разговор вступает жена Исы Магометвича Лейла. Трудно поверить, что эта еще не старая темноволосая женщина прожила с мужем 56 лет и воспитала такую большую семью.

- Ты очень боялся кошек, - рассказывает мне Лейла. - И если ты вдруг начинал безобразничать, то я брала кошку и показывала ее тебе и ты сразу становился тише воды и ниже травы. Рассказал мне Иса Магометович и о своих родителях.

- Отец, Магомет Джангиреевич, был 1880 года рождения, умер он здесь, на родине, в 1975 году на 95 году жизни. Мать, Мууминат Баадуловна, была на 10 лет моложе отца, но умерла на 5 лет раньше его, в 1970 году. Нас, детей, было 8 человек: трое братьев и пять сестер. В живых сейчас остались мы вдвоем с сестрой Маликат. Если сосчитать все потомство нашего отца, то нас более 100 человек, включая внуков и правнуков. Кстати, твоя не состоявшаяся сноха Асма была самая младшая в нашей семье. К сожалению, она погибла в 1992 году.

Магомет Джангиреевич, дорогой мой воти! Аллах действительно наградил тебя бесценным даром, соразмерным разве что с твоей широкой душой и добрым сердцем! У тебя достойное потомство, которое помнит и чтит тебя. Помню и чту тебя и я, бывший твой маленький и любимый "к1аьнк"! И если бы мне сегодня позволено было написать эпитафию на твоем надгробии, я не нашел бы строк лучше, чем те, которые великий Некрасов написал на смерть великого Добролюбова, разве что заменил бы слово "русская" на "ингушская". "Плачь, русская земля, но и гордись, С тех пор, как ты стоишь,
Такого сына не рождала ты
И в недра не взяла свои обратно".

Газета "Сердало", 12.02.2004 г., №16 (9391)

По архивным документам НКВД СССР, в итоге проведенных трех мобилизаций в республике ушли на фронт 17413 человек.

По сведениям отдела спецпоселений НКВД СССР, за период с 1944 по 1948 год умерли 144704 человека, в том числе:
в Казахстане - 101 036 человек,
в Узбекистане - за шесть месяцев 1944 года 16 052 человека,
в 1945 году 13 883 человека.

В 1937 году в республике были репрессированы:
30 из 75 кандидатов в члены Обкома ВКП(б),
20 из 28 секретарей райкомов,
17 парторгов,
77 членов райисполкомов,
192 работника сельских организаций (учреждений), не считая рядовых тружеников.

*****

Телеграмма И.В. Сталину от Берии. 17 февраля 1944 г.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ.

ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ. ПОСЛЕ УТОЧНЕНИЯ ВЗЯТО НА УЧЕТ ПОДЛЕЖАЩИХ ПЕРЕ. СЕЛЕНИЮ 459 486 ЧЕЛОВЕК, ВКЛЮЧАЯ ПРОЖИВАЮЩИХ В РАЙОНАХ ДАГЕСТАНА, ГРАНИЧАЩИХ С ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИЕЙ, И В Г. ВЛАДИКАВКАЗЕ.

УЧИТЫВАЯ МАСШТАБЫ ОПЕРАЦИИ И ОСОБЕННОСТЬ ГОРНЫХ РАЙОНОВ, РЕШЕНО ВЫСЕЛЕНИЕ ПРОВЕСТИ (ВКЛЮЧАЯ ПОСАДКУ ЛЮДЕЙ В ЭШЕЛОНЫ) В ТЕЧЕНИЕ 8 ДНЕЙ, В ПРЕДЕЛАХ КОТОРЫХ В ПЕРВЫЕ ТРИ ДНЯ БУДЕТ ЗАКОНЧЕНА ОПЕРАЦИЯ ПО ВСЕЙ НИЗМЕННОСТИ И ПРЕДГОРНЫМ РАЙОНАМ, И ЧАСТИЧНО ПО НЕКОТОРЫМ ПОСЕЛЕНИЯМ ГОРНЫХ РАЙОНОВ, С ОХВАТОМ СВЫШЕ 300 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК.

В ОСТАЛЬНЫЕ ЧЕТЫРЕ ДНЯ БУДУТ ПРОВЕДЕНЫ ВЫСЕЛЕНИЯ ПО ВСЕМ ГОРНЫМ РАЙОНАМ С ОХВАТОМ ОСТАВШИХСЯ 150 ТЫС. ЧЕЛОВЕК.

...ГОРНЫЕ РАЙОНЫ БУДУТ БЛОКИРОВАТЬСЯ ЗАБЛАГОВРЕМЕННО.. В ЧАСТНОСТИ, К ВЫСЕЛЕНИЮ БУДУТ ПРИВЛЕЧЕНЫ 6-7 ТЫС. ДАГЕСТАНЦЕВ, 3 ТЫС. ОСЕТИН ИЗ КОЛХОЗНОГО И СОВХОЗНОГО АКТИВА РАЙОНОВ ДАГЕСТАНА И СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ, ПРИЛЕГАЮЩИХ К ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ. А ТАКЖЕ СЕЛЬСКИЕ АКТИВИСТЫ ИЗ ЧИСЛА РУССКИХ В ТЕХ РАЙОНАХ, ГДЕ ИМЕЕТСЯ РУССКОЕ НАСЕЛЕНИЕ.

...УЧИТЫВАЯ СЕРЬЕЗНОСТЬ ОПЕРАЦИИ, ПРОШУ РАЗРЕШИТЬ МНЕ ОСТАТЬСЯ НА МЕСТЕ ДО ЗАВЕРШЕНИЯ ОПЕРАЦИИ... Л.БЕРИЯ. 17.02.1944

Особая папка СТАЛИНА
Из собрания доктора исторических наук Н.Ф. БУГАЯ

*****

Телеграмма И.В. Сталину от Берии. 22 февраля 1944 г.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ.

ДЛЯ УСИЛЕНИЯ ПРОВЕДЕНИЯ ОПЕРАЦИИ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ ЧЕЧЕНЦЕВ й ИНГУШЕЙ ПОСЛЕ ВАШИХ УКАЗАНИЙ В ДОПОЛНЕНИЕ К ЧЕКИСТСКИМ 0-ВОЙСКОВЫМ МЕРОПРИЯТИЯМ ПРОВЕДЕНО СЛЕДУЮЩЕЕ:

...40 РЕСПУБЛИКАНСКИХ ПАРТИЙНЫХ И СОВЕТСКИХ РАБОТНИКОВ ИЗ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ НАМИ ПРИКРЕПЛЕНЫ К 24 РАЙОНАМ С ЗАДАЧЕЙ ПОДОБРАТЬ ИЗ МЕСТНОГО АКТИВА ПО КАЖДОМУ НАСЕЛЕННОМУ ПУНКТУ 2-3 ЧЕЛОВЕКА ДЛЯ АГИТАЦИИ.

БЫЛА ПРОВЕДЕНА БЕСЕДА С НАИБОЛЕЕ ВЛИЯТЕЛЬНЫМИ В ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ ДУХОВНЫМИ ЛИЦАМИ Г.ЯНДАРОВЫМ И А.ГАЙСУМОВЫМ. ОНИ ПРИЗЫВАЛИСЬ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ ЧЕРЕЗ МУЛЛ И ДРУГИХ МЕСТНЫХ АВТОРИТЕТОВ.

...ВЫСЕЛЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ С РАССВЕТА 23 ФЕВРАЛЯ СЕГО ГОДА, ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ ОЦЕПИТЬ РАЙОНЫ, ЧТОБЫ ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ВЫХОДУ НАСЕЛЕНИЯ ЗА ТЕРРИТОРИЮ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ. НАСЕЛЕНИЕ БУДЕТ ПРИГЛАШЕНО НА СХОД, ЧАСТЬ СХОДА БУДЕТ ОТПУЩЕНА ДЛЯ СБОРА ВЕЩЕЙ, А ОСТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ БУДЕТ РАЗОРУЖЕНА И ДОСТАВЛЕНА К МЕСТАМ ПОГРУЗКИ. СЧИТАЮ, ЧТО ОПЕРАЦИЯ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ БУДЕТ ПРОВЕДЕНА УСПЕШНО. Л.БЕРИЯ. 22.02.1944.

Особая папка СТАЛИНА
Из собрания доктора исторических наук Н.Ф. БУГАЯ

*****

Правда о депортации чеченского и ингушского народов

В ноябре 1943 г. заместитель наркома внутренних дел СССР В.В.Чернышов провел расширенное совещание начальников УНКВД Алтайского и Красноярского краев, Омской и Новосибирской областей. Была сделана прикидка: сколько людей и куда переселять. Ориентировочно намечалось в Алтайский край, Омскую обл. и Красноярский край переселить по 35 - 40 тыс. человек, в Новосибирскую обл. - 200 тыс. человек.

Окончательно план принудительного переселения определился в середине декабря 1943 года. Он существенно отличался от ранее составленного, в частности изменилась география расселения. Для поддержания порядка в местах новых поселений намечалось открыть 145 районных и 375 поселковых спецкомендатур с 1358 сотрудниками. Был решен и вопрос о транспортных средствах. В целях обеспечения перевозок Наркомату путей сообщения СССР предписывалось с 23 января по 13 марта 1944 г. поставлять по 350 крытых вагонов, с 24 по 28 февраля-по 400 вагонов, с 4 по 13 марта - по 100 вагонов ежедневно. Всего формировалось 152 маршрута по 100 вагонов в каждом, а в целом 14 200 вагонов и 1 тыс.платформ. Предусматривалось, что спецпоселенцы смогут брать по 500 кг груза (домашние вещи) на семью.

О готовящемся выселении чеченцев и ингушей знали руководящие работники на местах, и не только в Чечено-Ингушетии. Нарком внутренних дел Дагестанской АССР Р.Маркарян в докладной записке на имя Берии от 5 января 1944 г. сообщал, что еще в декабре 1943 г. начальник Орджоникидзевской железной дороги К.В.Ильченко на встрече с председателем Верховного Совета Дагестанской АССР Тах-таровым и сотрудниками обкома ВКП(б), состоявшейся в Беслане, уведомил их "о предстоящем выселении чеченцев и ингушей, назвав при этом, что для этой цели прибыли 40 эшелонов и 6000 автомашин". Аналогичные сведения содержатся в докладах наркома внутренних дел Кабардино-Балкарской АССР Бзиавы.

Операция намечалась на 23 февраля 1944 года. Её проведению было посвящено специальное решение СНК и Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) "Об обеспечении подготовки тактических учений войсковых частей Северо-Кавказского военного округа (СКВО) в горных условиях" (Партархив. Ф.1. Оп.1. Д. 1698. Л.34). В горные районы Чечено-Ингушской АССР были стянуты воинские формирования, войска НКВД, курсанты военных училищ. В райкомах горных районов проводились заседания, на которых разрабатывались конкретные мероприятия для обеспечения операции. С той же целью проводились совещания работников исполкомов Советов и колхозников. Например, Галашкинский РК ВКП (б) принял постановление направить для выполнения работ 1200 лошадей, отремонтировать дорогу, протяженностью 35 верст, 5 мостов, заготовить 600 куб.м. гравия и др. (Там же. Л.49-50).

31 января 1944 г. Государственный комитет обороны утвердил постановление о выселении чеченцев и ингушей в Казахскую и Киргизскую ССР. 21 февраля последовал приказ НКВД СССР, а 7 марта 1944г. - Указ Президиума Верховного Совета СССР, как бы подводивший итог ликвидации Чечено-Ингушской республики. 20 февраля 1944 г. в специальном поезде в Грозный прибыли нарком внутренних дел СССР Берия и его заместители генералы Б.З.Кобулов, И.А.Серов, С.С.Мамулов (Мамульян). Через два дня, разумеется, не без их ведома на места были направлены дополнительные силы для обеспечения операции. По сообщению секретаря Грозненского горкома ВКП (б) Н.Музыченко, только 21 - 23 февраля 1944 г. в такие районы, как Ачхой-Мартановский, Надтеречный, Старо-Юртовский, Шалин-ский, Шатоевский, Галашкинский, Курчалоевский, Гудермесский, прибыли 6778 человек (Там же. Д. 1693. л.70).

Транспортный отдел НКВД СССР в назначенные сроки подготовил железнодорожные эшелоны. Для подвозки выселяемых были использованы машины, поставленные через Иран по лендлизу из США. Они как раз прибыли в Грозный. В так называемый период первых эшелонов, по данным Отдела спецпоселений (ОСП) НКВД СССР, выселение должно было затронуть 310 620 чеченцев и 81 100 ингушей. Видимо, эти данные охватывают только тех из них, что проживали на равнинных и в относительно доступных горных районах республики. Более полные сведения о численности принудительно переселяемых чеченцев и ингушей содержатся в приводимых ниже телеграфных сообщениях Берии Сталину.

"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВ. СТАЛИНУ. ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ. ПОСЛЕ УТОЧНЕНИЯ ВЗЯТО НА УЧЕТ ПОДЛЕЖАЩИХ ПЕРЕСЕЛЕНИЮ 459 486 ЧЕЛ., ВКЛЮЧАЯ ПРОЖИВАЮЩИХ В РАЙОНАХ ДАГЕСТАНА, ГРАНИЧАЩИХ С ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИЕЙ, И В ГОР. ВЛАДИКАВКАЗЕ Л.БЕРИЯ. 17.02.1944"

"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВ. СТАЛИНУ. СЕГОДНЯ, 23 ФЕВРАЛЯ, НА РАССВЕТЕ НАЧАЛИ ОПЕРАЦИЮ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ. ВЫСЕЛЕНИЕ ПРОХОДИТ НОРМАЛЬНО. ЗАСЛУЖИВАЮЩИХ ВНИМАНИЕ ПРОИСШЕСТВИЙ НЕТ. ИМЕЛО МЕСТО 6 СЛУЧАЕВ ПОПЫТКИ К СОПРОТИВЛЕНИЮ СО СТОРОНЫ ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ, КОТОРЫЕ ПРЕСЕЧЕНЫ АРЕСТОМ ИЛИ ПРИМЕНЕНИЕМ ОРУЖИЯ. ИЗ НАМЕЧЕННЫХ К ИЗЪЯТИЮ В СВЯЗИ С ОПЕРАЦИЕЙ ЛИЦ АРЕСТОВАНО 842 ЧЕЛОВЕКА. НА 11 ЧАСОВ УТРА ВЫВЕЗЕНО ИЗ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ 94 ТЫС.741 ЧЕЛ., Т.Е. СВЫШЕ 20 ПРОЦ., ПОДЛЕЖАЩИХ ВЫСЕЛЕНИЮ, ПОГРУЖЕНЫ В ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ЭШЕЛОНЫ ИЗ ЭТОГО ЧИСЛА 20 ТЫС.23 ЧЕЛОВЕКА. БЕРИЯ. 23.02.1944".

"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВ.СТАЛИНУ. ДОКЛАДЫВАЮ О ХОДЕ ОПЕРАЦИИ ПО ВЫСЕЛЕНИЮЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ. НА УТРО 24.02 ВЫВЕЗЕНО ИЗ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ. 333 ТЫС.739 ЧЕЛОВЕК, ИЗ ЭТОГО ЧИСЛА ПОГРУЖЕНО В ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ЭШЕЛОНЫ ] 76 ТЫС.950 ЧЕЛОВЕК. ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДНЯ 23 ФЕВРАЛЯ ПОЧТИ ВО ВСЕХ РАЙОНАХ ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ ВЫПАЛ ОБИЛЬНЫЙ СНЕГ, В СВЯЗИ С ЧЕМ СОЗДАЛИСЬ ЗАТРУДНЕНИЯ В ПЕРЕВОЗКЕ ЛЮДЕЙ, ОСОБЕННО В ГОРНЫХ РАЙОНАХ. БЕРИЯ. 24.02.1944".

"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВ.СТАЛИНУ. ОПЕРАЦИЯ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ ПРОХОДИТ НОРМАЛЬНО. К ВЕЧЕРУ 25 ФЕВРАЛЯ ПОГРУЖЕНЫ В ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ЭШЕЛОНЫ 352 ТЫС. 647 ЧЕЛОВЕК. СО СТАНЦИИ ПОГРУЗКИ ОТПРАВЛЕНО К МЕСТУ НОВОГО РАССЕЛЕНИЯ 86 ЭШЕЛОНОВ. ЬЕРИЯ. 25.02.1944".

"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ. ТОВ. СТАЛИНУ. ПО 29 ФЕВРАЛЯ ВЫСЕЛЕНЫ И ПОГРУЖЕНЫ В ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ЭШЕЛОНЫ 478 479 ЧЕЛОВЕК, В ТОМ ЧИСЛЕ 91 250 ИНГУШЕЙ. ПОГРУЖЕНО 177 ЭШЕЛОНОВ, ИЗ КОТОРЫХ 157 ЭШЕЛОНОВ УЖЕ ОТПРАВЛЕНЫ К МЕСТУ НОВОГО ПОСЕЛЕНИЯ... ИЗ НЕКОТОРЫХ ПУНКТОВ ВЫСОКОГОРНОГО ГА ЛАНЧОЖСКОГО РАЙОНА ОСТАВАЛИСЬ НЕВЫСЕЛЕННЫМИ 6 ТЫС.ЧЕЧЕН ЦЕВ В СИЛУ БОЛЬШОГО СНЕГОПАДА И БЕЗДОРОЖЬЯ, ВЫВОЗ И ПОГРУЗКА КОТОРЫХ БУДЕТ ЗАКОНЧЕНА В ДВА ДНЯ. ОПЕРАЦИЯ ПРОИЗВОДИТСЯ ОР-, ГАНИЗОВАННО И БЕЗ СЕРЬЕЗНЫХ СЛУЧАЕВ СОПРОТИВЛЕНИЯ И ДРУГИХ ИНЦИДЕНТОВ...ЗА ВРЕМЯ ПРОВЕДЕНИЯ ОПЕРАЦИИ АРЕСТОВАНО 1016 АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ ИЗ ЧИСЛА ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ. ИЗЪЯТО ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ 20 072 ЕДИНИЦЫ, В ТОМ ЧИСЛЕ ВИНТОВОК 4868, ПУЛЕМЕТОВ И АВТОМАТОВ 479. Л.БЕРИЯ. 1.03.1944".

"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ТОВ.СТАЛИНУ. В ПРОВЕДЕНИИ ОПЕРАЦИИ ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ 19 ТЫС. ОФИЦЕРОВ И БОЙЦОВ ВОЙСК НКВД.СТЯНУТЫЕ С РАЗЛИЧНЫХ ОБЛАСТЕЙ, ЗНАЧИГЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ КОТОРЫХ ДО ЭТОГО УЧАСТВОВАЛА В ОПЕРАЦИЯХ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ КАРАЧАЕВЦЕВ И КАЛМЫКОВ И, КРОМЕ ТОГО, БУДЕТ УЧАСТ-|ОВАТЬ В ПРЕДСТОЯЩЕЙ ОПЕРАЦИИ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ БАЛКАРЦЕВ...В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРОВЕДЕННЫХ ТРЕХ ОПЕРАЦИЙ ВЫСЕЛЕНЫ В ВОСТОЧНЫЕ РАЙОНЫ СССР 650 ТЫС. ЧЕЧЕНЦЕВ, ИНГУШЕЙ, КАЛМЫКОВ И КАРАЧАЕВ-ЯЕВ. БЕРИЯ. 7.03.1944".

(Текст воспроизводится по копиям телеграмм, передававшихся по спецсвязи, откладывавшимся в специальной папке для докладов И.В.Сталину)

... Переселенцы направлялись и Казахскую, Узбекскую, Таджикскую и Киргизскую ССР. В своих воспоминаниях заведующий отделом Северо-Осетинского обкома КПСС ингуш Х.Араписв пишет: "Это было в феврале 1944 года. В переполненных до предела "телячьих" вагонах, без света и воды, почти месяц следовали мы к неизвестному месту назначения... Пошел гулять тиф. Лечения никакого...Во время коротких стоянок, на глухих безлюдных разъездах возле поезда в черном от паровозной копоти снегу хоронили умерших (уход от вагона дальше, чем на пять метров, грозил смертью на месте)" (Социалистическая Осетия. 10. У1.1988).

В середине марта 1944 г. на места назначения прибыли первые эшелоны с переселенцами. Начальник ОСП НКВД СССР П.И.Мальцев докладывал, что из отправленных 180 эшелонов 152 прибыли и разгружены в Казахстане и Киргизии. В Казахстан из запланированных 147 эшелонов прибыло 124 (344 589 человек), в Киргизию из 33 эшелонов - 28 (75 342 человека). Более подробные сведения содержатся в справке о ходе перевозок спецконтингента с Орджоникидзевской железной дороги на 11 марта 1944 г., подготовленной заместителем начальника 3-го Управления НКГБ СССР Д.В.Аркадьевым. В этом документе отмечалось, что "было погружено 180 эшелонов, прибыли 171, в пути -9. За отчетное время прибыли к месту назначения и разгрузки 468 583 человека: в Джалал-Абадскую обл. - 24 281 чел., в Джамбульскую обл. - 16 565 чел., в Алма-Атинскую обл. - 29089 чел., в Восточно-Казахстанскую обл. - 34 167 чел., в Южно-Казахстанскую обл. - 20 808 чел., в Северо-Казахстанскую обл. - 39 542 чел., в Актюбинскую обл. - 20 309 чел., Семипалатинскую обл. - 31 236 чел., Павлодарскую обл. - 41 230 чел., Карагандинскую обл.- 37 938 чел.".

Переселению подлежали даже те из чеченцев и ингушей, кто находился в местных лагерях НКВД СССР. В конце июля 1944г. И.И.Чернышев доложил Берии, что НКВД Северо-Осетинской АССР отправляет в Карагандинский лагерь всех осужденных чеченской и ингушской национальностей. Эта мера предпринималась и относительно карачаевцев и балкарцев. Спецпоселенцы передавались для трудоустройства в ведение наркоматов СССР: в распоряжение Наркомзема - 214 764 человека, других наркоматов - 133 883 человека. Таков был итог "периода первых эшелонов".

В апреле 1944 г. на одном из закрытых заседаний сессии Верховного Совета СССР было оглашено решение Политбюро ЦК ВКП(б) опере-селении калмыков, чеченцев и ингушей как о совершившемся факте. Однако акция эта продолжалась. Она охватила чеченцев и ингушей, уволенных из рядов Красной Армии (после февраля 1944г.). По фронтам были изданы специальные приказы. В распоряжении, адресованном председателям фильтрационных комиссий, подписанном начальником войск НКВД 3-го Украинского фронта И.Павловым, предлагалось "всех карачаевцев, чеченцев, ингушей и балкарцев направить в распоряжение отделов спецпоселений НКВД Казахской ССР - в Алма-Ату".

19 мая 1944 г. Чернышов получил сообщение из Главного управления формированиями Красной Армии, что к 10 июня в 33-й запасной стрелковой бригаде (г.Муром) будет сосредоточена 1 тыс. военнослужащих (сержантов и рядовых) чеченцев, ингушей и карачаевцев. Все они подлежали увольнению из армии. В Костромской области в Галичском и Буйском леспромхозах, находились 1183 чеченца, ингуша и карачаевца, из которых, как сообщалось в октябре 1944 г. в докладной записке начальника ОСП НКВД СССР Мальцева на имя Чернышева, 955 человек были демобилизованы из Красной Армии.

Всего, по данным ОСП НКВД СССР, среди отозванных с фронта и подлежащих выселению было: офицеров - 710, сержантов -1696, рядовых - 6488. А в целом в рядах спецпоселснцев ( с учетом представителей всех переселяемых народов) оказались 5943 офицера, 20 209 сержантов и 130 691 рядовой. У всех бывших военнослужащих изымались военные билеты (их заменяли справки), им запрещалось ношение погон, холодного и огнестрельного оружия. Операция по переселению продолжалась и в 1945 году. В начале 1945 г. в Ивановскую область прибыли на поселение 585 чеченцев и 79 карачаевцев. Предпринимались акции по выявлению оставшихся на местах прежнего проживания чеченцев и ингушей, калмыков, карачаевцев и балкарцев. Эти меры касались не только Северного Кавказа. Еще в мае 1944 г. Берия дал указание местным управлениям НКВД провести в срочном порядке операции по выявлению лиц, принадлежащих к переселяемым "по государственному заданию" национальностям в рамках всего Кавказа, "не утаивая ни одного", и выслать их в Казахскую и Узбекскую ССР. 4146 чеченцев, ингушей, калмыков, карачаевцев и балкарцев, проживающих в Дагестанской АССР, Азербайджанской и Грузинской ССР, в Краснодарском крае, Ростовской и Астраханской областях, были насильственно депортированы. Как сообщал 15 апреля 1945 г. Мамулов Берии, чеченцев было выселено 2741 человек из Грузинской ССР, 21 - из Азербайджанской ССР, 121 - из Краснодарского края, ингушей - 52 человека.

В сентябре 1945 г. начальники проверочно-фильтрационных пун-JTOB получили указание Отдела проверочно-фильтрационных лагерей (ПФЛ) НКВД СССР всех калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев, крымских татар, греков, армян, болгар, тех, которые пребывали в лагерях, расположенных в Европейской области РСФСР), за исключением лиц, находящихся в армии, направить в Новосибирск в распоряжение отделов спецпоселений и областного управления НКВД, а оттуда чеченцев и ингушей, карачаевцев и балкарцев - в Алма-Ату, крымских татар - в Ташкент, крымских греков, болгар - в Свердловскую область.

Варварская акция по переселению народов подходила к концу. По данным архивов НКВД СССР, на начало октября 1945 г. на спецпоселении числилось 405 900 чеченцев и ингушей. (Из спецпоселенцев в Казахской ССР проживали 138 788 чеченцев, 43 810 ингушей; в Киргизской ССР - 39 663 чеченца, 1389 ингушей; в Узбекской ССР - 120 чеченцев, 108 ингушей. Остальные были расселены по другим районам страны) В сводке движения спецпоселенцев с момента их расселения |и до июня 1948 г. отмечалось, что в 1943 - 1949 гг. было расселено чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев 608 749 человек, прибыло самостоятельно 27 530 человек, убыло по разным причинам 184 556 человек.

Свое отношение к принудительному переселению представители затронутых им народов высказывали в обращениях к Сталину. "Я написал на имя Сталина письмо,- сообщал С.Ш.Измаилов (уроженец С.Назрань),- и напомнил ему о том, что история человечества не знает такого бесчеловечного отношения к целым народам". Однако эти послания вряд ли доходили до "отца народов". Свою оценку варварской акции давали и уже известные в то время представители интеллигенции переселенных народов. Д.Кугультинов, участвуя вместе с другими калмыками А.У.Бадмаевым и Сусеевым (они проживали тогда в г.Бийске) в обсуждении доклада Сталина в связи с очередной годовщиной Великого Октября, заявил: "Сейчас происходит уничтожение ингушей, чеченцев, татар, калмыков и монголов. Сталинская конституция-это фикция". Сусеев, в свою очередь, говорил: "Мне совершенно непонятно, как это Сталин может говорить о единстве народов СССР, тогда как по его же воле многие малые народности, как калмыки, чеченцы, ингуши и т.д., разбросаны и преследуются. Неужели после этого еще могут быть едиными народы и прочным интернационализм?"

Положение спецпоселенцев было чрезвычайно трудным. В письме начальника ОСП НКВД СССР М.Кузнецова на имя УНКВД Костромской области говорилось "о плохом состоянии жизненных условий чеченцев, ингушей, карачаевцев, крымских татар, переселенных для работы в лесозаготовительные организации Наркомлеса СССР". Особенно острой была нужда в жилье. По данным Х.Бокова, в Акмолинской области к июлю 1946 г. были построены только 28 из запланированной 1 тысячи домов. В Талды-Курганской обл. возвели лишь 23 дома из предусмотренных 1400. В Джамбульской, Карагандинской областях к строительству жилья для спецпоселенцев вообще не приступали. В Киргизии на начало сентября 1946 г. из 31 тыс.семей спецпоселенцев только 4973 были обеспечены постоянным жильем. Многие из них ютились под навесами во дворах (Боков X. Эхо невозвратного прошлого // Москва. 1989. С 161). И на новых местах расселения продолжались преследования. За подписью Берии 2 декабря 1945 г. появилась директива N 224 с требованием об усилении агентурно-оперативной работы среди спецпоселенцев, которые, по его мнению, "активизируют действия, направленные на срыв мероприятий по подготовке к выборам в Верховный Совет СССР"...

После выселения коренного населения Чечено-Ингушской республики она перестала существовать.

Н.Ф. Бугай
Вопросы истории №7, 1990г.

*****

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1944 г.

О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории

В связи с тем, что в период Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступали в ряды диверсантов и разведчиков, забрасываемых немцами в тылы Красной Армии, создавали по указке немцев вооруженные банды для борьбы против Советской власти и в течение продолжительного времени, будучи не заняты честным трудом, совершают бандитские налеты на колхозы соседних областей, грабят и убивают советских людей, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Всех чеченцев и ингушей, проживающих на территории Чечено-Ингушской АССР, а также в прилегающих к ней районах, переселить в другие районы СССР, а Чечено-Ингушскую АССР ликвидировать.
Совнаркому СССР наделить чеченцев и ингушей в новых местах поселения землей и оказать им необходимую государственную помощь по хозяйственному устройству.

2. Образовать в составе Ставропольского края РСФСР Грозненский округ с центром в городе Грозном. Включить в состав Грозненского округа... (список районов - сокр. здесь и далее ред.-сост.).

3. Включить в состав Дагестанской АССР следующие районы бывшей Чечено-Ингушской АССР: ...

4. Включить в состав Северо-Осетинской АССР гор.Малгобек и следующие районы бывшей Чечено-Ингушской АССР: ...Пригородный район.., а также восточную часть Курпского района Кабардино-Балкарской АССР...

5. Включить в состав Грузинской ССР следующие районы бывшей Чечено-Ингушской АССР: ...В связи с этим внести следующие изменения в существующую государственную границу между РСФСР и Грузинской ССР:...

Председатель Президиума Верховного Совета СССР
М. КАЛИНИН

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. ГОРКИН

Москва, Кремль. 7 марта 1944 года

*****

Указ Президиума Верховного Совета СССР

О награждении орденами и медалями работников Наркомата Внутренних дел и Наркомата Государственной безопасности от 8 марта 1944 года

За образцовое выполнение специальных заданий Правительства Указом Президиума Верховного Совета СССР награждены:

Орденом Суворова 1-й степени - генеральный Комиссар госбезопасности Л.П.БЕРИЯ, Комиссар госбезопасности 2-го ранга Б.З.КОБУЛОВ, Комиссар госбезопасности 2-го ранга С.Н.КРУГ-ЛОВ, Комиссар госбезопасности 2-го ранга И.А.СЕРОВ.

Орденом Кутузова 1-й степени - генерал-полковник А.Н.АПОЛЛОНОВ, Комиссар госбезопасности 1-го ранга В.Н.МЕРКУЛОВ, генерал- майор И.И.ПИЯШЕВ.

Орденом Суворова 2-й степени - Комиссар госбезопасности 2-го ранга В.С.АБАКУМОВ, Комиссар госбезопасности 2-го ранга милиции Е.С.ГРУШКО, генерал-лейтенант Н.П.СТАХАНОВ и другие, всего 13 человек.

Орденом Кутузова 2-й степени -17 человек, орденом Красного Знамени - 79 человек, орденом Отечественной войны 2-й степени -61 человек, орденом Красной Звезды -120 человек, медалью "За отвагу" - 258 человек, медалью "За боевые заслуги" - 111 человек...

Грозненский рабочий. 1944 г. 10 марта

*****

Аннексия: как это было

Свидетельствует Дзияутдин Мальсагов

24 ноября 1956 года Президиум ЦК КПСС принял постановление о восстановлении национальной автономии чеченского и ингушского народов. В декабре из Казахстана и Киргизии в Москву была вызвана большая группа представителей нашей интеллигенции. В этой группе был и я. После многочисленных бесед и проверок в ЦК отобрали несколько человек для формирования Оргкомитета. На период восстановления республики тот Оргкомитет должен был взять на себя функции правительства и Верховного Совета. Председателем Оргкомитета стал М.Г.Гайрбеков, его заместителем назначили меня. С тем, чтобы в будущем выдвинуть на должность Председателя Верховного Совета республики, в Оргкомитет был включен Тангиев Абдул-Хамид.

В конце декабря 1956 года состоялось первое заседание Государственной комиссии по восстановлению ЧИАССР. Председателем комиссии был Анастас Иванович Микоян, членами - Маленков, Ворошилов, Сабуров, Первухин и другие.

Как-то Гайрбекова, Тангиева и меня неожиданно пригласили в Кремль к Микояну. Там шло заседание Государственной комиссии.

Микоян объявил, что мы приглашены для обсуждения границ будущей республики. С планом определения границ выступил завотделом ЦК Чураев. По этому плану с востока пять чеченских районов - Ножай-Юртовский, Веденский, Саясановский, Чеберлоевский и Шароевский должны были отойти к Дагестану, Горная зона республики - Итум-Калинский, Галанчожский, Галашкинский районы передавались Грузии, Пригородный район - Северной Осетии.

Мы с Тангиевым резко выступили против подобного определения границ республики. Мы объяснили, что Пригородный район - это сердце Ингушетии, что в этом районе находится селение Ангушт, от которого произошло само название ингушей. Если один район (Галашкинский) - отдать Грузии, другой (составляющий 40 процентов ингушской территории) - Осетии, где же будут жить ингуши?..

После Пригородного района мы перешли к восточным и южным границам.

- Как вы собираетесь восстанавливать республику, Анастас Иванович, - говорю я Микояну, - отдав пять районов Дагестану, три Грузии и один Осетии?

- Мы планируем оставить в составе республики два района от Грозненской области, - отвечает он.

- Это положения не исправит, Анастас Иванович. Люди будут против, вы же, по существу, лишаете нас родины. Так не получится никакой республики.

Тангиев Абдул-Хамид выступил очень резко и поддержал меня.

После нас выступил первый секретарь Дагестанского обкома партии и сказал, что от пяти районов Чечено-Ингушетии он отказывается, и людей своих оттуда переселит в Дагестан. Потом встал секретарь компартии Грузии и сказал: "От горных районов Чечни и Ингушетии мы тоже отказываемся". Тогда вскочил со своего места Агкацев (первый секретарь Северо-Осетинского обкома партии) и заявил, что Пригородный район он просит оставить в Осетии для того, чтобы создать там очаг дружбы между ингушами и осетинами. Осетия примет всех выселенных оттуда ингушей, поселит их в районе и в городе Орджоникидзе.

Почувствовалось, что Микоян и другие готовы удовлетворить эту просьбу. Мы поняли - район отдают. Я думаю, была предварительная договоренность.

После заседания я и Тангиев поехали к жившему в Москве профессору Дешериеву. Там мы до утра готовили записку в Президиум ЦК. Утром с этим документом пришли в гостиницу, собрали нашу делегацию и, ознакомив с ситуацией, попросили подписать его. М.Г.Гайрбеков и все без исключения члены делегации подписали этот документ. Это был протест против передачи Пригородного района Северной Осетии. С ним Тангиев и я пошли в ЦК. Один экземпляр мы отдали помошнику Хрущева Шуйскому и попросили организовать нам встречу с Никитой Сергеевичем.

Позже мы узнали, что наша записка дошла до Хрущева, и он по этому вопросу заслушивал Микояна и других членов комиссии. Но они убедили его решить спор в пользу Осетии. Так было совершено преступление против ингушей, - Пригородный район был подарен Осетии.

В январе 1957 года Оргкомитет начал свою работу в Грозном, а примерно с мая начали прибывать домой эшелоны с переселенцами. Как-то ко мне из Назрани приехал мой однофамилец Мальсагов Ту-ган и сообщил, что где-то в районе Беслана на разъезде выгрузили целый эшелон с переселенцами, которые ехали в Армхи. В чем дело и почему их не пропускают через Орджоникидзе - неизвестно.

Я переговорил с Гайрбековым и выехал на место. На разъезде толпились растерянные ингуши. Я поехал к начальнику местного отделения железной дороги. "Почему не пропускаете людей?" - спрашиваю. А тот отвечает, что он выполняет указание обкома партии. Мы с Туганом Мальсаговым поехали в обком, к Агкацеву. Нас пытались задержать, но мы без разрешения прошли в его кабинет. Там сидели председатель Совмина Осетии и кто-то еще.

- Кто вас пустил? - возмутился Агкацев. - Я занят, подождите в приемной.

- Не знаю, чем вы заняты, но околачиваться в вашей приемной мы не намерены! Вы меня должны помнить: на заседании Государственной комиссии мы с вами встречались. Я и выступление ваше помню. Вы ведь заявляли, что собираетесь создать в районе очаг дружбы между ингушами и осетинами! Почему же вы распорядились выбросить людей под Бесланом, запретили ингушам проезжать через Орджоникидзе?!

После попытки отрицать очевидное Агкацев отдал приказ организовать отправку людей в Армхи.

- Мы не уедем, пока эти люди не будут устроены, - сказали мы. - И впредь имейте в виду, что ингушей, выселенных из Пригородного района и Орджоникидзе, вы обязаны расселить здесь же.

- Конечно, - отвечает Агкацев, - но это нужно делать планово, в четыре года.

- Нет, - говорю, - не в четыре, а в два года. Вы обязаны поселить и трудоустроить всех ингушей, которые будут приезжать сюда...

Ходят разговоры, что о передаче Пригородного района было решение Оргкомитета. Это не так. Оргкомитет никогда не обсуждал этот вопрос. Это решалось в Москве, даже на заседание Государственной комиссии были приглашены не все члены Оргкомитета, а только я, Тангиев и Гайрбеков. Я готов присягнуть, что ни один чеченец и ни один ингуш своего согласия на передачу Пригородного района Северной Осетии не давал. Более того, все подписались под протестом по этому поводу. И позже мы неоднократно поднимали этот вопрос на различных уровнях. В Москве в Партархиве должна быть стенограмма заседания Государственной комиссии, о котором я рассказал. Там же должен храниться направленный в ЦК протест нашей делегации. Можно найти там и другие документы о том же. Все последующие годы мы стояли на своем - за это многих наказали. Меня обвинили в национализме и в попытке поссорить братские осетинский и ингушский народы...

"Сердало", 14 января 1992 г.

*****

Историческа справка

...Владикавказ был основан на правом берегу Терека на месте трех ингушских аулов, из которых наиболее крупным был аул Заур. Осетины же жили на левом берегу. В конце XVIII века русские военные власти для увеличения гарнизона Владикавказа привлекли туда осетин, живших в горах. В начале XIX века была восстановлена крепость у входа в Дарьяльское ущелье, и осетины возвратились на свои старые места. Позднее их выселили, и они обосновались неподалеку от Владикавказа в Ольгинской. В период советской власти Владикавказ стал центром Горской республики. В конце 1928 года Сталин предложил присоединить Ингушскую область к Осетии, но ингушам удалось доказать нецелесообразность этого. В 1932 г. город был передан Осетии. Половина ингушей проживала в селении Ангушт в 8 км от города.

...Возвратившиеся из депортации ингуши выразили готовность откупить принадлежавшие им до их выселения дома у новых владельцев. После выселения чеченцев и ингушей их дома, кроме находившихся в горных аулах, которые были взорваны или разрушены, стали предметом спекуляции и успели переменить 15- 20 владельцев. Но осетинские власти предложили местному населению ингушам домов не продавать. По отношению к ингушам применялась дискриминация при приеме на работу, в учебные заведения. Но ничто не смогло сломить их решимости поселиться на прежнем месте...

Дальнейший ход событий показал, что присоединение Пригородного района к Северной Осетии было ошибкой, источником непрекращающегося и по сей день недовольства ингушей...

Александр НЕКРИЧ. Наказанные народы.

Нью-Йорк: Изд-во "Хроника", 1978 г.

*****

ДАРСТВЕННАЯ

В Советский фонд культуры от ингушского народа

Просим принять от нас в дар старинную славянскую книгу "Патерик Печеорский" 1661 года издания, которая бесспорно является ценным памятником славянской культуры, а для ингушского народа уникальным памятником - одним из свидетельств, пришедшим из времени борьбы трех религий: язычества, христианства и мусульманства. В древности наш народ был язычником. В VIII веке начинается проникновение христианства со стороны Грузии и затем России. В XVIII веке освободительная Имамская война принесла ингушам со стороны Дагестана мусульманство, и ингуши, солидарные в освободительной борьбе горцев, в XIX веке окончательно перешли в мусульманство.

История этой книги известна в народе так: основоположником ингушского села Базоркино, или Мочко-Юрт, был Базоркин Мочко. Он был еще христианином, учился в Тбилиси в духовной семинарии и, по всей вероятности, оттуда привез эту книгу. От него она попала в тейп Кодзоевых, которые и сохранили ее по сей день, несмотря ни на какие выпавшие на их долю испытания.

Стоит сказать о судьбе могилы Мочко Базоркина. Он был вместе с женой Хамабечер Жукаевой (осетинкой) похоронен в гробу и положен в склеп в своем дворе. После депортации ингушей 23 февраля 1944 года село Базоркино было переименовано в осетинское село Чермен. Склеп Мочко вскрыт, гробы Мочко и его жены взломаны, останки Мочко и его жены политы бензином и сожжены. Затем трактором могила была разровнена - чтобы и следа от ингушей на их земле не осталось.

Книга же "Патерик Печеорский" с семьей Кодзоевых ушла в выселение. Там от всей семьи остался один Иса, сын Аюпа Кодзоева. Иса одного за другим похоронил девять членов своей семьи. Умирая от голода, Кодзоевы обменяли на хлеб застежку от этой книги, но саму книгу продать отказались, считая ее национальной реликвией, хранительницей народа. Иса сберег ее и привез назад, на родину, в Ингушетию...

В Фонде культуры СССР пока никаких ценностей нашего народа нет, и на сходе мы, с разрешения Исы Кодзоева, в надежде на полное восстановление Ингушской автономии решили подарить Советскому фонду культуры частицу своей нелегкой истории, памятник духовности нашего народа.

*****

Репрессированное детство мое…

М-Б. ЦИЦКИЕВ

J депортации ингушского народа

Все, что описывается в этой статье, правда. Единственная вольность, которую автор себе позволил - это не называть имена некоторых действующих лиц. Сделано это по морально-этическим соображениям: то было трудное, голодное время и не каждого можно упрекнуть за бездушие и скаредность. Хотя и не зря, наверное говорят "визза къонах - настоящий мужчина" о таком человеке, которого не сломит ни голод ни холод, ни иго государственного ярма.
Такой настоящий мужчина выдержит все, не сломается под грузом напастей, отдаст последний кусок хлеба голодному. Такой настоящий "къонах" бывает славен не только при жизни, но и после смерти. Он, как птица Феникс из пепла, как бы возрождается из праха в памяти людской.

О том, как судьба меня свела с одним таким настоящим человеком, я и хочу рассказать.

*****

ГОРСТЬ ЗЕМЛИ

Джемалдин ЯНДИЕВ

В иных краях, заброшенный судьбою,
Я странствовал от родины вдали.
Но я всегда носил тебя с собою,
О горсть моей родной земли!
Как сердце матери, своим теплом ты грела,
И я искал настойчиво и смело
Дороги, что на родину вели.
Ты жизнь мою и честь в пути хранила,
В борьбе дала мне мужество и силу,
О горсть моей родной земли!

Перевод А. ГАТОВА