Главная Стартовой Избранное Карта Сообщение
Вы гость вход | регистрация 28 / 03 / 2024 Время Московское: 8430 Человек (а) в сети
 

Чёрная осень 92-го

Приближается 27 годовщина трагедии в Пригородном районе и городе Владикавказе, но еще свежа память о событиях той осени 1992 года, унесшей жизни сотен людей. Надеюсь, еще будет дана этому событию объективная оценка.

А мы расскажем о судьбе человека, чья жизнь разделилась на «до» и «после». Она до сих пор живёт надеждой, что судьба её родных, числящихся без вести пропавшими, наконец прояснится.

Семья Аушевых проживала в Пригородном районе в селении Октябрьское на улице Олега Кошевого. Отец семейства Мухтар Махмадович рано ушел из жизни. Забота о десятерых детях — четырёх сыновьях и шести дочерях — легла на плечи Асмы Магомедовны. Тяготы жизни наложили свой отпечаток, и в свои пятьдесят лет она получила инсульт и была прикована к инвалидной коляске. Осенью 1992 года Асме Аушевой (Чумаковой) было 58 лет.

Жила семья обычной жизнью, работали, учились, имели небольшое хозяйство. Старший сын Алаудин после женитьбы купил дом в Ингушетии и переехал туда с семьёй.

Второй сын, Алихан, с молодой женой жил временно в отцовском доме. Две замужние дочери, Рая и Фатима, — в Ингушетии, Роза — в Казахстане. Хулимат жила в посёлке Южном, что под Владикавказом, а две младшие дочки — Диба и Тамара постоянно находились рядом с матерью.

С соседями — осетинами, русскими и ингушами — семья Аушевых жила очень дружно. Вместе отмечали праздники, делили радости и горе пополам. Но накануне трагических событий осени 1992 года чувствовалась уже некая отчуждённость. Но все надеялись, что вот-вот всё утрясётся и станет на свои места.
Тамаре Аушевой на тот момент было всего шестнадцать лет. Она окончила среднюю общеобразовательную школу и осталась дома, ухаживать за больной мамой. С ней же всегда рядом была и семнадцатилетняя Диба.

С тех пор прошло много лет, Тамара сегодня живёт в своей семье. У неё всё благополучно. Выросли дети: старший сын — Салман Барахоев — актёр, наездник конного театра Московского цирка, дочь Зура — модельер-дизайнер, младший сын Саид учится в школе. Но события тех трагических дней Тамара помнит до мельчайших подробностей. Сегодня она решила поделиться этими горькими воспоминаниями с нашими читателями.

Воспоминания Тамары Аушевой (Барахоевой) о событиях осени 1992 года
— Зло надо помнить, чтобы подобное не повторилось, — говорит она. — При любом раскладе, каждый человек должен оставаться человеком. Что бы ни произошло, он не должен терять своё лицо. Это ужасно терять близких, своих друзей, быть изгнанным из своего родного дома ни за что. Но, как говорится, история рассудит.

Несмотря на то, что случилось, я всё же убеждена, что надо прививать людям, особенно подрастающему поколению, уважение друг к другу, человеколюбие и терпимость. Не снимая вину и ответственность с политиков, начиная с 1944 года и по сегодняшний день, скажу одно, если бы каждый отвечал за свои поступки и помнил, что ему держать ответ перед Всевышним, такого масштаба трагедии могло бы не произойти.

Субботний выходной день, все члены семьи — а это мама, три брата, молодая сноха и две незамужние дочки — были дома. Утро ничего дурного не предвещало. Но всё же настораживали события последних дней: убийства мирных ингушей распоясавшимися осетинскими омоновцами, конфликты разного характера на национальной почве, беспорядочная стрельба ночью в районе селения Дачное.

Братья вместе с другими двоюродными братьями (четыре семьи Аушевых жили по соседству) стояли на улице, обсуждая и переживая по поводу вчерашней ночной стрельбы. Что конкретно произошло, никто ещё не знал. Мобильных телефонов в то время не было. Тут они увидели БТР, который буквально летел в их сторону. Ребята разбежались по домам. Мама забеспокоилась. По местному телевидению передали, что идут боевые действия. Оставалось только догадываться, что всё это очень серьёзно и небезопасно.

...Завидев в окне людей в камуфляжной форме, идущих прямо в наш дом, мама велела братьям спрятаться в погребе, а сноху и старшую дочь отправила к русским соседям Сивериным. Меня оставила рядом с собой. «Нам они ничего не сделают», — сказала мама.

С теми боевиками, иначе просто их называть нельзя, был сосед Маирбек, он недавно вернулся из армии. Разговаривал с нами предвзято, свысока, спрашивал, где братья. Мама ответила, что их нет дома, но они видели их утром и не поверили нам.

Они обыскали дом и велели мне собираться. Я попыталась объясниться, что мама лежачая, что не могу её оставить, что никому ничего плохого мы не сделали. Но меня не слышали. Они ушли, сказав, что сейчас приедет машина.

Тем временем прибежали огородами сноха Фая и сестра Диба. Они стали настойчиво просить маму перейти в дом к ним. Мама идти не могла, потому наотрез отказалась. К тому же она не хотела оставлять здесь сыновей одних.

В полдень во двор, сорвав ворота, въехал БТР, снеся на ходу часть строения, и открыл по дому автоматную очередь. Мы с мамой пригнулись на кровати, я спряталась за её спиной.

К вечеру стали заходить во двор соседи, обходили подворье и уходили, присматривая, что можно унести. Никого не смущало, что мы ещё здесь и ещё живы. Никто нам не предлагал помощи. Под вечер мы попросились к соседке, с которой жили душа в душу. Она приютила, напоила чаем, но когда нас хватились боевики, не стала отпираться и выдала без сожаления. Я спряталась в шкафу, но, услышав угрозы в адрес мамы, вышла. Они меня забрали, посадили в свой уазик, невзирая на слёзы и мольбы мамы, но за поворотом, что-то обсудив на своём языке, вернули обратно. Мама уже была в нашем полуразрушенном доме. Её выгнали соседи. Они, как объяснили потом, боялись за свои жизни. Боевики не считались с теми, кто посмел укрывать ингушей.

Мама всё плакала, переживала. Ночью ей стало плохо. Кто-то из соседей принёс нам пироги. В темноте я так и не узнала, кто это был. Но спасибо ему за это, хотя, несмотря на то, что мы были голодны, к еде не притронулись, мама боялась, что пища может быть отравленной. Она очень хотела воды, но её надо было набрать во дворе, а она меня отпускать боялась от себя. А компот, который я ей всё предлагала, не утолял жажду.

Утром пришла соседка и попросила у мамы разрешения забрать из подвала посуду. «Её всё равно унесет неизвестно кто», — сказала она. Они собирали кастрюли, вёдра, тарелки стопками, которые мама покупала годами. Она обречённо смотрела на них, озираясь спокойно на своё разрушенное хозяйство, которое с трудом сколотила после возвращения из ссылки, потому как мысли её были только об одном, как уберечь от этого ужаса своих дочерей и сыновей.

Тут приехал Женя, наш сосед, русский, который вырос с нами. Они с мамой решили, что надо спасать меня. Я отпиралась, но мама категорически приказала мне собираться. «Теперь я спокойна, — сказала она, когда наконец мы стали прощаться с ней. — Бог даст, свидимся».

Итак, в мешке, среди белья, а в те дни по дороге всюду стояли посты, в багажнике машины Женя меня вывез в город. На следующий день он вернулся к маме, она передала ему небольшую сумму денег и золотые семейные украшения. Что дальше произошло с мамой и братьями, он узнал, как и мы, позже от очевидцев.

На следующий день боевики спохватились и начали нас искать. Женя доверил меня русской женщине с тем, чтобы она свела меня с родственниками. Всю дорогу я проплакала. Та женщина, не запомнила её имени, буквально отогрела меня, приласкала, привела к себе домой на ночёвку, а утром помогла найти родственников. К вечеру следующего дня мы уже были в Назрани, где меня встречала вся родня по матери — Чумаковы. Они не могли нарадоваться моему чудесному спасению. Всё благодарили Всевышнего и людей, принявших участие в моей судьбе. Но тревога за маму, братьев и сестёр так и не проходила.

Я очень благодарна Жене. Он в этой тяжёлой ситуации оказался настоящим другом, настоящим человеком.

Следующая наша встреча произошла в 2000 году. Он приехал ко мне, узнав, где я живу, и передал кое-какие вещи и оставшиеся семейные фотографии, которые собрал потом в нашем полуразрушенном доме.

Судьба же сестры Дибы и снохи Фаи тоже оказалась не из лёгких. На третий день их обнаружили в соседском доме и забрали в заложники вместе с двоюродными братьями. Рассказывать об этом в подробностях мы не будем. Но это не менее печальная история. Скажем лишь, что ничего человеческого там не было. Полуголодные, на хлебе и воде, на голом полу они содержались то в подвале, то в каком-то помещении. Сначала в селении Октябрьское, потом в Сунже, потом в Майрамадаге. Людей, по их рассказам, там было очень много. Их только из Сунжи забрали на семи «Икарусах». Вместе с ними были и пятеро наших двоюродных братьев, судьба которых до сих пор неизвестна. Они тоже числятся в списках пропавших без вести.

Сестра Хулимат, которая жила в посёлке Южном, вместе с другими жителями этих мест выбиралась по тяжёлой горной тропе, которую сегодня называют Дорогой жизни.

О судьбе мамы и братьев мы узнали из рассказов очевидцев, которые остерегались выйти из укрытия, но всё видели и слышали. Боевики обманным путём заставили маму позвать из укрытия сыновей. Они представились их бывшими друзьями. Один из них, кстати, действительно был одноклассником брата и даже на своём языке вступил в спор с боевиками. Хочется верить, что он хотел их спасти, но, увы! На голос мамы братья вышли из укрытия. Маму расстреляли тут же, а ребят увезли неизвестно куда. С тех пор про них тоже ничего неизвестно. Не найдено и тело мамы.

Ни один из виновников этих преступлений, чьи имена были названы на следственном допросе, не понесли ответственности. Но утешает тот факт, что удивительным образом многих жестоко покарала судьба.

С тех пор прошло 27 лет. Тамара и её сёстры долго не могли прийти в себя. Но жизнь продолжается. Сегодня все они живут благополучно в своих семьях. Но никогда не забывают о своих близких, о маме, о братьях — родных и двоюродных.

Это: мама — Асма Аушева-Чумакова, 1934 г. р.;

братья: Алихан Мухтарович Аушев, 1958 г. р.,

Абуязит Мухтарович Аушев, 1961 г. р.,

Аслан Мухтарович Аушев, 1969 г. р.

Пропавшими без вести из рода Аушевых, проживавших в селении Октябрьском, числятся:

Аушев Мамед Османович, 1964 г. р.,

Аушев Хас-Магомед Османович, 1968 г. р.,

Аушев Багаудин Османович, 1973 г. р.,

Аушев Якуб Хож-Ахмедович, 1954 г. р.,

Аушев Мухарбек Муссаевич, 1955 г. р.,

Аушев Абукар Муссаевич, 1958 г. р.,

Аушев Магомед-Башир Закриевич, 1949 г. р.,

Аушев Ахмет Тозоевич, 1930 г. р.,

Аушев Мовли Ахметович, 1956 г. р.

Родные и близкие пропавших без вести не теряют надежду, что останки их всё же будут найдены. Они верят, что души их, как мучеников, покоятся в раю. Они молятся за них и разносят в их честь милостыню. А виновных в этой трагедии в своих молитвах отдают на суд Всевышнему.

Источник:газета Ингушетия

Вы можете разместить эту новость у себя в социальной сети

Доброго времени суток, уважаемый посетитель!

В комментариях категорически запрещено:

  1. Оскорблять чужое достоинство.
  2. Сеять и проявлять межнациональную или межрелигиозную рознь.
  3. Употреблять ненормативную лексику, мат.

За нарушение правил следует предупреждение или бан (зависит от нарушения). При публикации комментариев старайтесь, по мере возможности, придерживаться правил вайнахского этикета. Старайтесь не оскорблять других пользователей. Всегда помните о том, что каждый человек несет ответственность за свои слова перед Аллахом и законом России!

© 2007-2009
| Реклама | Ссылки | Партнеры